Фрося. Часть 2 (СИ)

К сожалению, наши отношения с ним длились недолго, в апреле пятьдесят седьмого, он неожиданно покинул те места, никого не поставив в известность о причине поспешного отъезда.

Семён оставил мне прощальное письмо с некоторой долей надежды, многочисленные подарки и большую сумму денег.

Я тут же кинулась на его розыски, узнав от местных врачей, что у него зашевелился осколок и открылась тяжелейшая рана в районе сердца, которую он получил во время войны…

Простите меня, но я не могу продолжать подробно рассказывать, заканчивается время, меня предупредили, что осталась всего одна минута, поэтому вкратце — по дороге я выяснила, что беременная, искала его в Москве, а нашла в Киеве ещё живого, но через сутки он умер на моих руках, не произнеся ни слова, а только посмотрел на меня в последний раз своими печальными влюблёнными глазами…

И я тогда поклялась, что оставлю по нему след на земле.

У меня есть от него ребёнок, его сын и ваш внук, которого тоже зовут Семёном.

Я похоронила вашего сына здесь в Поставах…

Фрося вдруг услышала в трубке едва сдерживаемые рыдания, хриплый кашель и сквозь них сдавленный голос:

— Деточка, прриедьте ко мне, умоляю тебя, прриедте…

Фрося не успела ничего ответить расстроенной женщине, их разъединили.

Подбежав к девушке на коммутаторе, попросила вновь их соединить, но та ответила, что надо опять ждать пока дадут связь с Москвой и что Фросе ещё повезло, что она достаточно быстро получила этот разговор, а сейчас уже вовсю рабочий день, и ждать можно и два часа, а можно и вовсе не дождаться.

Нет, столько ждать она не может, да и к чему…

Что она ещё сможет добавить к вышесказанному, а тем более по телефону.

Клару Израилевну ей было откровенно жалко, кто его знает, может зря они вскрыли затянувшуюся уже с годами рану, а теперь она кровоточит и, наверное, не меньше, чем у Ривы…

Что же делать, что же делать?!

Что делать — будто не знаю, что делать, надо срочно ехать в Москву!

Глава 38

Вся погружённая в нахлынувшие мысли, вспоминая все детали разговора только что состоявшегося с матерью Семёна, Фрося вышла уже наружу, но вдруг резко развернулась и вернулась на почтамт.

Она попросила у служащей бланк для телеграммы.

Возникшее решение ехать в Москву вдруг для неё стало неотложным делом:

«Анюта, срочно вышли домашний адрес бабушки Сёмки, возьми у Пинхаса.»

Оплатив срочную телеграмму, отправилась быстрым шагом домой, надо было собираться в Москву.

Сёмку она отыскала в огороде, где он с радостными криками гонял длинным прутом кур, что бы они не выклёвывали семена из грядок.

Такие обязанности на него возложила мама и он их с удовольствием выполнял, и даже чересчур усердно.

Фрося улыбаясь, позвала:

— Сёмушка, Сём, идём домой, поговорить надо, и покушаем вместе.

Тот оглянулся на голос матери, кинул уже не нужный прут и побежал в её объятия.

В последнее время они так редко вместе обедали и разговаривали, маме всё было некогда в вечных заботах о хозяйстве:

— Мам, я ел булку с земляничным вареньем, тётя Оля дала нам целую мисочку.

Если хочешь, я с тобой посижу, а давай и тебе намажу булку этим вареньем, вкусно.

Фрося подхватила сына на руки, прижала к груди и стала покрывать поцелуями его жёсткие чёрные кудри:

— Сёмочка мой, какой ты Сёмочка…

— Мам, ну, мам, что ты в самом деле, я что маленький…

— Ах, сыночек, ты для меня останешься маленьким до конца моей жизни.

Вскипятив в чайнике воду, Фрося подсела к кухонному столу, Сёмка к этому времени весь, перемазавшись вареньем, намазал маме большой кусок батона:

— Кушай мамочка, правда, вкусно, я тоже ел, только без чая, молоком запил.

Боже мой, пять лет ребёнку, а такой самостоятельный, конечно же, матери вечно некогда, хозяйство, базар, готовка, уборка, стирка… — не жизнь, а сумасшедший дом, а ребёнок, как трава в чистом поле.

Нет, надо срочно что-то менять и ради ребёнка, и ради себя, силы уже не те, да, и кому это по большому счёту сейчас необходимо.

