Борден (ЛП)

— В тюрьме Нью-Рэйвен находятся опасные преступники, это довольно печально известное место, и я бы не слишком расстраивалась, если бы не получила там работу, — утешала его я.

Он пожал плечами.

— Да, но опыт был бы огромный. Знаешь, туда можно приезжать, когда захочешь. Это место — абсолютная глушь. Ты слышала о человеке, сбежавшем оттуда четыре года назад?

— Нет. Я не представляю, как это могло произойти.

— Ну, он и не удался, — искренне ответил он. — Его нашли в десяти километрах от тюрьмы. Он умер от обезвоживания. Его смогли обнаружить по стаям ворон, кружившимся над ним. Они почти полностью обглодали тело. А идентифицировать смогли только по нескольким оставшимся частям тела, а именно по пальцам.

Я содрогнулась от отвращения.

— Ну… ему не повезло.

— Я должен свозить тебя туда как-нибудь.

Скривившись, я приподняла бровь.

— Экскурсия в тюрьму?

— Она здорово укреплена и производит сильное впечатление, если ты разбираешься в архитектуре. Я раз пять был там, и мне никогда не надоедает. Особенно мне нравится ездить в тот район, где нашли того человека. Есть что-то жутко-манящее в местах, где, ты знаешь, что кто-то умер. Это как быть наедине с природой.

Хм.

Ну, это странная тема для разговора, и было немного жутко от того, насколько увлеченно он говорил об этом. Мой уровень неприязни повысился, особенно когда я заметила, как загорелись его глаза при разговоре о поездке туда. Пока все было довольно терпимо. Сейчас я обедаю с доктором, который имел странную манию, связанную с тюрьмой, и производил впечатление надышавшегося гелия из десятка воздушных шаров.

Эти глаза могли бы блестеть еще ярче?

Снова появилась официантка, интересуясь, как у нас дела. Джоэл заказал еще вина, и она удалилась. Я уставилась на свою еду, пытаясь найти какую-то другую тему для разговора.

— Были и другие, кто умер в тюрьме, — продолжил он, разбивая мои надежды. — Некоторые в камерах, но, к сожалению, туда не пускают посетителей.

Какого хрена?

— Ужас.

— Да.

Тишина.

Я провела рукой по волосам и снова оглядела ресторан, с каждой минутой становясь все более угрюмой. Спасения нет. Я просто уверена, что умру старой девой с покрытой паутиной вагиной.

Вернулась официантка и нагнулась над столом, чтобы наполнить его бокал. Я не уловила этого боковым зрением, но услышала, как она ахнула, и потом увидела, что стакан с вином качнулся на краю стола и опрокинулся на Джоэла. Он зашипел, будто ошпарился кипятком, и моментально вскочил со стула.

— Блядь, ты специально? — прорычал он, резко вскакивая на ноги и пытаясь руками оттереть винное пятно от рубашки.

— Боже, мне так жаль, — извинялась официантка, с ужасом глядя на него, тут же ставя бутылку на стол и выхватывая у него салфетку. — Мне так жаль!

— Жаль? Это все, что ты можешь сказать? Неужели, блядь, так трудно налить бокал вина, женщина? У тебя две левых ноги? Это абсурд!

Когда она приблизилась, чтобы помочь ему вытереться, он зарычал и выхватил салфетку из ее рук. Пропустив мимо ушей ее извинения, Джоэл продолжил свою тираду.

— Ты знаешь, сколько стоит эта рубашка? Или эти брюки? Ты представляешь себе? Я не печатаю деньги.

Официантка отпрянула, дрожа всем телом от его внезапной ярости. На минуту я была сбита с толку, заметавшись между ними, как олень в свете фар, но в итоге взяла себя в руки.

— Все хорошо, — сказала я, мягко посмотрев на нее. Потом пристально взглянула на Джоэла. — Это недоразумение, Джоэл…

— Я понимаю, что это было недоразумение, — резко ответил он, практически выплевывая слова. У него было искаженное от бешенства лицо. — Но это очень дорогое недоразумение. Я хочу поговорить с владельцем прямо сейчас. Или с управляющим. Или с кем-то, перед кем ты отчитываешься.

Официантка смутилась.

— Он не… он не любит, когда его беспокоят.

Джоэл окатил ее ледяным взглядом.

