Танец сакур (СИ)

— Еще минут 5 и я закончу, — сказал Алексей, подняв голову от ноут-бука, — Обязательно нужно дочитать один контракт и дать ответ по нему. Извини, что не уделил тебе ни минуты во время полета.

— Ничего страшного, улыбнулась Лиза, — Дела — я понимаю.

Корнилов кивнул и снова погрузился в чтение, а она вызвала предупредительную стюардессу, получила стакан свежайшего грейпфрутового сок и опять отдалась своим мыслям.

Интересный мужчина в красивом интерьере: светлое дерево, молочная кожа салона бизнес-джета, легкий запах табака, кофе и чего-то неуловимого. Алексей читал и по ходу то хмурился, то едва улыбался — Лиза уже научилась угадывать его улыбки. Ей нравилось быть рядом с ним, наблюдать за ним и ни капли не огорчало то, что Корнилов не мог уделить ей внимания, как он это называл. Лиза не считала вниманием простые разговоры и была слишком самодостаточна, чтобы без этого внимания обойтись.

Последние несколько дней Лизу не отпускал вопрос о том, что же такое произошло в Японии, что Корнилов, словно раздваиваясь, то будил в себе воспоминания о прошлом с изощренной жестокостью, прежде всего, к самому себе, воскрешая сцены из «японской» жизни, то отгораживался от всего, что хоть как-то было связано с этой страной.

— Такой же лицемер, как и я, — усмехнулась своим мыслям Лиза, — Или такой же несчастный человек, как я. А, может, мы оба ненормальные, страдающие раздвоением личности?

— Господин Корнилов, пилот просит отключить электронные приборы. Самолет заходит на посадку, — сказала подошедшая стюардесса. Алексей захлопнул ноут-бук, снял очки и довольно потянулся.

— Не видела тебя в очках, — сказала Лиза.

— Старовато выгляжу? — сощурившись, спросил Алексей. Слова Лизы неожиданно задели его, Саюри ненавидела, когда он носил очки, говорила, что Алексей становится похож на чьего-то папу или даже дедушку, а он и хотел бы не раздражать девушку, но просто физически не мог подолгу носить контактные линзы. Но, чтобы не ссориться с будущей невестой, терпел сухость в глазах и маялся в контактных линзах, а потом даже привык не обращать внимания на дискомфорт.

— О, Боже! Конечно, нет! — звонко рассмеялась Лиза. — Ты в них похож на сексуального профессора из какого-нибудь классного американского университета. Мне нравится! Тебе еще нужен твидовый пиджак и пуловер.

— Ну в Марбелье я в твидовом пиджаке далеко не уйду, — расслабился Корнилов.

— Но тебе бы пошло, поверь моему экспертному мнению, развеселилась Лиза.

— Верю, — согласился Алексей. — Лиза, скажи, а тебе нравится то, чем ты занимаешься? Ты ведь финансист по образованию, — Корнилову казалось странным занятие девушки. В его окружении женщины были просто женами, Катя у Сергея, конечно, лихо управлялась с юридическими вопросами холдинга, но, как оказалось, жена друга — это отдельный разговор.

— Да, финансист, я даже кандидатскую защитить успела. Только не думай, что я говорю это с каким-то пафосом, просто профессия и то, чем тебе нравится заниматься, — это немного разные вещи. Есть счастливые люди, у которых профессия и любимая работа совпадают, но я тоже не жалуюсь. На первый взгляд, моя работа — сплошной праздник, но на самом деле все немного по-другому. И в ней много финансовой составляющей — анализа, расчетов. Ну а еще, конечно, мода, тенденции. Этому сложно научиться, это надо чувствовать и любить. Кстати, ведь только в России считают, что байер — почти пустое место, а во всем мире — это серьезная и самостоятельная единица бизнеса по продаже одежды, тем более, luxury одежды. На байера даже учат в колледжах, я вот тоже училась в колледже Парсона в Лондоне. А вообще мне моя работа нравится. Здорово понимать задолго до сезона, что будет на пике моды, потом видеть, как у покупателей, вернее, у покупательниц загораются глаза в нашем магазине, как они потом довольные «выгуливают» наши вещи.

— И ты ездишь на все эти модные недели? Сидишь в первых рядах? — поинтересовался Алексей, он вдруг подумал, а что будет делать Лиза, когда «Весну» закроют и начнут готовить к сносу.