Ей точно уже нет, а вон, Нинке надо, так пусть и корячится вместо меня на этом хозяйстве, в срочном порядке нужно будет во всё её посвятить.

Фрося лукаво взглянула на мальчугана:

— Сёмчик, а хочешь куда-нибудь со мной поехать?

— Мам, в Вильнюс к Аньке?

Глаза у мальчика радостно заблестели.

— Нет, малыш, ни к Ане и не в Вильнюс, а поедем с тобой в Москву.

— В Москвууу…

— Да, решено, едем в Москву, а что не хочешь?

Фрося с улыбкой взглянула на мальчика:

— Ещё, как хочу, к Ленину пойдём и в эту, киностудию…

— Куда?

— Ну, у тёти Баси по телевизору видел, было написано — киностудия имени Горького.

— А ты, что читать умеешь?

— Да, умею, мне вначале тёти Олины Петька с Катькой показали буквы, а потом тётя Бася играла со мной в школу.

Она сказала Аньке, чтобы та купила мне азбуку, букварь и карандаши.

Анька в тот же день купила и мы с тётей Басей занимались по нескольку раз в день, когда не было кинчика по телевизору.

Мам, знаешь, как интересно составлять из букв слова…

Мамуль, правда, тётя Бася хорошая?

— Она то, очень хорошая, а я вот не очень, даже и не знала, что ты уже читать и писать умеешь.

— Неа, писать почти не умею, тётя Бася говорила, что у меня получаются одни каракули, она смеялась и говорила, что я вожу рукой по бумаге, как курица лапой.

Жаль, я там забыл у них в Вильнюсе, мои карандаши и книжки.

Мне Анька ещё купила книжку, называется теремок, там такие здоровские картинки.

Ну, всё, это уже слишком, к чёрту всё это хозяйство, совсем обалдела, так закинуть ребёнка.

С тремя малыми и то лучше справлялась, хотя, что там, ведь Вальдемар рядом был и с ними занимался.

Андрей ведь тоже уже в пять лет читал и писал.

— Собирайся, пойдём в город, вымой мордочку и переодень штаны с рубашкой, купим тебе книжки, карандаши, альбом для рисования и тетрадки.

Надо ещё что-нибудь из одёжки приличное прикупить, ведь в Москву поедем.

— Мам, а когда?

— Наверное, завтра, сегодня уже не успеем.

Домой они возвращались с полной сумкой покупок.

Сёмка от восторга и нетерпения не мог спокойно идти рядом, он то хватал Фросю за руку, то забегал вперёд, подпрыгивал и болтал без умолку, Фрося только улыбалась, любуясь сыном, так напоминающего своего отца.

Ещё издалека возле своего дома, увидела отходящую от их калитки почтальоншу:

— Надь, а Надь, мне что-нибудь есть?

— Конечно, есть, я тебе телеграмму принесла из Вильнюса.

Глава 39

Фрося с волнением развернула телеграмму:

«Калужский переулок 38 квартира 6 жду новостей Аня»

Молодчинка Анютка, как хорошо, что оказалась дома, в нужный момент получила мою телеграмму, вот и адрес.

Теперь только осталось дождаться Стасика, переговорим с ним и завтра можно отправляться в Москву.

Нет, с хозяйственной сумкой она больше не поедет, а то вечно тащусь в поезд, как колхозница на базар.

Что поделаешь, ведь в Вильнюс она всегда прёт кучу продуктов для Анечки.

Да и в Ленинград тоже везла немало:

— Сёма, я схожу ещё раз в магазин, придёт Стасик, скажи, что бы дождался, хорошо, а ты пока посмотри свои новые книжки, только в альбоме для рисования пока ничего не чёркай, возьмём в Москву.

— Хорошо мамочка, иди, иди, не мешай.

Мальчишка с головой ушёл в свои новые книжки, с увлечением разглядывая яркие картинки.

Когда Фрося вернулась домой, неся в руках новый чемодан, старший сын, придя с работы, уже с нетерпением поджидал мать:

— Мам, что случилось, от этого пацана ничего толком не добьёшься, про какую-то Москву мне талдычит.

— Да, завтра мы с ним уезжаем в Москву, нашлась мать Семёна, повезу внука к бабушке.

— Мам, ты вечно ищешь приключения на свою голову, зачем тебе это надо, через неделю к нам должны родители Нины придти в гости, о свадьбе надо толковать, а ты в Москву, неизвестно к кому.