Я верю в завтра

Она молча встала, оделась, вежливо поблагодарила Дэвида за прекрасный ужин и взяла на руки Бродягу, который мирно почивал на столе, переваривая обильный, острый ужин. Она ни словом не обмолвилась о том, когда они снова увидятся, и Дэвид не стал спрашивать. Он не старался удержать Бритт, лишь нежно поцеловал ее в щеку и печально улыбнулся, глядя ей вслед.

Вернувшись домой, Бритт долго не могла уснуть. События прошедшего вечера прокручивались у нее в голове, как немое кино, а в ушах все еще стояли прощальные слова Дэвида. Почему она не может влюбиться в этого прекрасного человека? Почему испытывает к нему лишь простую симпатию да еще благодарность за все, что он для нее сделал? И то, как он объяснил причину ее нежелания объявить Крейгу, что она жива… Неужели он прав? Не хотела ли она, пусть подсознательно, заставить мужа страдать так же, как он заставил страдать ее?..

Неужели и впрямь эта мука не кончится до тех пор, пока она не съездит в Огайо и не объяснится с Крейгом начистоту? Наверное, она должна это сделать — ради себя и ради него. Может быть, тогда она сможет, наконец, порвать с прошлым и начать новую жизнь с Дэвидом…

Бритт все еще не могла уснуть, когда зазвонил будильник.

Она встала, оделась, выпила кофе, накормила Бродягу… А потом решительным шагом направилась к телефону, позвонила в аэропорт и заказала билет на утренний рейс до Колумбуса.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Бритт не ожидала увидеть прежний Дуглас-Гроув. Сама она так изменилась за прошедшие полтора года, что ей казалось естественным, что и город стал другим. Однако его широкие улицы, обсаженные вековыми дубами, кленами и липами, были так же тихи и немного печальны. Внушительные ухоженные особняки с роскошными газонами, стоявшие в глубине улиц в окружении зелени, выглядели такими же солидными и вечными, словно с ними ничего не могло случиться, даже если бы весь мир провалился в тартарары. Дети все так же играли в мяч на пустыре рядом с автобусной остановкой, а услышав далекий гудок поезда, Бритт вдруг почувствовала себя такой же одинокой и несчастной, как и в тот апрельский день, когда Крейг вез ее в Колумбус к самолету, на котором она должна была лететь в Сан-Франциско.

Значит, изменилась лишь она одна, но вот к лучшему ли? Она теперь более независима, более уверена в себе, но не утратила ли она кое-каких прежних качеств?

Как будто в доказательство того, что это именно так, таксист, молодой человек с неопрятной бородкой, не стал жаловаться Бритт на жизнь. А ведь раньше…

Такси свернуло на тенистую улицу, где располагался особняк Дугласов. Бритт затаила дыхание. Чего она ждала — что дом изменился, может быть, вообще исчез? Но нет, вот он высится впереди, такой же величественный и строгий, как и в тот день, когда она его покинула.

А вот в жизни обитателей дома изменения явно произошли, в этом Бритт была уверена. И главное из них — то, что после известия о ее гибели Крейг снова стал холостяком и завидным женихом.

А может быть, он уже не холостяк? Поскольку Бритт перестала получать «Дуглас-Гроув курьер», она не могла с достоверностью ответить на этот вопрос. Возможно, он уже женился на Стефани.

Бритт вспомнила снимок, в свое время увиденный ею в газете, — Крейг и Стефани на каком-то светском приеме. Какую боль она испытала тогда, глядя на фото! Хотя оно было не самого лучшего качества, можно было рассмотреть сияющее лицо Стефани, стоящей под руку с Крейгом. Она смотрела на него как на свою собственность, уверенная в себе, не знающая сомнений…

А Крейг? Что выражало его лицо в тот момент? Трудно сказать… Выглядел ли он как человек, который предвкушает, что скоро достигнет желанной цели — женится на любимой женщине? А если так, если они со Стефани действительно поженились, тогда появление воскресшей первой жены окажется весьма некстати!

А Юнис? Когда Бритт приняла решение вернуться в Дуглас-Гроув, она как-то выпустила из виду, что ее свекрови уже под семьдесят. Как она перенесет такое потрясение? Бритт понимала, что Юнис вряд ли будет рада воскрешению нелюбимой невестки, но не окажется ли этот удар слишком сильным для пожилой дамы?

