Трилогия Айс и Ангел (ЛП)

Я кивнула, чувствуя, как растет ком в горле.

– Как думаешь, кто-нибудь укажет на тебя? – обратилась Корина к Айс.

Я торопливо сказала: «Она была в лыжной маске». Подумав немного, Айс ответила: «Все погибшие были местными, так что только Кавалло».

– Ага, – кивнула Корина. – А мертвые уже не заговорят.

– Есть вероятность, что след все же потянется к тебе? – глянула я на любимую.

– Боюсь, что уже, – отреагировала она. – Или вот-вот. Те, из охранников, кого оставили в живых, обязательно проговорятся; в конце концов, кто-то сложит два и два…

– И, вероятно, получит семь! – фыркнула Корина.

– Может и так… Но мы уйдем, как только Кавалло будет в состоянии.

– Ему нужно еще пару дней, если больше ничего не случится.

– Почему так долго? – спросила я.

– Врач должен убедиться, что у этого ублюдка нет внутренних повреждений, и нас не ждет никаких сюрпризов в дороге. – Корина посмотрела на Айс и, могу поклясться, в ее глазах мелькнула искорка страха: «Вот чего я никогда не пойму – как ты умудрилась превратить его в отбивную котлету, не сломав ни одной кости? Любопытно наблюдать мастера в деле!» Я отвела взгляд, пытаясь скрыть отвращение. Смириться с тем, что твоя любимая, выйдя из себя, до полусмерти избивает человека, – это одно. Но понимать, что ее действия по извлечению из человека дерьма доставили кому-то искреннее удовольствие, – совсем другое.

– Так… – наконец выдавила я, только чтобы нарушить повисшее молчание. – И что дальше?

Айс выпустила мою руку и вышла из комнаты со словами: «Мне нужно поговорить с Донитой».

Я медленно опустилась на узкую кровать, по-прежнему не отрывая взгляда от экрана телевизора. Корина стояла рядом. Мы молча наблюдали, как тела в брезентовых мешках погрузили в санитарную машину. Поверьте, я прекрасно понимала, что это – те самые люди, которые ранили Пони и убили Рио, те, кто старался безжалостно уничтожить нас. Но в глубине души притаилась тоска. Где-то там, внутри, жило горе. Не из-за них, нет. Эти мужчины уже мертвы, и они заслужили такую смерть. Но ведь есть еще их семьи, есть дети, которые, возможно, дни, месяцы, годы будут ждать своих отцов, спрашивая себя, когда же папы вернутся домой. Есть родители. Есть жены и возлюбленные. Как они привыкнут спать в холодных, пустых постелях?

Ведь это могло произойти со мной.

Это еще может случиться однажды, учитывая ту жизнь, что мы ведем.

Все дело в выборе.

Те мужчины сделали свой выбор, и он привел их к смерти. Точно так же выбирает каждый из нас. Я не хочу сказать, что меня радует чья-то смерть. Смерть, благодаря которой я осталась жива. За последние несколько дней я хорошо поняла одну вещь: неимоверно тяжело, когда твой выбор приводит к тому, что умирает человек. Каждый несет ответственность не только за свои действия, но и за то, как твой выбор отозвался на ком-то еще.

Эта мысль поразила меня.

Я выпрямилась и повернулась к Корине: «Мне нужно поговорить с ними». Она улыбнулась. Той особой мудрой улыбкой, которой окружающие удостаиваются крайне редко. Улыбнулась и кивнула, прекрасно понимая, о ком идет речь.

– Они тоже нуждаются в этом, Ангел.

– Я знаю. Они – мои друзья. И даже, если бы не были ими, они все равно заслуживают больше, чем мое молчание.

Корина обняла меня: «Ты действительно Ангел!». Я прижалась к ней, на секунду почувствовав на своей щеке прохладу ее кожи, и легонько отодвинулась: «Вряд ли я сейчас ощущаю себя ангелом, но – спасибо тебе!»

– Все мы учимся на собственных ошибках. Даже ангелы, – спокойно ответила она, ободряюще кивнув.

Всего несколько шагов отделали меня от комнаты Пони и Криттер. Дверь была заперта, и пока я собиралась с духом, чтобы постучать, я обдумывала, что же я скажу. Немного, в общем-то. В лучшем случае: «Мне жаль. Пожалуйста, простите меня!». Пусть хотя бы так.

