Все свободны!

В Железобетонске их встретила большая группа на мощных машинах. Оказывается, и в дальних уголках некоторые стали жить хорошо. Сам же городок из окна автомобиля произвел на Васю очень приятное впечатление, аккуратное. Там же, в машине, ей доложили о ее рабочих планах в этом городе. Их было громадье.

Скворцов по-честному представил Васю как советника по СМИ. Их посадили в разные машины и поселили в разные номера. И это ей тоже понравилось. Гостиница была частной и очень приличной. Вася только успела принять душ, а в номер уже вломился сопровождающий, один из тех самых человечков, которых напрягал Скворцов для составления Васиных творческих планов. Его тоже звали Вася.

— Василиса Васильевна, — начал он, — машина ждет. Юрий Николаевич уже улетел на прииск, будет вечером. Просил держать его в курсе. Предлагаю посетить музей народных достижений и фантазий, потом театр некоммерческого искусства, режиссер ждет, вечером, если захотите, можно посмотреть спектакль. Следующее, у нас сейчас проходит конференция по экологии и проблемам жизнедеятельности малых народов, вас там тоже будут рады увидеть. И еще где-то в тайге снимают какой-то эпизод для сериала.

Рассчитано все было буквально по минутам. Причем как-то так ловко рассчитано, что уже к вечеру она, пробежав галопом по всем достопримечательностям, где ее ждали их хозяева со своими докладами, вполне могла и совсем освободиться. Словом, надо работать в жестком режиме. Что ж, было не привыкать.

— Ну что, тронем?

Театр Вася не любила. Но в провинции ходить туда бывает приятнее, чем в столице. Режиссер оказался теплым человеком, и театр его был теплым. За кофе они поболтали о том, что, слава богу, бизнес стал помогать культуре. По крайней мере, в театре сделали хороший ремонт и зал стал действительно прекрасным. Сцена с массой новых технологических затей. Акустика. Начали с удовольствием ездить знаменитости. Появилось чем платить. Кстати, на неделе из столицы приедет антреприза. Дадут один спектакль. В главной роли знаменитый Виноградов. «Вот и в театр к Виноградову схожу. Смешно записать интервью с ним в этой якобы глуши», — радовалась сама себе Вася. Она узнала, что деньги на развитие поступали от разных инвесторов. Это, конечно, заслуга и директора театра, который был, по всей вероятности, еще и жук. В театре его, правда, не оказалось. Он по привычке рылся в деньгах.

Для музея тоже нашлись свои инвесторы. И там было еще чудесней. Кроме традиционных живописи, костюмов и других природных ископаемых сотрудники вытащили на свет божий все мифы и суеверия загорского народа. Народов там оказалось много, и несколько музейных комнат были наполнены колдунами и колдуньями, шаманами и шаманшами. Их ступами, метлами, колами, куклами, их зельями, талисманами и знаками отличия. Все их тайные предания и знания являлись из музейного пространства под их удивительную музыку и ритуальные словосложения. Вася была в восторге! И хлопала в ладоши. Она нахватала в сувенирной лавке тучу всякой ерунды — от дурного глаза и дурного гостя, для похудения и хорошего настроения. Надо же привезти подарки из далекого и такого милого Железобетонска.

С малыми народами разговор был короткий, проблемы общеизвестны. На съемки решено было не ездить и время не тратить, тем более что путь туда вообще лежал неблизкий. Лучше уж поглядеть потом на Виноградова, на то, как он смотрится в провинциальном пейзаже. Вася уже кайфовала от этой мысли. Билеты на спектакль были заказаны.

Вася решила обойтись без еды и питья, пока не завершит всю железобетонскую картину, и теперь картина эта была нарисована. Широкими мазками. Она выдохнула. Так с ней случалось всегда, когда накинувшийся жесткий режим откидывался.

— Василий, съедим что-нибудь?

— Съедим, Василиса.

Они зарулили в ресторанчик при гостинице. Там было тепло и горел камин. Вася выбрала столик у огня.

— Василий, вы пьете на работе?

— Ни в коем случае.

— Тогда работа для вас сегодня закончилась. Я вас прикрою. И для меня, кстати, тоже. А что Юрий Николаевич? — изучая меню, поинтересовалась она. — Будут ли у нас с ним совместные творческие планы?