— Меня не волнует, что ему не нравится. Я гость. Я плачу за эту еду. Не моя проблема, что тебе придется побеспокоить его. Просто приведи его.

Она развернулась и быстро исчезла из поля зрения. Я пребывала в шоке от абсурдной реакции этого мужчины. Он сел на место и швырнул на стол салфетку, тихо матерясь под нос.

— Мое поведение обоснованно, — сказал он, заметив мое раздражение. — Все в жизни стоит денег, Эмма. Она не должна остаться безнаказанной, совершив подобную ошибку.

Я приподняла бровь.

— Что ты собираешься сделать?

— Потребую компенсацию. Либо не буду платить за обед. Я ожидаю, что по отношению к ней примут соответствующие меры.

— И как, ты думаешь, с ней нужно поступить?

— Будь она моим сотрудником, я бы уволил ее.

Моя челюсть упала, но я воздержалась от употребления красочных выражений. Правда, я была возмущена не меньше его, но совсем не из-за дурацкого вина, пролитого на его гребаный идиотский костюм. У меня было несколько стычек с дерьмовыми клиентами, пытающимися заставить меня чувствовать себя маленькой и жалкой, но это… это было просто подло. Мне очень хотелось отставить свою тарелку и сбежать от доктора-одержимого-смертью, но я не хотела, чтобы официантку уволили. Я готова была поручиться за нее, если бы это потребовалось, когда появится владелец.

Внезапно воцарившаяся тишина вырвала меня из гневных мыслей. Секунду спустя послышались шаги, они становились все громче и ближе. Сначала я увидела официантку. За ней виднелись ноги мужчины, держащего руки в карманах и шагающего в нашу сторону. Все в нем кричало о силе и уверенности в себе, но было и что-то знакомое. Я тяжело сглотнула, когда мои глаза увидели потрясающе крепкое тело и мрачное лицо Бордена.

Блядь. Блядь. Я когда-нибудь избавлюсь от этого мужчины?

Он даже не подал виду, что узнал меня, остановившись у стола. Его взгляд сосредоточился на Джоэле.

— В чем проблема? — потребовал он, резко переходя непосредственно к делу.

Глаза Джоэла округлились при виде Бордена. Он был удивлен не меньше меня. Мы, наверное, думали об одном и том же. Когда Борден стал владельцем этого ресторана, помимо остальных мест, принадлежащих ему?

— Никаких проблем, — сказала я вдруг, на краткий миг, обратив на себя его внимание.

— Я не с тобой разговариваю, куколка, — ответил Борден и указал на Джоэла. — Я обращаюсь к доктору.

Джоэл выпрямился и жестом указал на официантку, затем на красные пятна на рубашке.

— Произошел инцидент.

Борден даже не взглянул на рубашку. Он твердо удерживал взгляд на лице Джоэла, после чего проскрежетал:

— Объясни?

— Она пролила вино на меня и на мою еду.

— И чего же вы хотите?

Джоэл молчал, явно озадаченный вопросом. Было довольно очевидно, чего он хотел, но, я полагаю, на самом деле не ожидал, что сможет сказать это.

— Как минимум, я требую какой-то компенсации. Эта рубашка стоит четыреста долларов, мистер Борден.

Мое дыхание ослабло во время этого диалога. Вокруг ощущалось напряжение и неуверенность, будто мы балансировали на канате, и одно неверное движение могло стоить нам жизни. Борден был непроницаем, его жесткий взгляд не изменился, в то время как Джоэл старался вести себя настолько напористо и круто, насколько был способен. Он проигрывал. Я видела капли пота, появившиеся у него на висках. Хуже всего было то, что внимание всего ресторана было сосредоточено на нас. Все лица были обращены к нам, молча наблюдая за человеком, настырно выпрашивающим у Бордена вернуть ему гребаные четыреста долларов.

Борден несколько минут смотрел на Джоэла. Затем вытащил из кармана бумажник и открыл его. Моя челюсть снова отвисла от удивления, когда Борден начал вытягивать оттуда одну за другой стодолларовые купюры, непрерывно сверля Джоэла взглядом, напомнившим мне о том, каким страшным он был в клубе и в закусочной. Он был пугающим. Блядь, возможно, он был самым страшным человеком, которого я когда-либо встречала в своей жизни. Так какого хрена внутри меня так потеплело? Почему страх внезапно перерос в возбуждение?