Будь моей девушкой, или мой супер-парень (СИ)

Когда мы только переехали, то с нами жила еще немецкая овчарка Багира, которую сбила машина. После нее больше собак мы не заводили, потому что бабушке и так, на то время, приходилась следить за тремя любопытными "щенками". А вот кот до сих пор жил с нами в, смешно сказать, большой собачьей будке, расположенной на заднем дворе. Помимо нее там стояла застекленная беседка, которая защищала от дождя старую, прогнутую кушетку,  кресло, одну ножку которого заменил кирпич, столик с  вырезанными неровными буквами на поверхности "Гриша - скатина!" и рядом более аккуратным: "Сама Дура!" и теми же неровными: "Придурок!". Потом бабушка надавала нам по шеям и вести переписки мы перестали, но воодушевились в словесной, а стол вынесли вначале в гараж, а после постройке беседки сюда.

В холодные зимние ночи, бабушка запускала кота сюда, поэтому в кушетки уже образовалась довольно приличная ямка, в которой он любил спать, свернувшись. Сейчас эту ямку занимала моя задница, а кот блаженствовал на моих ногах, растянувшись во всю длину и мурлыкав, выпиваясь в халат на коленках когтями.

Я курила по счету уже пятую сигарету, гипнотизируя взглядом телефон. Тот оставался к моим потугам равнодушным и ответ от Соколова все не приходил.

То что кто-то из домочадцем могут увидеть меня с сигаретой, я не боялась. Курить я начала в девятом классе, при возвращении домой закусывая с одноклассницами запах сигарет хвоей. Только в этом году я узнала от своей тети Светы, что родаки прекрасно об этом знали и постоянно ей с хохотом рассказывали, как я приходила домой и от меня, помимо сигарет, пахло еще хвоей. Я тогда жутко разозлилась, так как туйка была не самым изысканным деликатесом на свете. Где-то через пол года, как я начала курить, родаки мне заявили прямо, что знают о моей пагубной привычки. Я думала мне кранты и конец света близок, но они мне сказали, что если я хочу курить - то могу не шифроваться по кустам и стали выделять мне деньги на хорошие сигареты, а не на дешевое фуфло. Наверное, их отношении сказывалось тем, что они курила сами, да и в воспитании детей они были не строгими и довольно понятливыми. А еще все дело было в том, что Макс рос в семье военных, точнее, как он не редко шутил: выживал. Из-за своей любви к фентези и увлечением ролевыми играми он не слишком ладил с отцом, братом и матерью, которые просто не могли понять его стиль жизни. Макс рассказывал, что его отец не раз сбривал его под ноль, так как он носил длинные волосы. Перестал общаться он со своей семьей, когда вместо армии, поступил учиться в университет. За все годы нашего совместно проживания я видела его родителей и брата всего пару раз, хотя мы и жили в одном городе. И если его мать и брат еще более менее вежливо с нами общались в эти встречи, то отец вел себя грубо и холодно. Для него успешная карьера сына была не великий показатель. А когда он узнал, что Гриша и Леша тоже не жаждут стать военным, так и вообще внес нашу семью в черный список. Мама же моя жила в семье, где было четверо детей: два сына и две дочери. После ее рождения (она была самая младшая) ее отец скончался, так что бабушке Глафире приходилось поднимать четверых детей самой. Притом она была на половину немкой, и вы сами должны понимать, как в то время к ней из-за этого относились. В общем, жили они бедно, но дружно. А потом дядя Андрей и дядя Олег уехали на заработки, где и обосновались. Сейчас дядя Андрей с женой и двумя дочерьми живет в Москве, а дядя Олег в Питере вместе с сыном, его женой и внуком.  Ну, вернемся к маме. Выучившись на штукатура-маляра, хотя она мечтала поступить в художественную школу, но на это у них не было финансов, она несколько лет работала по образованию, пока не встретила моего отца.  О нем она рассказывать не любит, и я знаю только, что звали его Сергей (это главная причина, почему я "люблю" это имя) и что пожив с мамой около года он однажды исчез, а она в скором времени узнала, что беременна мной. С работы она не задолго до исчезновения отца ушла, потому как тот сказал, что работать ей не зачем, так как он сможет ее сам обеспечить. С животом ее, понятное дело, никто на работу брать не захотел, так что она вернулась к матери, а когда я родилась, стала зарабатывать деньги как могла, работая на консервном заводе, а по вечерам и выходным продавая пирожки и трубочки на рынке. Воспитывала меня бабушка, которая занималась тем, что гнала самогон и продавала его местным алкашам. Потом мама познакомилась с Максом, который уже как два года овдовел и сам растил двух детей, так как к своей семье обратиться за помощью, как вы понимаете, не мог. Так что в нашей семье дети в спартанских условиях не воспитывались. Даже бабушка, не смотря на свой характер, в ежовых рукавицах нас не держала, но уши за курение мне все же надрала.

