Одна кровь на двоих

   Проспала завтрак и еле-еле встала в одиннадцать утра.

   Умылась, оделась и собиралась выйти из номера, когда раздался стук в дверь.

   «Судьба стучится в дверь», — подумалось почему-то Машке названием бетховенской Пятой симфонии. Она открыла.

   На пороге стоял давешний несостоявшийся утопленник с замысловатым букетом гигантских размеров.

   — Мария  Владимировна! — торжественно произнес он. — Я пришел выразить свою глубочайшую благодарность! Частично, так сказать! — И протянул ей букет.

   Оторопев, Машка приняла цветы со всей предосторожностью, боясь быть погребенной под этой клумбой, и подумала: «Частично — это как?»

   Он пояснил как:

   — Голубушка! Спасительница вы моя! Не откажите! Я приглашаю вас на торжественный званый обед в честь моих спасителей: вас и Дмитрия Федоровича. В три часа у меня в пентхаусе. Без вас торжество не состоится! Прошу вас! — И он оторвал Машину руку, с трудом удерживающую клумбу, приложился галантно, легким лобзанием. Ей показалось, что даже шаркнул по-гусарски ножкой.

   — Как вы себя чувствуете? — Она кивнула на его лоб, быстренько подхватив грозящий упасть цветочный беспредел освободившейся от поцелуя рукой.

   На лбу спасенного красовалась нашлепка белого-пластыря.

   — Благодарю вас, все в полном порядке!

   — Но вам надо лежать, восстанавливать силы.

   Разговорами Машка, как могла, оттягивала момент принятия решения, слишком уж неожиданно оно свалилось на нее и полностью шло вразрез с принятым ночью «окончательным» планом: не видеться, избегать встреч, забыть и не вспоминать больше господина Победного. Да! И переставить кресла и столик на балконе, так чтобы сидеть спиной к усадьбе!

   — Да что вы! — замахал на нее «потерпевший» обеими руками. — Я здоров! Вчера отлежался, и врачи не нашли ничего серьезного. Так вы придете, голубушка?

   «Голубушка» торопливо искала лазейку для отказа и заодно провела разведку:

  — Дмитрий Федорович наверняка очень занятой человек, у него могут быть обстоятельства, не позволяющие присутствовать на вашем торжестве. Думаю, что вам не стоит так беспокоиться, хлопотать, к тому же все-таки лучше не рисковать, полежать, отдохнуть.

  — Дмитрий Федорович уже дал согласие, — сверкнул довольно глазками пострадавший. — Я понимаю, надо было сначала заручиться вашим согласием, но я побоялся беспокоить, администратор сказала, что вы не выходили из номера и, по всей вероятности, спите. Поэтому я и посетил Дмитрия Федоровича первым.

   Что она, в конце концов, ломается, как девочка? — пожурила себя Маша. Никакой катастрофы, подумаешь, встретятся они на банкете, и что?

  — Да, конечно, я приду. Благодарю за приглашение.

  — Я рад! Очень рад! Жду! — И, отступив на шаг, он поклонился, повернулся и пошел по коридору. Машка посмотрела опасливо на букетище, который прижимала к себе двумя руками, и вспомнила.

— Подождите! — окликнула она его.

— Да-да? — обернулся мужчина.

— Как вас зовут?

  — Боже мой! Как это я обмишурился! — разволновался он, резво потрусив назад к Маше. — Игорь Алексеевич Конев.

  — Очень приятно, — по-протокольному ответила Маша, но руку не дала, чуть приподняв букет и демонстрируя, что руки, мол, при деле, — вдруг опять лобзать примется.

— Итак. Жду. В три часа!

   На сей раз они распрощались. Машка, стараясь поскорей отделаться от тяжести, положила букет на обеденный стол и рассматривала «цветочки», прикидывая, куда бы это пристроить? Емкостей таких размеров в апартаментах люкс не наблюдалось, разве что ванна-лоханка.

   — Не все предусмотрели господа устроители. Ай-ай-ай! Как же так!

   В дверь постучали.

   — И что? — проворчала себе под нос Маша по дороге к двери. — Мероприятие отменяется? Открылись новые обстоятельства?

   Нет. Может, обстоятельства и открылись, но не для Марии Владимировны — пришла дежурная по корпусу администратор.