Неожиданно дверь открылась, и я увидела Криттер. Мы неуверенно смотрели друг на друга. Какая-то часть меня требовала срочного отступления. Мне так хотелось сбежать, что я почти сделала это. Но ведь была еще одна я. Еще один Ангел. Этому Ангелу было необходимо обнять Криттер и хотя бы попытаться разделить боль, застывшую в ее глазах. Вот так я и стояла там, раздираемая противоречивыми желаниями, пока недавно приобретенное чувство ответственности не пнуло меня под зад, всё решив по-своему.

– Я… м-м-м… могу войти?

Помедлив секунду, она отодвинулась, пропуская меня: «Входи».

Пони лежала на кровати, укрытая до подбородка. Она выглядела бледной, измученной, но, в общем-то, намного лучше, чем я предполагала. Ее темные глаза не отрывались от моего лица. В них плескались боль и неуверенность, но ни ненависти, ни гнева я не заметила. Хотя ожидала. И, по правде говоря, заслуживала.

– Привет, Пони, – мягко сказала я, остановившись в нескольких футах от кровати.

– Эй, Ангел! – ее уверенный голос немного приободрил меня. – Как дела?

– Ничего. А ты?

Она легонько кивнула: «В общем неплохо…»

Мне хотелось улыбнуться ей, но я боялась поверить в то, что мы по-прежнему друзья.

– Как Айс?

– Немного лучше. Она все еще оплакивает Рио… – я пожала плечами, не зная, как лучше объяснить ту бурю, что бушевала внутри Айс. Пони усмехнулась: «Говорят, она вышибла из Кавалло целую кучу дерьма?» Я молча кивнула, наблюдая, как Криттер присела на кровать. Когда две пары глаз уставились на меня, из моей несчастной головы вылетели последние мысли. Я собралась с силами и произнесла: «Я понимаю, вы вряд ли согласитесь простить меня, я и сама не могу себя простить. Я только хочу, чтобы вы знали – я очень жалею о той ночи. Все было неправильно. Вас чуть не убили из-за меня. Вы – мои друзья, а я повела себя как эгоистичная, упрямая, слепая идиотка. Я ругаю себя последними словами за то, что натворила, а еще больше – за то, что не заходила сюда. Вы не заслуживаете такого отношения. Ни от меня, ни от кого-либо другого. Я была дурой, и я боялась. Простите меня». На этом мое красноречие иссякло. Я стояла посреди комнаты, не осмеливаясь поднять глаза.

И как вы думаете, чем ответили мне Пони и Криттер? В двух женщинах, на которых «приличное» общество посмотрело бы сверху вниз, оказалось в тысячу раз больше заботы, честности и сострадания, чем в этом самом «приличном» обществе. В тот день они преподали мне хороший урок. Урок любви, дружбы и прощения. Я могу только надеяться, что однажды оправдаю доверие, которое они мне оказали, назвав меня своим другом.

Вечером, когда я уже лежала на прохладных простынях нашей кровати, вошла сосредоточенная и явно встревоженная Айс.

– Что случилось?

Она помахала сотовым: «Мне не удалось связаться с Донитой».

– Совсем? Но я думала, что у тебя есть номер на экстренный случай…

– Я пробовала. Она не отвечает.

– А по другим номерам? Прости, конечно же, ты пыталась. – Я села. – Ну, может, хоть кто-то знает, где она? Обвинитель? Судья?

– Ангел, единственный человек, которому я доверяю, – Донита.

Я кивнула, покусывая губу: «И что теперь? Будем ждать, пока она не объявится?» Айс покачала головой: «Мы не можем себе этого позволить. Как только Кавалло очухается, мы уходим».

– Даже если мы не знаем, куда его тащить?

– Даже тогда, – решительно сказала она. – Кстати, что-нибудь еще было в новостях?

– Да нет, ничего стоящего. Тела так и не опознали. Версии нет.

– Хорошо.

Положив телефон на тумбочку, Айс устало стянула с себя одежду и скользнула на кровать, устроившись головой у меня на бедре. Я улыбнулась и провела рукой по ее волосам, как всегда наслаждаясь своими ощущениями. Где-то глубоко в ее горле родилось тихое, удовлетворенное рычание, а пальцы принялись что-то рисовать на моей коже. Почти физически чувствуя усталость этой женщины-воина, я придвинулась ближе, продолжая гладить ее по голове. Мне так хотелось, чтобы моя любимая забыла напряжение такого длинного, нелегкого дня. Постепенно движение ее пальцев замедлилось, дыхание выровнялось, и Айс наконец-то спокойно задремала, – пожалуй, впервые за несколько дней, если не недель.