Верь,люби,живи!

– У тебя тоже очень хороший муж, – возразила Лина. – Да, он старше, но он надежный и тоже любит тебя.

– Он уже старый. – Настя скривила лицо.

– Зачем же ты замуж за него выходила? Он же уже тогда был не молод. Ты должна была понимать, что рано или поздно он станет стариком, когда ты еще будешь в самом расцвете лет.

– Он мне нравился, Лина, – девушке хотелось открыть душу. – Он богатый, с квартирой, галантный, непьющий.

– Да разве из-за этого замуж выходят? – Лина помнила свою свадьбу и эмоции, которые она испытывала к Владу. Это была любовь. «Да, наверное, мои чувства были детскими, – размышляла она. – Наверное, они были неумелыми, первыми, робкими, но они были, эти чувства. Я любила Влада и была с ним счастлива. Просто на тот момент я еще не знала, что бывает совсем другая любовь. Тогда я думала, что любовь – это когда тебе хорошо с человеком, а теперь понимаю, что любовь – это когда невыносимо плохо без него».

– А из-за чего? – Настя была удивлена поворотом беседы. – Чтобы муж был, дети...

– Ну и чего тебе тогда не хватает? – никак не могла понять Лина.

– Мне не хватает бурных ночей, – щеки женщины налились румянцем. – Слаб стал генерал.

От такого откровенного признания девушка опешила и не знала, что ответить. Она отвела глаза от собеседницы и посмотрела на дверь – осунувшееся, постаревшее лицо генерала мелькнуло и исчезло. «Неужели он услышал? – в тревоге подумала Лина. – Какой стыд! Как вообще можно говорить об этом? Бедный Николай Александрович, он не заслужил такого отношения к себе...»

Насте она не рассказала, что генерал Никольский, возможно, слышал слова своей жены – решила не мутить воду. Если слышал, то девушка сама все узнает, если не слышал, то и не надо тогда голову ей забивать. Жизнь потекла по-прежнему.

Глава 22

Лина переписывалась с Петей, пока тот служил в армии, а Влад не давал согласия на выезд. Эти редкие весточки давали ей возможность жить, растить дочь, учиться в институте, но желание увидеться росло с каждым днем все больше и больше. В последнем письме любимый написал, что в следующем месяце он возвращается к гражданской жизни и начинает искать для них дом. Вместе с письмом пришел вызов. Именно это подтолкнуло Лину к очередному разговору с мужем.

– Влад, или мы с тобой уезжаем в Израиль, или я забираю дочь и еду одна! – Она блефовала, но оставаться здесь, когда в другой стране любимый человек готовит для нее дом и новую жизнь, она не могла.

– Ты в своем уме?! Тебе так нужен Израиль, что ты готова бросить меня, лишь бы жить там?

– Я хочу туда уехать! Я тебя прошу об этом уже не первый год, а ты в ответ лишь отмалчиваешься! Если не хочешь ехать, отпусти меня с ребенком!

– Рада останется со мной! – Влад начал кричать. – Оставь дочь и вали отсюда, раз тебе так сильно это надо!

– Владик, ты еще женишься, у тебя будут еще дети, а у меня – нет... – Лина расплакалась. Если бы не Рада, она бы прямо сейчас занялась отъездом. Правда, дали бы ей разрешение на въезд – это вопрос.

– Лина, ты сама совершила ошибку, которая привела к таким последствиям, – сурово отрезал муж.

Женщина расплакалась – этот удар пришелся точно в цель. Жгучая боль пронзила ее сердце, и она упала на колени и разрыдалась. Она сама погубила свое будущее и лишила себя возможности еще раз испытать счастье материнства. Влад смотрел на рыдающую жену, и его сердце сжималось от боли. «Как я люблю ее, – думал он. – Я не могу жить без нее, я просто умру! Как я мог вообще такое сказать? И на самом деле, если ей так надо уехать в Израиль, значит, надо ее туда вывозить! Я же обещал ее матери, что сделаю ее дочь счастливой».

– Милая, – мужчина поднял с пола рыдающую жену. – Прости меня. Я сегодня же поговорю с отцом насчет нашего выезда. Все будет хорошо: если ты хочешь уехать, значит, мы уедем.

Лина улыбнулась, вытерла слезки и по-детски трогательно спросила:

– Правда?

У Влада перехватило дыхание от ее беззащитности и нежности. «Ну конечно, правда. Все будет хорошо».

Вечером отец с сыном сидели на кухне и обсуждали новости. Женщины разошлись по своим комнатам, и молодой человек понял, что сейчас самый удобный момент для того, чтобы начать этот непростой разговор.