   — Мария Владимировна, — любезно улыбнулась на пороге дама. — Простите, что потревожила, я пришла предложить позаботиться о вашем букете. Мы найдем подходящие вазы, расставим, оформим букеты и принесем в номер.

   «Все-таки я ошиблась, — порадовалась освобождению от одной проблемы Машка. — Господа устроители продумали все!»

   — Это очень своевременно, благодарю.

   Закрыв дверь за уносившей букет администраторшей, Мария Владимировна прошла в спальную комнату к зеркалу во весь рост, критически себя осмотрела.

   — Так, сейчас... — она взглянула на настенные часы, — начало первого. Прогулка отменяется. У тебя есть три часа, чтобы собраться, решить, что надеть, и главное... — И тут она громким голосом, четко выговаривая слова, прикрикнула своему отражению: — Перестать трястись! Бояться! Замирать сердцем! Думать всякие глупости! И ждать встречи с ним! Уяснила?!

   Ответить ни она, ни ее отражение не успели — прервав сеанс психотерапии и аутотренинга, затренькал сотовый в сумке, брошенной на кровать.

  — Да! — не успела выйти из образа Мария Владимировна.

— Мария, ты что, не в Москве?

   Юра. Она не сразу сообразила, кто звонит, номера его телефонов она удалила из памяти свое-, го мобильного в день развода.

   — Юр, а тебя мама не учила здороваться? Ты зачем звонишь? Случилось что-то?

  — Я не мог дозвониться тебе ни домой, ни на работу, ты что, на раскопках? — привычным обвинительным тоном приступил к пояснениям Юрик.

— Ну вот, дозвонился. Что случилось?

  — Случился наш развод! — повысил он голос. — Нелепый и глупый! Ты решила все сама, не потрудившись поинтересоваться моим мнением и желанием, а теперь бегаешь от меня и отказываешься поговорить!

  — Мне до лампочки твои желания или нежелания, Юра. И встречаться-разговаривать мы не будем.

  — Мария, ты же серьезная взрослая женщина, что за ребячество? Прячешься, убегаешь, не отвечаешь на звонки, бросаешь трубку! В конце концов, я имею право поговорить с тобой!

  — Нет, не имеешь. Прощай, Юра, — отчеканила Маша и нажала отбой.

   «Придется менять номер телефона», — не в первый раз после Юриного звонка подумала она.

   Но бывшему мужу огромное спасибо!

   Его назидательная обиженная требовательность встряхнула Машу, вернув в нормальное состояние, в реальность.

   — Ладно. Собираться! — отдала себе приказ, посмотрела в зеркало и пояснила отражению: — Я большая девочка, как говорят американцы, я умею владеть собой и справляться с эмоциями! Ты представь, что это незнакомый человек и ты его никогда не знала и не видела и встретилась вчера в первый раз. Представляешь? Отражение кивнуло.

  —  Как бы ты себя вела и чувствовала, если бы так и было?

— Спокойно, — ответило отражение.

  — Вот так-то! — закрепила Машка договоренность.

   И пошла собираться на званый обед.

   Дмитрий Федорович Победный с удачей дружил.

   Холил ее и лелеял, не забывая поблагодарить, и она отвечала взаимностью, регулярно посещая благодарного подопечного.

   На сей раз эта переменчивая дева, щелкнув пальчиками, устроила ему самую удачную возможность еще раз встретиться с Марией Владимировной Ковальской из всех, что он рассматривал.

   Дмитрий не позволил себе подняться ночью в мансарду, зная, что влечет его туда вовсе не желание любоваться природой в обретении душевного равновесия, а потребность посмотреть, как там Машка и что делает, и приказал себе идти спать.

   И ему снились эротические сны, как юному матросику, на три года отлученному от радостей секса. Томящие, невероятные, яркие сны с Машкой в главной роли, так что он проснулся перед рассветом вспотевшим, неудовлетворенным, возбужденным и поплелся в душ, смывать растревоживший сон, чувствуя себя совершенно разбитым. И приказал себе, в который уже раз после встречи с ней, забыть, очистить сознание от присутствия Машки.

   Он встретится с ней, просчитает ее, поймет, примет решение, тогда и...