Небо в ладонях

Она хотела таким образом выразить свою благодарность за все, что Арнольд сделал для ее отца, но тот, конечно же, понял ее совершенно превратно, как упрек.

— Я знаю, ты никогда мне этого не простишь, — процедил сквозь зубы взбешенный Рок. — Как бы я к тебе ни относился, ты никогда не сделаешь ни шагу мне навстречу.

Так как же ты ко мне относишься? — думала Ирэн, разглядывая старинный золотой медальон тонкой работы.

— Он принадлежал моей бабке, — сказал Арнольд, успокаиваясь. — Открой его.

Щелкнул крошечный замочек, и Ирэн замерла в изумлении. С крошечной фотографии смотрело лицо матери. Чудесный портрет с очень четким, ясным изображением. На другой стороне она увидела улыбающегося во весь рот отца. Он всегда становился таким, как только видел наведенную на него камеру. Ирэн не могла оторваться от дорогого ей изображения матери, которое она не видела и о существовании которого даже не подозревала. И снова, уже в который раз за этот день, слезы хлынули из ее глаз.

— О, Рин, дорогая. Успокойся, побереги себя.

Снова она оказалась в его объятиях. Забыв на этот раз о боли и огорчениях, она из чувства благодарности впервые сама потянулась к его губам. Их губы встретились, и она невольно застонала. Почувствовав проснувшееся в ней желание, Рок крепко прижал к себе Ирэн, осыпая поцелуями ее лицо, шею, глаза...

— Рин, — с трудом произнес Арнольд. — Я не могу так. Мне слишком долго пришлось ждать этого момента. Не представляешь, что ты для меня значишь. Если мы сейчас не остановимся, ты рискуешь остаться без ужина.

Ирэн чувствовала, как дрожит его напрягшееся тело, как сильна жажда обладать ею. Ей стало радостно, что она способна пробуждать в нем такое сильное желание, но это еще не любовь. Ну и что же. Ее любви к нему хватит им на двоих.

— Рин... — услышала она горячий шепот. — Не говори потом, что я не предупреждал. Сейчас съем тебя живьем.

Ирэн улыбнулась. Впервые она почувствовала, какой властью может обладать слабая женщина над сильным мужчиной.

— Съешь, прошу тебя...

Ее слова сломали последнюю преграду. Окончательно потеряв контроль над собой, Арнольд с такой силой прижал жену к себе, что их тела, казалось, полностью слились воедино. Все, что происходило дальше, было как в тумане. Платье само соскользнуло с ее плеч. За ним последовал лифчик. Она непроизвольно ахнула, когда ее отвердевший сосок глубоко погрузился в горячее влажное тепло его рта. Со стоном Ирэн запустила пальцы в жесткие черные волосы Арнольда...

— Я же говорил, что тебе будет со мной хорошо, — прошептал Рок.

Взяв жену на руки, он понес ее к кровати. Да, говорил, успела подумать Ирэн. Он, кажется, назвал это физической «совместимостью». Что бы он сказал, если бы знал, как она любит его. Именно любовь делает ее такой чувствительной к его ласкам.

Не сводя горящего взгляда с бледной дрожащей Ирэн, Арнольд быстро разделся и осторожно опустился рядом. Прикосновения обнаженного мужского тела бросили ее в дрожь, унять которую было невозможно.

Исчезло последнее препятствие — трусики. Теперь все ее тело оказалось доступным его ласкам, и не было такого уголка, куда не проникли бы его горячие, жаждущие губы. Все страхи и опасения улетучились. Ирэн почувствовала себя готовой к тому, что должно было сейчас свершиться...

— Расслабься, дорогая, расслабься. Нам некуда торопиться. Нас ждут райские наслаждения.

Руки Арнольда мягко и нежно ласкали ее спину, бедра, ноги. Вот пальцы легли на грудь, Их поглаживающие, приводящие в восторг движения обжигали Ирэн. Они проникали повсюду и, внезапно в ответ на эти ласки она ощутила где-то глубоко внутри пылающее биение.

К удивлению Ирэн, ноги сами разошлись в стороны, открывая путь мужскому естеству к ее лону. И тогда он уверенно вошел в нее, глубоко и требовательно.

Она почувствовала, что отныне не принадлежит себе. Ничто больше не имело никакого значения, ничто, кроме мужчины и ощущений, которые он ей дарил.