– Папа, мы с Линой хотим эмигрировать из СССР. – Он замер в ожидании ответа. Было слышно, как тикают часы на столе.

– Ты с ума сошел? – через мгновение заорал генерал. – Как ты себе это представляешь?

– Очень просто, – Влад намеренно говорил спокойно, однако чувствовал, что скоро не выдержит и сорвется. – Нам дают разрешение на въезд, потому что моя жена – еврейка, и мы переезжаем жить в Израиль.

– Ты обо мне подумал? – Генерал не мог даже представить, как поступок сына может отразиться на его карьере. – Ты подумал, что будет со мной?

– Это моя жизнь! – заорал все-таки молодой человек. – Почему я должен постоянно подстраиваться под тебя, твои желания и твою чертову военную карьеру?!

– Потому что ты мой сын! И ты обязан делать то, что я считаю нужным!

– Я тебе вообще ничем не обязан, кроме потерянной руки!

– Я тебя из дома не выгонял, не надо меня попрекать своим протезом!

– Конечно, тебе было бы лучше, если бы меня просто убили на каких-нибудь учениях! Ты же слышать не хотел о том, чтобы я занялся чем-то другим, кроме армии и войны.

– Потому что ты мой наследник!

– Да мне плевать, чей я наследник! Все, что у меня есть, я заработал самостоятельно! А по твоей вине я лишь теряю что-то!

– И что же ты теряешь? Совесть?

– Нет, однажды я потерял руку, сейчас я могу потерять семью!

– Значит, такая семья, раз можешь потерять ее из-за места жительства!

– А твоя семья лучше, что ли? Нашел себе девку деревенскую, которой только московская прописка была нужна да деньги и комфорт, которые ты ей давал!

– Не смей оскорблять мою жену!

– Тебя это тоже касается!

Влад выскочил из кухни и хлопнул дверью. В спальне сидела Лина и расчесывала свои длинные черные волосы.

– Милая, мы обязательно что-нибудь придумаем, – поцеловал ее в шею муж. – Мы обязательно найдем выход, чтобы уехать отсюда.

– Спасибо, Владик. – Девушка благодарно поцеловала мужчину в щеку и улыбнулась своему отражению. На горизонте забрезжил долгожданный отъезд.

Лине не спалось – сердце колотилось от брезжущей надежды на скорую встречу с Петей, а дыхание сбивалось. Она поднялась с постели и подошла к окну – луна освещала пустынные улицы Москвы и отражалась в воде пруда. Женщина быстро оделась и вышла на улицу – ей хотелось вдохнуть воздух столицы и попрощаться с городом, словно она чувствовала, что совсем скоро покинет это место навсегда. Хлопнула входная дверь, и Лина оказалась на свободе. Она присела на лавочку и задумалась.

Настя услышала, как жена Влада прошла по коридору, надела туфельки и покинула квартиру. Улыбнувшись самой себе, она вылезла из-под одеяла и прошла в спальню, где оставался один мужчина. Она осторожно легла рядом и начала целовать молодое тело «пасынка», шепча, словно в бреду: «Я так хочу тебя! Возьми меня скорее! Я вся горю от желания!» Мужчина улыбнулся и подался к женщине, представляя, как сейчас займется с Линой любовью, чего давно уже не было, однако, коснувшись губами кожи любовницы, он открыл глаза – перед ним лежала жена отца.

– Уходи сейчас же! – зашипел он и начал отрывать от себя девушку. – Как ты посмела, тварь?! Пошла вон!

В спальне началась возня, которую услышал так и не заснувший после ссоры с сыном генерал. Он поднялся, потирая поясницу ладонью, и твердым шагом прошел к Владу. Перед ним на кровати лежала Настя, которую мужчина всячески пытался прогнать. Схватившись за сердце, он быстро вышел.

«Мой сын был прав, – думал он, отсчитывая сердечные капли. – Я гублю жизнь своему мальчику с самого начала. Если бы я с пониманием относился к нему, сейчас не было бы такой жуткой ситуации. И Лины бы не было, и Израиля бы не было. Я так дорожил своей карьерой, что потерял сына и сейчас теряю жену. Хотя такую и потерять не жалко... Нет, я должен сделать все, что от меня зависит, чтобы мой ребенок был счастлив. Если ему так надо уехать, пусть едет куда угодно. Завтра я подпишу разрешение на выезд сына, и на этом моя жизнь закончится. Я завершу этот круг... А Настя... Настя – ушлая бабенка, она сама выкарабкается. С ней под одной крышей я больше не останусь».