Василий пытался соединиться со своим начальством, которое находилось в группе сопровождения Скворцова. Связи не было. Вероятно, все еще летали.

— Вообще-то они никогда так рано не возвращаются, — заметил он.

Вася понимала всю серьезность скворцовских дел и, естественно, влезать в них ни под каким видом не собиралась. Ей, однако, хотелось понять, как ей жить дальше, что делать. Из ее работы оставался только неожиданно возникший Виноградов, но и он должен был явиться только через три дня. Можно попроситься в баню, в пригород, оглядеть окрестности. Стоило только вымолвить слово, и все это появится вмиг. Но ведь и с Юрой они что-то там собирались делать, куда-то ехать. И знал об этом только он один. А она уже скучала.

Василий, прибывший от стойки бара, где брал им по стаканчику, сообщил, что ему удалось связаться с конторой. Там доложили, что Скворцов действительно где-то там еще летает, хотя на улице был уже полный мрак, и движется по общим подсчетам все-таки в сторону города. Но Василий не сказал, что у них что-то там на дороге произошло с вездеходом. Да он и сам толком не понял.

— Да вы не волнуйтесь, Василиса, у нас отличные летчики, все будет хорошо.

— Я знаю про летчиков в экстремальных условиях все. Мне довелось пожить на Чатке. И мы много летали на вертолетах. Там есть такие местечки, куда ни зимой, ни летом дороги нет вообще. Однажды кружили над Долиной Гейзеров, было очень красиво. С нами летел оператор, он все это снимал для какого-то своего фильма. И мы все заходили и заходили над Долиной. И медведей на рыбной ловле сняли, и выхлопы гейзеров. А потом развернулись над одной сопкой, вся в снегу была верхушка, хотя на дворе и лето. Вертолет завис над ней так низко и как-то боком, и оператор, командирский дружок, высунул руку в иллюминатор, зацепил снег, скатал снежок и бросил прямо в мою радостную физиономию. Представляете? Веселились они сильно, пока я умывалась. Это у них, оказывается, трюк такой любимый был перед заходом домой и примета добрая. Вот так те летчики там развлекались. А сейчас и не знаю…

— Признаюсь, такого я не видел.

— Какие ваши годы. — Вася вдруг почувствовала, что устала. — Пойду, пожалуй. Спасибо за все. С утра созвонимся, сверим программу. Если не будет ничего важного, я бы прогулялась.

— Спокойной ночи, Василиса. Жду ваших указаний. До завтра.

— Пока.

В номере было хорошо. Вася приняла ванну, включила музыку — кроме ТВ и видео здесь была и такая услуга — и прилегла с книжкой. Ближе к полуночи дверь ее номера широко распахнулась и ввалился Скворцов. Он был в шубе, другая была у него под мышкой. Ее он бросил на кресло.

— Это тебе. Чтоб не мерзла, когда будем шататься по заимкам. Что делала? Не скучала? — Он растянулся в кресле и начал, цепляя ногу за ногу, стягивать унты.

— Только по тебе. Раздевайся. Давай помогу. Позвонить в ресторан? Позвоню, попрошу принести какой-нибудь еды. — Вася радостно металась по комнате.

— Прикури сигаретку лучше. И виски чуть налей. Пожалуйста.

— Слушай, ты так и пьяницей станешь, как мы. — Она уже наливала и прикуривала.

— Не груби. — Юра устало улыбнулся. — Позвони и правда в ресторан. — Он залпом выпил, затянулся пару раз и бросил сигарету в пепельницу. — Пойду в душ.

Спина болела. Он потянулся и сделал несколько упражнений под струей горячей воды. Тело неприятно вспоминало, как летело, кувыркаясь в узком и замкнутом пространстве вездехода, кренящегося и куда-то тоже неумело летящего. В ушах звенело, как тогда, когда все наконец замерло и остановилось. Люди стали шевелиться, проверяя наличие различных частей своих тел.

На дороге от шахты до вертолетной площадки, по которой, спеша, мчался скворцовский вездеход, рванула хлопушка и полетела гусеница, после чего полетел и вездеход. С крутого косогора, вместе с Васиным возлюбленным. Но полетел он не кувырком, потому что ловушку ставил мастер, а всего лишь сполз, дрожа и громыхая, боком в низину, поэтому все отделались только легким испугом и синяками.