Так просто сказать люблю

– Мне криминальные мелодрамы писать надоело. Хочу что-нибудь другое.

– Ну и вперед. Флаг тебе в руки, – обрадовался он.

– Феликс не даст. Они никого из своей ниши не выпускают. Мол, читатель не поймет.

– Пошли ты его на… три буквы. Ты свободный человек. Вот и пиши, что нравится. Хочешь, пристрою тебя сценарии сочинять? По любой тематике.

– Во-первых, я сценарии писать не умею, а во-вторых, это совсем другое.

– Ну да, конечно. Никакой славы, да и деньги, наверное, не те. Хотя с последним – как повезет. Но тебе это важно?

– Не знаю. Понимаешь, читатели вроде как ждут мои новые книги.

– Решай сама. Только исходи, пожалуйста, из своих собственных желаний. Это важнее всего. И, кстати, сказывается на результатах работы. В конце концов существует компромиссный вариант: пиши пару книг в год для Феликса, а в оставшееся время попробуй что-то другое. Убежден: «Атлантида» не откажется, а если откажется, других найдем. Не проблема. И пусть только этот Феликс попробует тебя обидеть. Я ему покажу! В порошок сотру.

– Ну да. У тебя ведь удар!

– Хватит издеваться. Что-то ты обнаглела. Пора усмирять.

Усмирялись мы до самого утра, и на позднем зимнем рассвете я заснула совершенно счастливая.

С тех пор моя жизнь стала совершенно иной, и ощущение счастья с течением времени не ушло.

К великому моему изумлению, Виталий, как показали последующие дни, еще на что-то надеялся, а главное, хотел примирения. Вот уж неожиданный поворот событий! Он даже Феликса подключил и мою маму. Оба адвоката ринулись в атаку. Феликс, правда, едва узнав, кто выступает моим соответчиком по делу, мигом ушел в кусты, сказав:

– Дело это сугубо личное. Разбирайтесь сами. Мы с Таисией Никитичной обсуждаем только литературные проблемы и задачи.

Ну и ну! Кто бы мог подумать! А разве не он мне свадьбу устраивал? Но, видимо, эта свадьба у него проходила по разряду литературных проектов. Что ж, в чем-то он прав. Бракосочетание и впрямь оказалось виртуальным.

Родительница проявила куда большую настырность. Она попыталась меня убедить, что я теряю замечательного мужа, однако, узнав о его прегрешениях, немедленно повернула на сто восемьдесят градусов, вспомнив вдруг, как в самом начале наших с Виталием отношений предупреждала меня, что он меня обязательно бросит. Тщетно было ее убеждать, что это не он, а я его бросила, моя мама всегда должна оставаться права.

Впрочем, меня теперь это мало волновало. Какая разница, если у меня есть Игорь и нас ждет впереди счастливая жизнь!

Лялька с Толей из-за меня впервые поругались и чуть на развод не подали. Лялька целиком приняла мою сторону, Толя же, проявляя мужскую солидарность, заявил, что Виталий, как и любой другой человек (читай мужчина!) имеет право на ошибку. Так длилось до тех пор, пока Толя не познакомился с Игорем. Мы вчетвером так хорошо посидели, что Толя после этого признался Ляльке:

– Виталька, конечно, серьезно прокололся. Правильно Таська его выгнала. Игорь ей куда больше подходит. Надежный мужик.

В разводе я фактически не участвовала. Игорь нашел адвоката, который все за меня сделал. В общем-то, делить нам с Виталием было нечего, но я все равно дала ему деньги на однокомнатную квартиру. Надо же ему где-то жить, а когда он, учитывая его многочисленное потомство, сам на жилье заработает? Да и с контрактом его в «Атлантиде» теперь неясно, что будет. Как поведет себя Феликс во вновь сложившихся обстоятельствах? А мне и потиражные постоянно капают, и за экранизацию книг заплатили. Заработаю еще. Не пропаду. Будем считать, я с лихвой оплатила Виталию его домашний труд. Орал же он на суде, что я из него домработницу сделала! Но почему-то при этом до последнего не хотел давать развода. Привык, что ли, быть домработницей? Да нет. Привык он к хорошей жизни. Понравилось. Я-то, когда уговаривала его бросить изнурительные приработки, считала, что просто даю ему возможность заниматься любимым делом. А он в результате вошел во вкус пусть и не праздной, но сытой, жирной и безответственной жизни. Я сняла с него бремя забот о завтрашнем дне. Вот он и решил, будто ему все позволено. Сама во многом виновата. Ничего не видела и не замечала. Оглядываясь назад, удивляюсь собственной слепоте. А может, я подсознательно хотела оставаться слепой? Ведь до встречи с Игорем меня все в жизни устраивало. Только любви настоящей не было. Когда же она появилась, шоры упали с глаз, и я начала прозревать. Словом, я тоже не без греха. Виталий использовал меня, а я – его. И деньги на квартиру, по-моему, он вполне заслужил. Когда я ему их предложила, он изобразил оскорбленную добродетель, однако взял. И исчез из моей жизни.

Свадьбу мы с Игорем вообще не стали устраивать. По-тихому расписались (повезло: в этом загсе меня вообще не узнали и расписывали нас в рабочем порядке, без свидетелей и торжественности) и сразу уехали в путешествие по Европе. Не скажу, чтобы поездка оказалась совсем уж праздной. Игорь по ходу решал какие-то свои дела с французскими и итальянскими партнерами. Я шутя его упрекала:

– Мне велел поменьше работать, а сам…

– Такой уж вот я… Трудяга. – Скромно опускал он свои ресницы. – Не могу без работы. Тем более, теперь я глава семьи. Но ты отдыхай.

Я именно этим и занималась. Лондон. Париж. Рим… Но всему приходит конец. Возвратившись в Москву, мы поселились в его светлой просторной трехкомнатной квартире. Мне там ужасно нравилось. Только работалось почему-то плохо. И тогда свою старую квартиру я превратила в рабочий кабинет. Ездила туда каждый день, как на службу, и писала. Благо от Игоревой квартиры было совсем недалеко.

Сейчас я заканчиваю очередную книгу. А к следующей приступлю еще очень нескоро. Феликс уже чуть не плачет и хватается за сердце. Зато Игорь совершенно счастлив. И я тоже счастлива. Хотя стала большой толстой и неуклюжей. Теперь у меня вообще никакой талии нет. Но меня это не огорчает, наоборот, радует. Я жду ребенка.

Лялька ежедневно ко мне пристает:

– Как ты так можешь! Неужели трудно врача спросить, кого ты для моей дочки родишь, подругу или жениха? Она родится, что я ей скажу?

Они с Толей, конечно же, выяснили, кого ждет Лялька. А я не хочу. Кто родится, тому и будем с Игорем рады. И я успокаиваю свою подругу:

– Во-первых, сразу тебе ей ничего объяснять не придется. Другие проблемы будут. А к нужному моменту я уж точно рожу.

Лялька все такая же. А я чувствую, как ежедневно меняюсь. Новая жизнь во мне и любимый человек рядом заставили меня совсем по-другому взглянуть на мир. Умнее я стала или глупее, не знаю. Мне ясно только одно: жизнь моя обрела смысл. И выразить его так просто: я люблю!