Анафема в десятый круг (СИ)

Я прикинул информацию в уме, отпивая виски. Костя забрал у меня папку, и отсчитав листы разделил содержимое на двое, метая взор от одной стопки бумаг в своей руке, к другой во второй руке, словно складывая что-то в уме.

― Не о Ренате ли случайно речь? ― спросил я осторожно. Ну мало ли… Не зря же Костя показал это, верно? Хотя, там благополучным детством и близко не пахнет, конечно. И вообще не сходится.

Костя, взглянул на меня, так, что я не донёс бокал до рта. Что-то было не так с ним.

― Ренат? Хм, парень и вправду сейчас не в России. Он в Швецарии. ― проговорил Костя, ― Конкретно: на кладбище.

Я едва не захлебнулся.

― Ренат Керро умер 8 лет назад, Раф. И поныне захоронён на кладбище в Цюрихе.

Это было странно некоторое мгновение. Правда потом до меня дошло. Но не успел я сообразить, как мужчина спохватился и снова заворошив листы, придвинул несколько мне.

― Это я так понимаю, Ренатовские показатели, хотя в файле ни одного имени нет. И… Короче, якобы долго не могли определить диагноз, однако, и здесь есть подозрения на раздвоение. Правда, другие симптомы и прочее… вот, отказ от сотрудничества… не контактный… замкнутость, апатия, нестабильность поведения… точно-точно про Рената.

Я внимательно просмотрел записи. А вот я так не считаю…

― А откуда это у вас?

Он приземлил передо мной, остальные бумаги с одной руки и развернул ко мне, ― Понятия не имею! Эти файлы, мне переслали по Скайпу. ― он встряхнул вторую стопку в руке, ― А это официальная версия, истории болезни моей бывшей жены. То бишь Керро Инны Генриховны собственной персоной. И если хочешь, ашкий, мы сыграем с тобой в игру. Игра называется найди десять отличий. Если найдешь, отдам тебе принцессу в жёны и пол царства в придачу! ― бумаги с его руки резко упали на стол.

Костя, откинулся на спинку стула. Я обледенел, смотря на распечатки, не представляя, что думать об этом. Костя, провёл рукой по лицу, явно прибывая в шоке и ужасе от всего этого. Самое стрёмное, что какой бы псевдонаукой не являлась парапсихология, зная Вику с её явно паранормальными моментами, (клянусь, я видел это воочию), зная Керро младшего лично, и видя саму Инну Керро, лишь пару раз всего, я бы мог пожалуй в это поверить.

― Зачем вы вообще на ней женились? ― спросил я, немного прийдя в себя, ― Ну… то есть, Керро, что, не была такой?

― Не была. ― ответил подумав, Костя, потягивая виски. Я мягко говоря удивился, ― Нет? А какой она была?

― Инна, была… другой. ― подобрал он слово. Он внимательно на меня посмотрел, крутя бокал, видимо решая, что и как сказать, ― Не такой как сейчас. Такой как сейчас она тогда не была. Сложно поверить, но она была, как… колокольчик. Клянусь тебе, эта женщина была весёлой, немного взбалмошной девушкой, когда меня с ней познакомили, я был несколько удивлён даже, ты бы не за что не дал ей 27 лет. Она была лёгкой, постоянно пела, болтала, была как маленькое солнышко. И… всё таки если бы не она, я бы не справился. Она реально смогла меня отвлечь, вывести из запоя, заставить что-то сделать уже наконец. Да блин, я реально офигел когда узнал, что она в разводе. Что нашёлся такой дебил, который упустил такую как она. Инна, не просто была певичкой какой, нет. Она умела всё, от готовки, до шитья, мы когда здесь жили, у нас не было никаких наёмных рабочих в доме. Она поддерживала его сама, только потом, когда Тори родилась, со временем появилась няня, потому что мы оба работали. В ней было уйма энергии и никаких вредных привычек… кстати ясно теперь почему. Таблетки. Она сколько её знаю, даже не пила никогда, даже шампанское на новый год.

― Вы видели, что она принимает препараты?

