Девочки мадам Клео

«Дуй!» – и дунула.

«Остановись и произнеси слово «хризантема». Прислушивайся, не появилось ли дыхание. Это должно длиться приблизительно секунду». Она дула и снова и снова произносила слово «хризантема», пока не загорелись легкие, и ей пришлось остановиться.

Страшно злясь, что он до сих пор не дышит, она поставила на его широкую грудь одно колено и разорвала его нижнюю рубашку; пуговицы разлетелись во все стороны. Положив одну ладонь на другую, она начала ритмично раскачиваться вверх-вниз, то нажимая, то отпуская нагую волосатую впадину его грудной клетки. Никакой реакции. Сью-Би подняла обе руки над его головой. Сплела пальцы обеих рук в кулак и с силой, какую не предполагала в себе, резко ударила его в грудь против сердца. Раз. Два. Третий мощный удар вызвал гуркающий звук где-то глубоко в глотке мужчины. Изо рта хлынула кровь. Она открыла глаза и глянула вниз. Его глаза были открыты! Он дышал!

– Сью-Би! Сью-Би! Где ты, черт, за... – Голос доктора Вайсмана пробился к ее сознанию, словно сквозь ватный барьер. – Какого черта!

Внезапно он оказался рядом с ней.

– Господи, девочка, что тут у тебя?

Все еще сидя верхом на мужчине, Сью-Би подняла голову.

– Я нашла его здесь, – сказала она, пытаясь восстановить дыхание. – Он не дышал.

Доктор Вайсман смотрел на нее точно завороженный.

– Откуда же, Господи, тебе известно, как... – Он оборвал себя и во всю мощь своих легких стал кричать: – Носилки! Носилки! Скорей носилки!

Вдруг разом заговорило множество голосов, и она оказалась окруженной множеством ног. Кто-то оттеснил ее от лежащего на земле мужчины и положил его на носилки.

– Это тот самый, кого они ищут, – сказал санитар, который нес носилки впереди, и споткнулся о какой-то камешек.

– Держись, приятель, держись, – ободрил его коллега.

– Кто этот дохлик? Какой-то король или что? – спросил первый санитар, снова обретя равновесие.

– А хрен его знает. Ведь тут от голубых мундиров аж в глазах рябит. Все его ищут. С неба, бля, даже прыгают.

Сью-Би следовала за ними, когда они прорывались на автостраду. Доктор Вайсман шел по другую сторону носилок, пытаясь на ходу определить состояние пострадавшего.

– Он из Аравии, – сказал первый санитар. – Принц крови или что-то вроде того. Нам его надо донести до вертолета.

– Ну ты, бля, заливаешь! Откуда тут у нас, бля, черномазые короли возьмутся? Трепло ты, бля!

Сью-Би семенила рядом, спрашивая себя, как бы стали изъясняться мужчины, если бы в их словарном запасе не было слова «бля». Смогли бы они вообще говорить?

– Нет!

Сью-Би глянула вниз. Мужчина смотрел прямо на нее.

– Нет! – снова простонал он.

– Подождите! – крикнула она санитарам, но те не остановились. – Пожалуйста! – умоляющим тоном произнесла она и побежала, чтобы не отстать. – Он хочет что-то сказать!

Человек на носилках вытянулся и схватил Сью-Би за запястье.

– Не покидай меня, – сказал он, глядя на нее широко поставленными черными глазами. – Пожалуйста, не покидай меня!

– Я не покину вас, сэр. Обещаю. Вас несут к вертолету, – ласково произнесла Сью-Би. – Вы ранены. Вам хотят помочь.

– Нет! Я хочу, чтобы мне помогала ты.

– Хорошо. Хорошо. Я с вами, – продолжала она утешать его.

Сью-Би бросила взгляд на доктора Вайсмана, в котором читалось: «Ну и что же мне теперь делать?»

– Его нужно нести, девочка, и побыстрей. Он в плохом состоянии, – быстро проговорил он. – Идем с нами до вертолета. Он успокоится.

Когда они подошли к большому вертолету, двое мужчин в строгих костюмах, приземление которых она наблюдала, рванулись к ним.

– Необходимо, чтобы вы написали короткий отчет, доктор, – сказал мужчина с блокнотом.

– Отчет? – скептически переспросил доктор Вайсман. – Здесь? На отчет нет времени. И вообще, кто вы такой?

