Лучи любви

Окончательно зарывшись в книги, Мэг потеряла ощущение времени. За окнами уже стемнело, когда, постучав, показалась как всегда возбужденная Мэри Энн и скороговоркой произнесла:

– К вам гостья!

Неужели снова Бланш? – подумала Мэг. В библиотеку вихрем ворвалась Бренда.

– Еле пробилась к тебе! Там какой-то старикашка лежит в обмороке.

– Я думаю! – посмотрела на Бренду Мэг.

Вид у той был как обычно экзотический и неподготовленного человека вполне мог свалить с ног, а респектабельный Сэндби таковым и являлся.

На Бренде было развевающееся черно-красное пончо с большими кистями и огромная соломенная шляпа, по-видимому, заменяющая сомбреро. Более чем округлые ее формы обтягивали узкие черные джинсы, на ногах – маленькие лакированные сапожки.

Мэг впервые за несколько дней засмеялась.

– Мэг! Неужели это все настоящее! Потрясный дом!

Мэг спустилась с лестницы и подошла к подруге.

– Ты в порядке? Что-то ты с лица спала!

Мэг бросилась к Бренде на грудь и захлюпала носом.

– Бренда, милая, мне так не хватало тебя.

Бренда чуть отстранилась, внимательно оглядела Мэг и тоном умудренного жизнью человека вынесла свой вердикт:

– Понятно! Сделал ноги.

Мэг кивнула.

– Ну и черт с ним! Сейчас мы с тобой так развернемся. У нас на фестивале мексиканской культуры я познакомилась с таким потрясающим мексиканцем, и не каким-то там учителем, а настоящим дипломатом. У меня-то сейчас роман с парнем, который брал у него интервью, а для тебя это как раз то, что надо, – как из пулемета тарахтела Бренда. – Пойдем, душечка, сейчас мы приведем тебя в чувство. – Она заговорщически подмигнула Мэри Энн и широко улыбнулась подошедшей на шум миссис Флеминг.

– Покажите, куда здесь идти. Еще заблужусь ненароком. И приготовьте нам что-нибудь вкусненькое, а то девушка вон совсем отощала. Да и я в дороге проголодалась.

Мэг испугалась, что фамильярность Бренды шокирует миссис Флеминг, но та с неожиданной для ее комплекции быстротой засеменила в сторону кухни.

– Я приготовлю для мисс комнату рядом с вашей, – услужливо прощебетала Мэри Энн и тоже исчезла.

Бренда, разинув рот, остановилась было на пороге сиреневой комнаты, но тут же бросилась к портрету Мэри Феннел.

– Когда это тебя успели нарисовать? После того бала?

Мэг вкратце рассказала историю портрета и Розового мальчика.

– Вот это страсти! – с завистью проговорила Бренда. – А ведь он тебя любит!

– Кто?

Бренда не успела уточнить – в дверь постучали и вошедший Сэндби сообщил, что ужин подан.

За столом Бренда трещала как сорока, с завидным аппетитом уплетая баранью ногу. Мэг с трудом проглотила несколько кусочков, но Бренда ела с таким вкусом, что Мэг последовала ее примеру.

Когда убирали со стола, миссис Флеминг, вошедшая за распоряжениями на завтрашний день, одарила Бренду материнской улыбкой.

– Никогда так вкусно не ела! – с присущей ей широтой похвалила ее Бренда.

– Мэг, мы едем на праздник в мексиканское посольство, и попробуй только возразить мне! У тебя найдется что-нибудь подходящее на выход? – Бренда хитро поглядела на Мэри Энн.

Та сперва остолбенела от возмущения, но потом понимающе закивала в ответ:

– Я специально купила украшения.

Мэг в ужасе закрыла глаза. Она уже представляла, что это могут быть за украшения. А почему бы и не поехать? Что же, всю жизнь оплакивать свою несчастную судьбу?

– Разумеется, поедем. Твой шикарный дипломат там будет?

– А откуда бы я взяла приглашения? Полночи Мэг рассказывала Бренде о Ричарде, о своей любви к нему, о красавице Бланш. («Стерва», – коротко охарактеризовала ее Бренда.) Завершила она сообщением об их предполагаемой женитьбе.

– Обещать – еще не значит жениться! – оптимистично комментировала Бренда. – Вперед и не оглядываться назад – вот лучший девиз, Мэг!

