Полный привод, или Километры вдоль нормальности (СИ)

Каждый день папочка разговаривал и со своим ребёнком. В основном по Skype. Интересовался: как прошёл у Дэлли день, что она запомнила, учил рисовать с ним картинки и писать буквы. Дочь только начинала знакомиться с таким интересным способом связи и поэтому иногда, глядя на экран, спрашивала:

— Папочка, а ты где?

Зато однажды, когда Жак, заимев на своём счету кругленькую сумму от Эшли, купила Дэлли красивое платье в «Selfridges», дочь нарядилась и показала папе, какая она красавица.

— У нас в садике будет концерт. Я в нём схожу, — крутилась перед веб камерой счастливая Эдельвейс.

— Да. Это будет бал госпожи Феи, так ведь, Дэлли? — подсказывала мама.

Папа улыбнулся и похвалил наряд, но тут же недовольно крякнул и сказал, что первый выход в свет его дочери состоится только после её восемнадцати лет и только с ним под руку.

— Такие дела, — сжал он губы в тонкую линию и развёл руками.

Кстати, что касается платьица, то его Жаклин заметила в «Selfridges» ещё весной, когда коллекцию только-только выставили. Девушка уже засматривалась на детские бальные наряды, один прекрасней другого, подбирая что-нибудь не столько красивое или праздничное, сколько то, в чём Эдельвейс неминуемо почувствовала бы себя настоящей принцессой. Платье-сказку. Платье-мечту.

Именно перед таким женщина обомлела и замерла, словно заворожённая, любуясь бело-розовым шёлковым шедевром, украшенным плетёными нитями, цветами и длинным шлейфом из газа.

«Оно», — на второй секунде решила мама.

На себе такого она не помнила. У неё были какие-то «платья принцессы», но только в младенческом возрасте, поэтому от них остались лишь смутные, размытые картинки в голове. С трудом удерживаемые в воображении, они так и норовили исчезнуть, так как половину из них Жаклин, скорее всего, выдумала. А дядюшка ей никогда ничего нарядного не покупал. Во-первых, эту красоту не всегда было куда надеть в степях Монголии или джунглях Китая, а во-вторых, мужчина — он и есть мужчина.

Таким образом, недополучив сказки в детстве, Жаклин очень не хотела, чтобы та же участь постигла и её дочь, и даже взглянув на ценник шедевра, сомневалась не очень долго.

«Куплю с отпускных», — вздохнула она тогда и пошла дальше, а когда обнаружила у себя на чеке цифру: «83143,6» фунтов стерлингов, у неё сразу же перед глазами встало это платьице будто живое.

Пока папа с дочкой общались, мама ненароком во все глаза рассматривала задний план, маячивший за спиной её мужчины. Из-за разницы во времени, это почти всегда был вид его кабинета в офисе. Вполне себе обычного, кстати сказать. Но однажды ей удалось увидеть и комнату в их квартире с Джесс. Тоже, не ахти какую. А вот саму миссис МакЛарен мисс Фортескью не видела ни разу. И даже голоса не слышала. Ни её, ни её сына.

Через две недели после отъезда Алекса, к Жаклин с Дэлли приехала погостить Алиса.

Вообще, что касалось отношений девушки с матерью своего любимого мужчины, то мало того, что она знала её не достаточно хорошо, но и узнать-то не очень стремилась. Алиса и раньше играла не самую важную роль в их отношениях с Алексом (уж никак не сравнить с Кирком) а сейчас так и подавно — они втроём уезжали далеко за океан, встречи с «бабушкой Алисой» обещали быть редкими, поэтому единственную способность, которую ощущала в себе Жаклин, или даже обязанность, какую она за собой признавала, это проявлять уважение к матери человека, который является смыслом её жизни. И не более того. Кирк в этой ситуации настолько сильно и грубо «потянул одеяло на себя», забрав увесистый кусок душевных сил и эмоций, что на долю Алисы почти ничего не осталось. Выстраивать отношения и упорядочивать взаимодействие ещё и с миссис МакЛарен Жаклин была не в состоянии.

И надо признать пользовалась взаимностью.