― Конечно. ― подтвердил Костя и стал мрачным, ― Правда мне она ссылалась на мигрень, постоянно. Нет, вообще у неё были небольшие странности. Она была очень пугливой и… уязвимой наверное. Могла часто грустить, но была отходчивой. Тори, вот не такая, её доверие вообще надо очень постараться заслужить. А если накасячил, обидел, обманул не дай бог… никогда не простит. Всю жизнь будет припоминать. Она как Рэйвен, как мама моя. Та такая же, не злопамятная, нет. А всё помнит, и всю радость и всю боль что ей причиняли. Инна, нет. Она умела прощать, и просить прощения. Улыбка редко сходила с её лица. Боги, а когда Тори только родилась… она же не отходила от неё. По правде сказать, это даже пугало, немного. Она до сих пор это делает. Не так, но кажется ещё хлеще, мысль что кто-то может отнять у неё дочь… сейчас-то я понимаю, почему так. Ренат умер, Тори всё что у неё осталось. Отними её… и она мне кажется даже убить готова того, кто посмеет это сделать. Я потому и был спокоен за Тори, оставляя её с матерью. Я никогда не думал, что всё может так обернуться. Никогда. Ведь всё было прекрасно, все счастливы, я даже решил, что может так оно и должно быть? Бывает, что всё, приходит со временем. Мама моя не сразу отца полюбила. Только потом, позже, когда стала узнавать ближе. Вот и я тогда подумал, что, всё таки нашёл свой потерянный очаг. А потом всё изменилось. Её грусть стала переходить в какую-то замкнутость. Часто могла уезжать куда-то. А потом я застал её с бывшим мужем и всё стало ясно. Я пытался всё наладить, переступить через себя, ради семьи, но она снова это делала. Она просто не могла отпустить его, вот и всё. Я не стал больше мешать.

― И вас. ― предположил я осторожно. Мужчина явно не понял, что я имею в виду, и разрозненно, хмуро на меня посмотрел, ― Мм?

― Если у неё в самом деле раздвоение, одна часть её привязана к одной жизни. Другая часть не желала отпускать прошлую.

― Хм, может быть. ― согласился он, и стал ещё мрачнее.

― А вы?

― Ты. ― поправил он машинально. Но замолчал, игнорируя вопрос, а может он думал.

― Если бы не Тори, чёрта с два бы я женился второй раз. У-у. Хотя с Инной было легко жить, она в конце концов была интересной, привлекательной. Первое время. Но если бы она не забеременела я бы на ней не женился. И если бы не моя мама, Тори бы вообще у меня не было.

― То есть?

― Это всё Рейвэн, она… ― Костя замялся, и испустил тяжёлый вздох, ― Я тогда очень напугался. Месяце на четвертом начались проблемы. Врачи предписали прерывание. Я тоже не единожды женат, и… жена моя первая так… умерла.

― Я знаю. ― кивнул я, сохраняя осторожность в своем голосе, ― Мне Вика рассказывала.

Он немного скривился, проницательно на меня смотря.

― Она тебя еще не прибила за это? ― указал он в меня бокалом с виски. Я не понял о чём он, и решил уточнить, ― За что?

― Вика… ― он словно пробовал слово на вкус, думаю он давно уже забыл, как он звучит, ― Она отказалась от этого имени ещё в детстве. Я пару раз пытался так её назвать. Её аж… перемкнуло, да зло так! ― поразился он воспоминанию, ― В общем это я придумал, стал называть её Тори, от Виктория. А ты…― он не договорил, вопросительно смотря на меня. Я подал плечами, сделав глоток виски.

― Мне так больше нравится. Звучит приятнее, мягче.

― И она позволяет?

― По началу бесилась. Потом привыкла. Но я видел, конечно. В смысле, понял, что ей это не нравится. Я понял, только потом, что это список табулирования. ― признался я, ― Ну… знаете, у тех, кто имеет проблемы с психикой часто бывают щиты и своеобразные блоки в том чистое табулирования. Вплоть до отдельных слов. Они клянусь, даже в мыслях их себе не позволяют, это спусковые крючки, они рождают негатив.

― Ух ты. ― хмыкнул Костя, немного оценивающе осматривая меня, ― Откуда знаешь?

― А как кстати… в каких они вообще были отношениях с Рэйвэн? ― отошёл я от вопроса. Он не знает, что я и сам слегка… не слегка, ладно. Он не знает, что я не без тени сумасшествия за плечами.

― О, в прекрасных! ― улыбнулся Костя, ― Мама обожала Тори, просто души в ней не чаяла.

― Нет, с Керро? ― пояснил я. Улыбка ретировалась с его Лиза, сменяясь задумчивостью и тёмные брови снова сошлись к его переносице.

― В прохладных, ― процедил он сдержано, ― Мама в основном. Я не мог понять почему даже. Нет она её не обижала, ничего такого. Просто держала дистанцию. А когда возникли проблемы и назначили прерывание, я хотел согласиться. Правда. Я побоялся что всё повториться… вновь. Рейвэн была непреклонна. Она уверяла, что ребёнок должен родиться. Я поверил ей. Всё сделал, всё возможное и нет, и родилась Тори. И… как бы там ни было, я ни капли не жалею. Совсем. Она ведь всё, что у меня осталось и она замечательная, кто бы что ни говорил. Вы просто не знаете её ничерта. В детстве по деревьям постоянно лазала, и не всегда просто так, а живность всякую снимала оттуда, кошек, хорьков, крыс всяких. Постоянно дамой кого-то таскала, всяких котят, щенят, да просто даже голубей. Мало их о провода бьются. Жалко, мол. Она замечательная, добрая, она не жадная, и не стервозная. Просто… что-то внутри неё не так, словно… словно она винит себя. Не думай, что я из ума под старость лет выжил, но такое ощущение…