Даже если вам немного за тридцать (СИ)

Главный принцип Майдана был -- служение. Здесь никто не выставлялся, а подобно монастырским насельникам, стремился служить другому. Энергетика Майдана была совершенно особенной! У Майдана действительно был свой Дух! Она его уловила. Его порождали сотни тысяч собравшихся граждан Украины!

Люди шутили, смеялись, пели и пили горячий чай с бутербродами, раздаваемый сотнями передвижных кухонь. Она попала на грандиознейшую Молитву за Украину, которая транслировалась по многим каналам. Лиза знала уроки безопасности в огромной толпе. Первое: ни в коем случае не подходить к ограждениям, стенам и всяческим заборам. Второе -- держать руки, согнутыми в локтях, чтобы в случае толчеи уберечь ребра. Третье: стараться ни в коем случае не упасть -- самое страшное - это быть затоптанным толпой.

Но сегодня, в миллионной толпе, где была масса детей, все эти знания ей не пригодились. Собравшиеся вели себя очень спокойно и были крайне внимательны к своим соседям. Если вдруг кому-то требовалась медицинская помощь, моментально создавался "коридор", по которому спешили дежурившие медбригады.

Лиза почувствовала вибрацию телефона в руке, звонил Дашков, она закричала в трубку: "Я на Майдане, в Киеве! Позвоню вечером!" И, отключаясь, еще услышала, как он назвал ее чертовой, чекнутой бабой.

Шел грандиознейший митинг, и она во все глаза смотрела на Кличка и Тягнибока, взобравшихся на сцену и отображавшихся крупным планом на огромном экране. Они говорили очень умные и правильные вещи, и Лиза впервые подумала, что телевидение, с помощью нарезанных кусочков записей, возможно, специально делает из Виталия какого-то косноязычника. На сцене он говорил вполне внятно. Во всяком случае, уж никак не хуже Мыколы Яновича.

Многотысячная толпа аплодировала. Потом, вместе с Русланой, все запели Гимн Украины! И этот факт одновременного исполнения Национального Гимна миллионной толпой также был зафиксирован Книгой Рекордов. Лиза прижала руку к сердцу и тоже подхватила. Это было совершенно непередаваемое ощущение! Она осознала себя Украинкой и мысленно поблагодарила Бога за это!

Ее накормили горячим борщом и пловом в одном из пунктов обогрева. Хозяйничал там какой-то кавказец. Лиза разговорилась с ним. Это был пожилой аварец из Крыма. Он сказал, что взял на работе отпуск и каждый день варит здесь ребятам по несколько казанов плова. Рис и мясо ему подвозят армянские и азербайджанские бизнесмены Киева. Лиза с гордостью подумала, что противостояние с кликой Яныка, объединило все народы, населяющие Украину. Никто не спрашивал кто ты и откуда, какую веру исповедуешь и на каком языке говоришь. Все здесь были братья и сестры. Кстати, именно так частенько обращались к толпе политики, выступающие со сцены.

Концерт был грандиознейший. Она пела вместе с "Океаном Эльзы" - "Я не здамся без бою!" и была невыразимо счастлива! Это был такой драйв!

Однако, время приближалось к шести и надо было пробираться к метро. Уходя, она бросила сто гривен в прозрачный пластиковй ящик с надписью "Пожертва на Майдан".

Теории Хэй спасли Лизу и теперь. Она всегда была настроена исключительно на позитив и на победу и знала, что ничего плохого с ней никогда не может случиться! Где-то по городу бродили пьяные уголовные титушки, избивавшие одиноко идущих майдановцев, порой до смерти, где-то людей хватали и тянули на допросы в службу безопасности, где-то избивали лидеров и поджигали машины Автомайдана... Но все это было где-то очень далеко от Лизы.

Дядя Володя сидел в машине, закрытой изнутри. Лиза подошла сбоку, постучала в окошко.

- Слава Богу, - выскочил из "пирожка" дядя Володя, - Я такого сегодня наслушался! Сто раз пожалел, что тебя одну отпустил! Как бы я потом смотрел в глаза твоей матери?

- Дядя Володя, со мной все в порядке, не надо тратить силы на всякую фигню, например, на пустые сожаления. Поехали! Бензина нам хватит?

