Лучшие друзья (СИ)

Целуя под ритм, сравнимый с движением поезда, Рен с трудом замедлил ту безрассудность и глупость, которая пришла ему в голову под действием такого момента, и пока не поздно начал останавливать и усмирять свой пыл, коротко поцеловав Юи ещё пару раз.

Казалось, вот сейчас настанет осознание, Вэй его возненавидит за то, что он сделал, но вопреки всем предположениям они лишь стояли, соприкасаясь любами, с закрытыми глазами и часто дышали, впитывая в себя благоразумность.

– Н... надо проверить, – Тао с трудом мог говорить, – как там Йо, – а то, что он ещё в такой ситуации вспомнил про друга, который уже видел десятый сон, было очень удивительно.

И снова могло показаться, что он сейчас развернётся и уйдёт, не сказав ни слова, однако Тао опять сломал все стереотипы мышления и после своих слов, про которые он тут же забыл, припал к таким пленительным, сладким и налитым карамелью губам, которые без раздумий приняли его с новой силой, но уже не нежности, а желания.

Они оба не открывали глаз, словно боясь увидеть друг друга и наряду с этим действительность. Рен резко и с дрожью во всём теле прижал Юи к стене, не переставая доказывать ей свои чувства, которые подобно бомбе взорвались, дождавшись своих последних секунд. Но опять же звук какого-то странного голоса, наверное, это был умирающий разум, заставил Тао прервать поцелуй, говоря уже неизвестно что, но также не отпуская из своего сладкого плена девушку.

– Н... надо ведь ребятам сообщить о том, что... – пауза. Тао всё же решился приоткрыть глаза, но в ту же секунду потерял то, что так сильно берёг – контроль, – чёрт, – выдохнув ругательство на самого себя буквально шатенке в губы, всё понеслось сломя голову из плена желания в разряд страсти.

Сцепившись в поцелуе так, словно они сражались в борьбе, пара сбивала всё на своём пути, как только парень нащупал ручку двери, в комнату которой они не просто зашли, а завалились, окончательно уступив вожделению, которое достаточно долго томилось, наконец-то, подняв бойкот, быстро перерастающий в митинг и даже войну.

Не медля ни секунды, разум подписал безоговорочную капитуляцию, а сердца двух стали одним целым, желая как можно скорее утолить желания друг друга, которые в данный момент совпадали.

Пускай завтра они пожалеют об этом, пускай разругаются в пух и прах, но сейчас эта ночь и этот момент принадлежал им по праву, и они просто не могли ничего уже остановить, ведь всё шло само собой, решая за них, что им нужно.

И кто знает, возможно, ни Рен и ни Юи не смогли бы придти в себя, не смогли бы сказать твёрдое «нет», если бы не один «вовремя» раздавшийся телефонный звонок.

Уже успев добраться до кровати и ощущая все нежные поцелуи парня на своей шее, Юи внезапно ощутила не взрыв оргазма, а лишь простой телефонный виброзвонок, заставивший её тут же открыть глаза. Это чувство было сравнимо с тем, когда тебе в знойный день неожиданно плескают ведро холодной воды в лицо, заставляя сердце уйти в пятки, а в груди всё сжаться от нехватки кислорода.

Уловив ту же вибрацию, Рен и сам, наконец-то, тяжело дыша, отстранился от столь желанного и заметался взглядом, не понимая, как он дошёл до неконтролируемого состояния.

– Р-рен, – дрожащими от неописуемого ужаса губами произнесла Юи имя своего ..., теперь она даже и не знала, как его назвать.

Больше всего на свете он боялся увидеть в её глазах этот страх, направленный именно к нему. Больше всего он боялся этого, и оно свершилось, заставляя и на лице парня отображать тот же страх и ужас, но самое главное – беспомощность.

Ни звонок телефона, ни друзья, которые, кстати, и звонили – ничего не волновало двух опомнившихся людей, которые сейчас не могли поверить в произошедшее, глядя в глаза друг другу и видя в них вместо желанных ответов лишь панику.

Рен медленно, потому что двигаться ему было крайне тяжело из-за свинца налитого в сердце, отстранился от шатенки, не верящим и трясущимся взглядом всматриваясь куда-то в пол, и он понимал, что обязан сейчас хоть что-нибудь сказать.