Её довольно сильно отвлекало общение Алекса и Дэлли, поэтому она без особого труда не обращала внимания на равнодушие и отстранённость Алисы после того, как у той прошли первые шок и эйфория от обретения внучки. При встрече миссис МакЛарен набросилась на сына с бранью и упрёками, но в последствии именно такой сценарий развития событий оказался благоприятным, потому как спустя пару часов, мать уже как ни в чём не бывало разговаривала с Алексом, смеялась и ласково журила.

А вот с Жаклин общение складывалось совсем по-другому.

Хмурых, укоризненных взглядов на неё женщина не бросала, но и напрямую почти не обращалась. В её манерах чувствовалась настороженность и затаённость. А по отношению к их паре с Александром — наблюдательность. Миссис МакЛарен, не стесняясь, рассматривала, как сын общается с его девушкой, а так же не упускала случая уловить нюансы взаимодействия Жаклин с дочерью.

В Лондоне, как только свекровь вышла из такси и переступила порог их квартиры, невестка уже по выражению её лица поняла, что разговора не избежать.

Хоть впоследствии, справедливости ради и признавала, что бабушка в первую очередь приезжала всё-таки к Дэлли. По прибытию она тут же вывалила перед внучкой кучу каких-то игрушек, выставила «батарею» пирожных, которые специально для Эдельвейс приготовил кондитер их с Эшли кафе, книжек и дорогие фигурные коньки. Да и вообще, за время пребывания у них в гостях она Жаклин очень помогла в том плане, что много гуляла с Эдельвейс в парках, водила её в лондонский зоопарк, на начавшуюся в музее Виктории и Альберта выставку современных кукол и на шоу кошек в здании Barbican Centre.

Но это не помешало ей в первый же вечер приступить к «разбору полётов».

Уложив в кроватку возбуждённую подарками Эдельвейс и успокоив её сказками, Алиса спустилась на кухню к Жаклин, где та заделывала на завтра лапшовое тесто.

Женщина прошла в комнату, уселась напротив и облокотилась о край стола.

— Что ты собираешься лепить? — шмыгнула она носом.

— Пирожки с сыром и творогом во фритюре. — Почуяв «запах пороха», безрадостно объяснила девушка. — Но это только завтра. Тесто должно полежать в холоде.

— Угу. Ясно. — Женщина с интересом следила за проворными умелыми руками невестки. — Ты знаешь, Жаклин, — подняла она на неё голову, — хоть меня и просили этого не делать, но я всё-таки спрошу: это я вас с Александром так… свела?

«Эшли», — успела предположить Жаклин.

— Алиса, будешь чай? — она выпрямилась и застыла.

— Нет. Спасибо. — Женщина положила подбородок на скрещенные пальцы, как бы отгораживаясь этим жестом от всего, что может помешать разговору.

Девушка сглотнула от волнения и ненадолго задумалась.

— Я влюбилась… — начала было она, но тут же запнулась. — Нет, не так. Я полюбила твоего сына, едва успев пару раз вдохнуть в его присутствии. С первого взгляда. — Она опять вернулась к своему тесту.

Алиса скептически сжала губы в тонкую линию.

— Значит, — её лицо подернулось неприязнью, а взгляд сделался брезгливым, — когда я просила тебя присмотреть за ним…

— Да, — кивнула Жаклин. — Но это моё личное дело. — Девушка почувствовала, что женщина не собирается ценить её откровенность, поэтому решила быстро свернуть признания. — Я могу у тебя попросить прощения, но только не знаю: за что.

— То есть, как это не знаешь? — подскочила на месте миссис МакЛарен и развела руки в стороны. — Как это не знаешь! Ты пообещала мне рассказать, если произойдёт что-нибудь… — сделала она витиеватый жест рукой, — такое. А сама молчала! — погрозила она невестке пальцем. — Даже Алекс рассказал о вас Кирку! Брат первым пролез и здесь. И Эшли знала. Да все, кроме меня!

«Александр, скорее всего, не мог ей сказать про Кирка. Значит, она уже разговаривала с самим Кирком»,

— Ты разговаривала о нас с Кирком?

— Да, я уже поговорила с братом, — обиженно вскинула подбородок миссис МакЛарен. — Он, естественно, во всём обвинил меня, но ему легко рассуждать, это ведь не из-за его сына угробилась девушка, повесив на парня грех убийцы.

— Но я-то вешаться не собираюсь.

— Но ты обманула мои надежды на помощь! Ты обещала присмотреть, а сама…