Она перезвонила маме, бабе Нине и Дашкову и сообщила, что с ней и дядей Володей все в порядке. Дашков пригрозил ей расправой за такой безумный поступок. Он был очень зол.

- Так ты накажешь меня, здоровяк? - кокетливо проворковала она ему в трубку и отключилась.

Из Киева они выезжали три часа! На трассе машин было меньше, и они прибавили ходу. В пять утра безумно уставшая Лиза, поблагодарив дядю Володю и всучив ему, не смотря на его протесты, сто гривен "на бензин", переступила порог своей квартиры.

Не могло быть и речи, чтобы взять сегодня еще один отгул. Надо и честь знать. Ложиться спать на один час тоже смысла не имело. Лиза отправилась в душ. Такого насыщенного уикенда у нее еще не было!

Она тихонько поскреблась в мамину дверь. Анна Григорьевна уже не спала и хлопотала на кухне.

- Мамуля, какая я голодная!

Бабуля Нина, помимо обычной снеди, передала им два здоровенных кольца неимоверно вкусной домашней колбасы. Лиза немедленно принялась за еду.

- Боже, как вкусно! Что значит, кормить свинью не комбикормом, а отходами пищи и овощами! Ну, совсем другой вкус у мяса!

Она взахлеб рассказывала маме о Киеве, о маленьком государстве Майдан, о том, кого она видела и с кем познакомилась.

- Там люди - со всей Украины, - сделав большие глаза, вещала Лиза,- А нам тут рассказывают, что там только львовяне. Ты знаешь, сколько там харьковчан, днепропетровцев?! И я даже видела футбольных фанов из Донецка! Представь, они там порядок охраняют! Мама, они такие классные пацаны! Меня один научил даже кастетом пользоваться, такой лапочка! Оказывается, в Донецке есть классные пацаны!

Она расцеловала прибежавшего из комнаты Костика:

- Мамочкино солнышко! Я так по тебе соскучилась!

- Любимочка! Как хорошо, что ты приехала! А ты пойдешь сегодня на работу?

- Да, мое сокровище, - вздохнула Лиза и пошла домой переодеваться.

На работе она поведала о поездке только Светке. Потом рассказала ей немного и о Дашкове. Светка слушала, удивлялась, восхищалась, негодовала и вообще, люди сегодня на приеме им только мешали.

В полдень позвонил Дашков. Сухо поздоровавшись, он сказал, что ждет ее на обед в кафе "Троянда". Это было совсем близко от райисполкома.

Она не спеша открыла двери кафешки, увидела его, прошла к столику. Он даже не поднялся ей навстречу. Лиза высокомерно подняла брови:

- Я еще не говорила, что не люблю, когда меня приглашают на обед таким тоном?

- Ах, скажите, пожалуйста, нам не нравится тон! Наш тонкий музыкальный слух не выносит такой дисгармонии!

Это была фраза князя фон Валлергейма из замечательного советского фильма "Сильва". Она расхохоталась, и лед был сломан. Они ели очень вкусную солянку и разговаривали.

- Как ты могла? Ты понимаешь, как там опасно? Там людей убивают, орудуют банды и не только титушек, подозреваю, что там действуют и спецслужбы, причем не одной страны. Киевские морги переполнены неопознанными трупами. Их сжигают в крематории. Я говорил с посвященными людьми. В лесах тоже находят трупы майдановцев со следами пыток.

- Я слышала. Но я не могла не поехать. Я так чувствую!

- Ты могла поехать на моей машине. И с двумя охранниками. Чтобы я был спокоен.

- Я прожила как-то почти тридцать четыре года без охранников и машин! Со мной всегда все в порядке! И я сегодня пойду на Полтавский Майдан после работы. Может, им нужно чего...Холода грядут.

- Ничего им не нужно. Дрова мои люди им привезли. Деньги на еду я им тоже выделил, на эту неделю. Медикаментами их Юрий снабдил, - он назвал фамилию богатого полтавского бизнесмена.

Она откинулась на спинку стула, прищурилась:

- А Вы очень непросты, господин Дашков. Что еще я о Вас не знаю?

Он дернул плечом.

- А что именно Вас интересует, мадам?

- Что случилось с твоей женой? Отчего она умерла?

- О, до чего же и Вы непросты, мадам! Это ж надо -- подловить меня в такую минуту.