Бритт стало не по себе. Несмотря на жизненную силу и энергию Юнис, возраст есть возраст. Трудно сказать, что может случиться, когда перед ней вдруг возникнет человек, которого она считает мертвым.

«Ну почему, — мысленно упрекнула себя Бритт, — я не подумала об этом заранее, вместо того чтобы сломя голову лететь в Огайо?» Она даже не успела толком собраться, лишь наспех объяснила Стелле, что должна ехать, да позвонила Дэвиду… Неужели потому, что боялась — задержись она хотя бы на день в Сан-Франциско, и от ее решимости не останется и следа?

И после этого она рассуждает о том, что сильно изменилась! Что-то непохоже…

— Приехали, мэм, — донесся до Бритт голос водителя, и она поняла, что такси уже остановилось.

Вид дома, в котором она прожила с Крейгом четыре года, внезапно помог Бритт принять решение. Прежде надо все хорошенько обдумать, а уже потом действовать. Если бы она не боялась, что ей изменит выдержка, она бы так и поступила. Ну ничего, еще не поздно все исправить!

— Извините, я ошиблась. Меня ждут здесь только завтра, — сказала она, не обращая внимания на удивленный взгляд водителя. — Вы не могли бы отвезти меня в какой-нибудь тихий мотель? Я позвоню своим друзьям оттуда.

— Конечно, мэм. Я знаю отличное место вдали от центра, где очень тихо. Вы там отлично выспитесь.

В этом Бритт вовсе не была уверена, однако кивнула и снова откинулась на сиденье. Машина развернулась и направилась в нужном направлении, а она принялась думать о том, как ей действовать дальше.

Подождав, пока его пассажирка устроится в мотеле, водитель отбыл с солидными чаевыми в кармане. Бритт внесла свой нехитрый багаж в отведенную ей комнату и обнаружила, что там действительно чисто и уютно. Она взглянула на часы. Если расписание Крейга не изменилось, в такое время дня он обычно бывает в суде, или дает консультацию клиенту, или беседует с шефом. Значит, если Бритт позвонит в офис, маловероятно, что она там его застанет…

— Я хотела бы оставить сообщение для мистера Крейга Дугласа, — произнесла она в телефонную трубку несколько минут спустя.

Она намеревалась изменить голос, поднеся ко рту платок, но, к счастью, женщина, взявшая трубку на том конце провода, была ей незнакома.

— Передайте ему, пожалуйста, что его клиентка мисс Дюмон хотела бы поговорить по очень важному личному делу.

— Записать вас на завтра? Сегодня вряд ли получится…

— Нет, я не могу ждать до завтра, — решительным тоном перебила ее Бритт. — Передайте мистеру Дугласу, что я буду ждать его в баре в шесть часов. У меня важное сообщение от… от нашего общего друга.

— Вы сказали «Дюмон»? А вы не родственница…

— Пожалуйста, передайте ему то, что я просила.

И Бритт повесила трубку, не дослушав очередного вопроса секретарши.

Она распаковала вещи, приняла душ, вымыла и просушила волосы. Даже себе самой Бритт не могла объяснить, почему надела самый любимый свой наряд, небесно-голубой свитер и юбку в тон, и зачем наложила на лицо чуточку больше грима, чем обычно.

Когда она взглянула в зеркало, то увидела незнакомое лицо. В нем почти не было прежней открытости и дружелюбия и, разумеется, никакой беззащитности. Вряд ли теперь Стефани назвала бы Бритт, как когда-то, трогательной. Глаза ее по-прежнему казались огромными, волосы так же ниспадали темными локонами на щеки, но в лице появилось нечто новое — решимость, что ли. Она выглядела как человек, который, наконец, нашел цель в жизни. Интересно, заметит ли Крейг, как изменилась его жена? И будет ли это иметь для него хоть какое-нибудь значение?

Внезапно Бритт охватило волнение, и она была вынуждена присесть на край кровати. Она предвидела, что предстоящее свидание будет нелегким. Конечно, вначале Крейг придет в ярость, узнав об ее обмане, но что потом? Что произойдет, когда его гнев уляжется? Неужели она всерьез полагает, что он так обрадуется, увидев ее живой, что тут же заключит в объятия, скажет, как он ее любит, и поцелует? Нет, этого он точно не сделает! Самое большее, на что Бритт могла бы рассчитывать, — это понимание и сочувствие. Но разве в последнее время они не перестали понимать друг друга?..