– Я представляю консульство Саудовской Аравии, доктор. Этот человек – шейх Омар Заки, посланник короля. Ваш отчет потребуется нам для врачей.

Доктор Вайсман слегка почесал затылок:

– Боюсь, что мне это не под силу, сэр. Я не знаю, что случилось.

– Но разве не вы его нашли?

– Нет, сэр, – ответил доктор, вызывающе поднимая подбородок. – Не я. Нашла его моя медсестра, мисс Слайд. И не только нашла, но и спасла ему жизнь.

Мужчина забрал блокнот у Вайсмана.

– В таком случае отчет может написать она, – сердито сказал он и протянул блокнот Сью-Би.

Она машинально взяла его и тотчас почувствовала, как на лбу у нее выступает холодный пот. Она взглянула на доктора, безмолвно крича ему:

«Помогите мне! Помогите! Вы же знаете, что я не справлюсь!»

Он смотрел на нее. Она понимала, что он пытается что-то придумать, чтобы помочь ей выбраться из щекотливого положения.

Сгорая от стыда, она отвела взгляд, протянула блокнот обратно сотруднику консульства и завернулась в измятую грязную накидку.

– Вам не потребуется письменный отчет, сэр, – твердо заявила она, – я обещала этому бедному раненому, что не покину его. Я отправляюсь с вами.

Сью-Би и доктор Вайсман шли по разные стороны носилок к вертолету.

Глядя на беспомощного мужчину, лежавшего возле нее, Сью-Би вспомнила о Громиле. Во всей этой поразительной, беспорядочной, суматошной ночи ее ум напрочь отключился от всего, что не было непосредственно связано с происходящим вокруг. Она взглянула на доктора Вайсмана, шагавшего по другую сторону носилок. Она никогда не смогла бы объяснить ему, что произошло в ее квартире. Сделать можно было только одно.

Носилки подняли в вертолет, Сью-Би взобралась в него и села рядом.

Доктор Вайсман просунул голову в открытую дверь.

– Сью-Би, ты понимаешь, что делаешь? – крикнул он ей снизу голосом, в котором звучало и напряжение, и недоумение.

– Понимаю, – твердо ответила она. – Я бы только очень попросила вас сделать для меня одну вещь.

– Да-да, конечно, – сказал доктор Вайсман, чуть отступая в сторону, чтобы летчик мог закрыть среднюю дверь. – В чем дело?

– Загляните, пожалуйста, в мой домик. Мне кажется, там есть раненый.

Выражение крайнего изумления отразилось на лице доктора. Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но в это мгновение дверь закрылась, и он уже не видел ее. Ей было слышно, как он кричал снаружи:

– Сью-Би! Не надо! Не улетай!

Ей показалось, что у нее будто оборвалось что-то внутри, когда вертолет, набрав высоту, устремился вперед, навстречу ночи. Под ней мерцали огни Вейлина.

– Прощайте, милые Вайсманы, – прошептала она.

От ее дыхания стекло в самом центре иллюминатора покрылось крохотным запотевшим островком.

– Благодарю вас за все. Прощай, Громила. Надеюсь, ты не истек кровью. Прощай, отец. Я люблю тебя.

Мужчина на носилках возле нее издал глухой жалобный стон.

Уже светало, когда доктор Вайсман остановился на посыпанной гравием дорожке перед аллеей Сью-Би. Он быстрым шагом прошел несколько метров, отделявших его от трейлера, распахнул дверь и огляделся. В крохотной прихожей все, казалось, было в полном порядке. Пройдя по яркому оранжевому паласу, он остановился, наклонился и опустил палец в одну из маленьких, с мелкую монету, лужиц, которые тянулись от передней двери к спальне, в глубину трейлера.

«Кровь, – подумал он, – к тому же свежая».

Он вошел в спальню и обомлел: можно было подумать, что в этой комнате резали кур. Постель, коврик, даже стена с правой стороны от постели – все было заляпано яркими подтеками крови. Кто бы ни был раненый, выйти из комнаты без посторонней помощи он бы не смог: он наверняка был слишком слаб, чтобы самостоятельно передвигаться.

Когда доктор Вайсман вернулся наконец в свою клинику, ему сообщили, что в регистратуру звонил Гомер Тилли и просил передать, что он везет своего брата в муниципальную больницу и умоляет доктора Вайсмана приехать туда как можно скорее: «Моему брату отрезали кукурузину».

Доктор Вайсман прекрасно понимал, что ему следует позвонить в полицию и сделать соответствующее заявление.