Макс часто говорил, что мы должны сами решать свою жизнь и научиться отвечать за свои действия, потому что все равно слушать родителей в подростковом возрасте не станем. И так как никто из нас не подсел на наркотики, не принес в подоле и не загремел за решетку, то можно судить, что за свои поступки мы отвечали. А пара выкуренных косяков и отсиживаний в отрезвители не в счет. Молодость, что с нее взять-то.

Пока я размышляла, кот коварно подтянул халат, открыв вид на мои голые под ним колени, и впился в них когтями, заставив меня вскрикнуть от неожиданности.

- Сволочь! -  воскликнула я, затем встала на ноги, вышла из беседки и выкинула кота на землю.

Тот посмотрел на меня с искренним возмущением: "Ты чего? Я ведь любя!", но, не увидев в моих глазах и доли понимая, дернул хвостом и побежал к себе в будку.

 Я направилась к дому, как услышала писклявый звук телефона, который я забыла на столе в беседке. С нетерпением, я кинулась к нему, схватила, включила, кликнула на значок непрочитанного сообщения и уставила в экран.

"Код: 89801

Дорогой Александр, это код для регистрации на VK.com"

Помянув недобрым тихим словом этого криворукого и косоглазого Александра, не смогшего правильно набрать номер, его теску, Дурова и админов в контакте, я развернулась и, кипя от гнева, направилась к дому.

                                                                             ***

- Ты почему мне вчера не ответил? - вместо приветствия спросила я, усаживаясь рядом с Соколовым.

- Извини, я вчера пролил на телефон кофе, - хмуро буркнул он.

Выгладил он как-то странно: бледный, с темными кругами под глазами и кислой физиономией.

- Что с тобой?

Машина затормозила на светофоре, и парень правой рукой протер глаза.

- Просто не выспался.

- И чем же мы таким занимались, что не выспались? - раздраженно спросила я, почему-то вспомнив о его грудастой соседке.

Неужели она помешала ему выспаться?

Ревность пожала плечами и развела руками, а Гордость пендалем выгнала Ревность из сознания, на прощанья погрозив кулаком.

- Раб… в смысле учился, - как-то заторможено ответил парень, зевая.

Ну-ну, учился он как же. Небось, учился новым позам с той блондинкой из какого-нибудь индийского порно!

На этот раз Гордость схватила Ревность за шкирку и с размаху врезала под дых. Та загнулась, но без волшебного пендаля убрать не пожелала.

Больше я ничего спрашивать не стала, хотя Любопытство грызло меня как прихваченная от кота блоха, которая посчитала, что человеческая кровь неплохая замена животной и большую половину ночи грызла меня, пока я не озверела и не ушла спать на диван в гостиной. Притом парень и так был в неахти каком состояние, и отвлекать его от ведения машины было не лучшей идеей.

 Когда машина припарковалась возле института, я быстро выскочила из нее и направилась в сторону курилки, где уже находились мои подруженсый. Катя жила в квартире, как раз напротив института, а Надя в трех остановках, так что они всегда добирались раньше меня.

Стоило мне подойти к ним, как я тут же поняла, что они тоже не слишком хорошее расположение духа.