— Езжу, конечно, только не сижу в первых рядах — это места для редакторов журналов, чьих-то жен и дочерей, — с усмешкой ответила Лиза.

— А тебе бы хотелось? — спросил Алексей.

— Что? Стать редактором — вряд ли, у меня нет писательских способностей, а становиться чьей-то женой — слишком большая жертва за место в первом ряду. Мне нравится моя свободная жизнь.

— Слушай, а ты могла бы как-нибудь взять с собой на эти показы мою маму, она всегда хотела посмотреть, только вот компанию найти не могла. Она дружит в основном со своими старыми подружками по дипкорпусу, а их не назовешь завсегдатаями модных тусовок.

— С удовольствием, — легко согласилась Лиза. Ей было интересно познакомиться с родителями Алексея, хотя она и страшилась этой встречи. — А твоя мама, какая она? — немного помедлив, спросила девушка.

— Знаешь, как я говорил в детстве, моя мама лучше всех. И это правда, — Алексей улыбнулся совсем не той улыбкой, что она видела в Москве. — Я тебе уже говорил, мама была и остается для нас с сестрой самым близким человеком. С виду она такая настоящая дипломатическая жена: немного холодноватая и как из учебника по этикету, но на самом деле мягкая и все понимающая. Мама вообще искусствовед по образованию, училась в аспирантуре, когда с отцом познакомилась, бросила учебу и уехала с ним, его тогда в Канаду каким-то младшим сотрудником посольства назначили. Так она всю жизнь его интересами и живет. — Алексей закончил фразу и поймал себя на мысли, что и Саюри, не прервись ее жизнь так внезапно, тоже жила бы лишь его интересами. Раньше это казалось нормальным, а сейчас почему-то стало раздражать.

— Ты знаешь, когда я была младше, я бы что угодно отдала за такую маму, — почти шепотом произнесла Лиза. Алексей подумал, что уже второй раз слышит от девушки такие вот неявные сожаления по поводу взаимоотношений с матерью. Ему стало жаль Лизу, семья была абсолютной и постоянной величиной в жизни Корнилова и, переболев отчаянием и затворничеством, он больше всего хотел восстановить отношения с родными.

— А есть ли еще что-то, что я должна знать до того, как мы приедем? — спросила Лиза.

— Я думаю, что таких вещей масса, — ответил Алексей. — Но лучше со всем разберемся по ходу. Сегодня дома будут только родители и сестра с мужем и детьми. — Корнилов хотел еще что-то добавить, но стюард уже приглашал их на выход.

Проблема, что надеть, не беспокоила Лизу уже долгие годы, во-первых, у нее было предостаточно нарядов, а, во-вторых, не на кого было производить впечатление. Сегодняшний вечер был чем-то из ряда вон выходящим. Лиза уже подготовила наряд на субботний прием — здесь все было понятно, в конце концов, за последнее время она побывала на достаточном количестве подобных вечеринок, но вот ужин с семьей представлялся девушке какой-то terra incognita. Она отложила в сторону длинное с плиссированной юбкой платье Celine, сарафан Miu-Miu с крупными цветочными принтами, решив, что все это как-то слишком просто и плоско для ужина с родителями и сестрой Алексея. Их встреча сразу по приезду была эмоциональной, напряженной и, как показалось Лизе, какой-то скомканной. Когда черный Бентли Континенталь, встречавший Корнилова в аэропорту, плавно остановился перед портиком виллы, по ступенькам стремительно сбежали две женщины: мать и сестра Алексея. Не успел он выйти из машины, как оказался в объятиях той самой «лучшей мамы на свете».

— Леша, как же давно я тебя не видела, — женщина подняла чуть заплаканное лицо и улыбнулась. Лизе показалось странным, что кто-то, пусть даже собственная мать, может звать Корнилова Лешей. А он, радостно усмехаясь, крепко обнял маму и оторвал ее от земли.

— Леша, поставь на место, — рассмеялась женщина, — Не маленький ведь уже, а глупости все те же.

— А вы, судя по всему, Лиза, — с заметной прохладой в голосе произнесла красивая высокая блондинка, чем-то неуловимо похожая на Алексея.

— Мама, Марина, это Лиза, — освободившись из материнских объятий, Корнилов подошел к девушке, — Лиза, это моя мама Светлана Геннадьевна и сестра Марина.