— Ты моя, наконец ты полностью моя, — с хриплым стоном произнес Арнольд, и в то же мгновение Ирэн показалось, как какая-то неведомая сила подняла ее ввысь, чтобы оттуда ниспровергнуть в водоворот оргазма. — Любимая, я не сделал тебе больно? — нежно спросил Рок, осыпая ее благодарными поцелуями. — Я приказал себе не спешить, быть терпеливым и осторожным. Хотел дать тебе сегодня выспаться и отдохнуть, отложив все до завтрашнего дня. Все должно было произойти на нашей вилле во Франции.

— Нашей вилле?

Он сказал «нашей». Теперь я его жена, и с этого момента мы неразрывно связаны, думала Ирэн. Арнольд обещал, что в его жизни больше не будет других женщин. Как сделать, чтобы это была не только физическая верность? Как завоевать его сердце?

— Рин.

Приподнявшись на локте, Рок внимательно следил за выражением ее лица. Ирэн встретила его взгляд улыбкой. Терпение, вот что теперь необходимо. Она желанна ему, ее тело доставляет ему наслаждение. Сегодня стало очевидным, что он может быть и нежным, и терпеливым, и внимательным. Первые семена посеяны. Она сделает все, чтобы из них проросла настоящая любовь.

— Да, мне было больно, но я прощаю тебя, — с улыбкой сказала Ирэн и, быстро наклонив голову Арнольда, приникла к его губам.

— Прощаешь? — улыбнувшись, переспросил он. — Ну, что же, такое начало сулит нам счастливое будущее, не так ли?

— Может быть, — улыбнулась она в ответ.

— Не «может быть», а совершенно точно, — настойчиво повторил Арнольд. — Теперь ты моя, полностью и окончательно. Вчера ты сказала, что не хочешь знать моих чувств, но сегодня этого разговора не избежать.

— Пожалуйста, не надо... — покачала головой жена. Она попыталась было отодвинуться, но Рок сильной рукой удержал ее. — Дорогой! Давай отложим это. Нельзя же делать все в один день, — слабо пыталась возражать она.

— Хорошо. Засни, а я буду рядом.

Нежно прижав к себе, Арнольд стал тихо поглаживать ее по голове, и Ирэн почувствовала, как наступает покой. Впервые за последние дни она спала без сновидений.

Никогда в жизни Ирэн не видела такого прекрасного уголка земли, как юг Франции, где была расположена вилла Рока.

Они покинули отель рано утром после плотного завтрака. Вначале она чувствовала себя скованной. При ярком свете шумного дня ей было неловко вспоминать все те интимные моменты, которые соединяют мужчину и женщину в тиши ночей. Но Арнольда, кажется, ничто не смущало. Он весело шутил, смеялся, и постепенно она оттаяла.

Перелет прошел без происшествий, а пограничные формальности во французском аэропорту были выполнены без задержки. Выйдя из прохлады терминала с его мощными кондиционерами, они окунулись в полуденный зной южного лета. На стоянке их ждал спортивный автомобиль.

— Я держу машину в гараже в расположенном неподалеку городке, и, когда прилетаю, ее доставляют для меня в аэропорт.

Да, вот оно всесилие денег, подумала Ирэн, усаживаясь на роскошное сиденье. Все те мелкие трудности и проблемы, которые ежедневно осложняют жизнь обычных людей, просто не существуют.

Глядя в его смеющиеся глаза, она невольно вспомнила прошедшую ночь, ласкающие губы и руки, магическую притягательность сильного мужского тела. Странные ощущения охватили ее: беззащитности, беспомощности перед его желанием и волей и своей силы и власти над этим мужчиной.

Ирэн любовалась деревнями с аккуратными домиками, сложенными из золотистого камня, высокими колокольнями церквей, ухоженными плантациями оливковых и цитрусовых деревьев, крошечными рыбачьими поселками, песчаными пляжами на берегу небольших морских заливов.

— Великолепно, не правда ли? — с ноткой снисходительности заметил Арнольд. Ему доставляло явное удовольствие везти ее по местам, которые он сам так любил.

— Как давно ты купил здесь дом? — спросила Ирэн.

— Его приобрели родители до моего рождения. Моя бабушка по матери была француженка, и, хотя мать в детстве жила в Голландии, ее семья часто посещала своих французских родственников. Сейчас они разбросаны по всему свету, но некоторые остались верны южному французскому солнцу.