Но что? Что он её любит? Наверное, в данной ситуации уместна фраза: «Сейчас или никогда», но под спецификой и проблематичностью всего, что случилось, её можно перефразировать: «Сейчас или будет поздно».

– Юи, я... – относительно уверенно начал Тао, не глядя на сжавшуюся за ним в клубочек девушку, которая уткнулась в свои собственные колени, и после своих первых слов услышав хлюпанье носом, заставляющее парня остановиться и резко посмотреть на неё.

– Прошу... уйди... – то были единственные слова, которые донеслись тихим и хриплым шёпотом до слуха Рена, заставив всё внутри не просто сжаться в тугой угол, а раствориться под кислотой в жутких мучениях.

Она тряслась от слёз, поток которых всё увеличивался и увеличивался, но её лица Рен видеть не мог, однако того очевидного факта, что он причинил любимой боль, разочаровал её и вызвал на себя её ненависть, было достаточно, чтобы заставить его припрятать свои глупые признания далеко и надолго, зная, что в них толку сейчас не будет.

– Прости, – короткое и такое ничем не экспрессивное слово было сказано буквально на рефлекторном и обыденном уровне, скрывая за собой всё, что испытывал парень, который в ту же секунду встал с кровати и немедленно покинул комнату, создавая нужный им обоим временной коридор раздумий.

Упав без сил на подушку и беззвучно зарыдав, словно её пытали раскалённым железом, а она не имела права и звука подать, Юи сжимала до боли кулаки, впивая острые ноготки в кожу, чтобы перебить ту боль, что пронзила её сердце и душу, и лишь прошептала в пустоту:

– О, духи, что же я наделала? – она задалась таким обвиняющим себя во всём риторическим вопросом и даже не подозревала того, что прямо за дверью Тао произнёс то же самое, осознавая то, что он зря ушёл, и понимая, что уже не вернуться.

====== 83. Он/она/он – треугольник плотских желаний. ======

Темнота – друг не только молодёжи и вечеринок. Темнота – это обязательный элемент всех тайных встреч, которые проводятся под покровом ночи где-то в забытом богом месте, где даже воздух пахнет совершенно иначе.

Как раз сейчас в одном из таких тёмных переулков встретились два человека, о встречи которых никто не должен был знать, как с одной стороны конфронтации, так и с другой.

Осмотревшись по сторонам и своим малахитовым взором просканировав всё пространство, молодой, статный и очень умный парень нырнул в темноту переулка, убедившись, что за ним не следят.

Пунктуальность была сегодня явно не на его стороне, потому что, едва даузер очутился в совсем чуть-чуть освещённом луной месте, он обнаружил, что его появления уже дожидалась девушка, которая скрывала своё лицо в тени, прижавшись спиной к стене и сложа руки на груди.

– Ты уверена, что было разумно сейчас покидать тебе особняк? – без приветствий задал вопрос Лайсерг, пытаясь посмотреть на девушку сквозь тень, которая скрывала её от его любопытных глаз. Судя по тому, что её глаза не блестели в темноте, она держала их закрытыми.

– Ты своим появлением Генриха так озаботил, что ему сейчас не до меня, – без привычного и всем являющегося холода в голосе ответила девушка, которая всё чётче и чётче виделась детективу, который начал привыкать к темноте.

Они замолчали, словно не зная, что сказать друг другу, хотя, от части, это было так. Оба понимали, что их проблемы намного страшнее, чем у Генриха, который теперь будет постоянно на стрёме, и Анна молчала лишь в силу своего сдержанного характера, а Лайсерг просто не знал, как выразить своё сожаление перед блондинкой.

– Рад тебя видеть, Анна, – находясь полностью в своих мыслях, сказал Дител, смотря куда-то вниз и сказав то, с чего нужно было начать.

– Дител, я тебя не для обмена любезностями пригласила, – сразу же пресекла его тон девушка, которая понимала, что сейчас последуют слёзные извинения. – У меня возникли проблемы, и мне нужна твоя помощь, – вопреки своим словам Анна говорила и просила о помощи без малейшего проблеска мольбы в голосе.