19

С приездом Бренды Окридж-холл ожил. Она интересовалась абсолютно всем, подолгу расспрашивала Сэндби об истории дома, миссис Флеминг – о хозяйстве, а Мэри Энн с упоением выкладывала ей все местные сплетни. Постепенно Мэг поняла, что это не банальное любопытство, а тонкая политика. Бренда хотела завоевать расположение обитателей Окридж-холла и с их поддержкой поднять Мэг на ноги.

Каждое утро, облаченная в немыслимый наряд «маленькой хозяйки ранчо», она отправлялась на кухню, чтобы вместе с миссис Флеминг придумать особые питательные блюда для истощенной от несчастной любви Мэг. Причем если миссис Флеминг стояла за традиционную английскую кухню, то Бренда возлагала надежды на экзотические блюда. В результате Мэг получала завтрак, состоящий как минимум из пятнадцати блюд, в который входили и традиционные овсянка и яичница с беконом, и самые невероятные кушанья. Однажды, проходя мимо окна, из которого доносились непривычные для Окридж-холла запахи, Мэг услышала звонкий голос Бренды:

– Фотяцан – Будда, прыгающий через стену.

– Кто-кто? – Миссис Флеминг что-то слышала о Будде, но какое он имеет отношение к кухне, понять не могла.

– Сейчас прочту подробно. Пожалуйста, – продолжала Бренда. – Блюдо названо в честь основателя буддизма, со всех ног бросившегося на чарующий аромат и по пути перепрыгнувшего ограду. Видимо, действительно очень вкусно. Может, попробуем?

– А нет ли чего-нибудь попроще?

– Юйсянь жоусы – свинина с рыбным ароматом!

– Боже мой, какой ужас!

– Дальше еще интереснее. – Бренда с упоением продолжала читать. – Тушеный горб верблюда, жареные медвежьи ладошки… Нет, это безнадежно! А вот утку по-пекински мы, пожалуй, освоим. А вам, Сэндби, я могу предложить к пиву жареных скорпиончиков. Тут написано, что они приятно похрустывают и жало обламывать не обязательно. А ты, Мэри Энн, можешь полакомиться червями или обезьяньим мозгом из черепа живой мартышки.

Дружный женский вопль прекратил этот кулинарный садизм. Но, видимо, Бренда проявила упорство – на завтрак Мэг получила свинину с орешками и зеленым перцем, которую мужественно съела под торжествующим взглядом подруги. Кухонный альянс начал приносить свои плоды – за несколько дней Мэг прибавила в весе, а длительные прогулки по парку вернули ее щекам румянец.

– Ну теперь ты стала хоть отдаленно похожа на человека, – с удовлетворением разглядывала ее Бренда. – А то еще немного, и ты могла бы за деньги пугать богатых американцев, желающих купить замок с привидениями.

– Что ты имеешь в виду?

– А кто сегодня рыдал всю ночь напролет? У меня просто сердце рвалось на части! Впрочем, главное – найти слабое место! Давай поищем его у Ричарда.

– У него нет слабого места, – с тоской проговорила Мэг. – Он непробиваем. Ты сможешь увидеть его на благотворительном концерте в Рединге, если я решусь поехать туда.

– Эй, ты мне это брось, подруга. – Бренда сильно тряхнула ее за плечо. – Я тут столько времени билась с тобой, чтобы привести в чувство, а ты раскисаешь от одного только имени. Нам же нужно быть во всеоружии. Лучше вспомни, что он любит, этот твой идеальный банкир.

– Море, – мечтательно проговорила Мэг.

– Это прекрасно, но оставим на потом. Дальше.

– Путешествия, лошадей.

– Слушай, а не можем мы приехать на концерт на лошадях?

– Куда? В Рединг? Ты с ума сошла, мы же не в восемнадцатом веке!

– Тогда что еще?

– Шекспира.

– А нельзя нам на скорую руку сыграть любительский спектакль? Ты была бы Офелией, я – Гертрудой.

– Сэндби – Гамлетом, – в тон ей продолжила Мэг.

– Ну, Гамлета мы бы пригласили из Лондона. Прелестный бы спектакль получился!

– Бренда, до концерта осталось только два дня.

– Да, и ты годишься только на роль призрака. Ну а что-нибудь более интимное ты можешь назвать: цвет волос, духи, прическу, белье, наконец.

– О! – Мэг была шокирована.

– А что тут такого? Я, например, всегда знаю, что нравится моему приятелю.

Мэг вспомнила, сколько раз за последнее время подруга меняла цвет волос, и поняла, что та говорит правду. Теперешний ее друг предпочитал, по-видимому, жгучих брюнеток.