Лягушка в сметане

Надо все эти ее рассуждения рассказать Вадиму и попросить у него совета. Тем более что он юрист. На тот случай, если объявится кто-то: бывший напарник, наследник или просто кредитор.

Вопрос третий. Сам Вадим. Как с ним-то быть? По-прежнему подключать его к расследованию? Во всем на него положиться? Но ведь в процессе поисков могут всплыть такие вещи… Для этого с человеком надо не один пуд соли съесть, а Варя с Вадимом едва знакома.

К тому же раньше чем через полгода она не сможет с ним расплатиться… Разве что найти того, кто все еще на даче живет, и предложить опять ее купить. Скинуть тысячу-другую…

Голова переполнена информацией. Не хватает только предупреждающей надписи на дисплее: жесткий диск переполнен!

Просто надо будет честно Вадиму сказать, мол, не ждите, господин Рашин… Минутку, что она собирается ему говорить? Разве это не Вадим подтвердил: к акциям доступ она получит не раньше шести месяцев. А у бандита деньги он брать не стал, чтобы не подвергать Варю опасности. Значит, ему небезразлична ее судьба? Сама Варвара?

Наташке Варя про свои размышления не рассказывала. Отговорилась, будто сама ничего не знает. И еще насчет акций. Сказала только, что в банке лежат и лишь через полгода их можно будет получить. А к тому времени, может, они и обесценятся.

Не то чтобы Варя подруге не доверяла, но как-то вдруг подумала, что она — женщина словоохотливая. Одному скажет по секрету, другому…

Слышала бы Наташа ее мысли, разобиделась. Постороннему человеку, которого Варя знает два дня, она все рассказывает, а ей только в усеченном варианте.

К счастью, Наташка сейчас была озабочена поисками кандидатуры мужа, потому на всякий случай нажимала на все кнопки.

Она успела упасть и на хвост Ольге — у ее супруга был друг холостяк — и даже запланировала под это дело вполне жесткий график. В понедельник ее с этим другом знакомит Оля, в среду она идет на какой-то банкет, где будет полно мужиков, а в пятницу Варя должна устроить так, чтобы Наташка могла увидеть Вадима.

Не рассказала Варвара почти ничего и Ольге. Ее пугала настырность подруги. Это же моральный вампир! Заикнешься о чем-то, она высосет тебя, и мяукнуть не успеешь.

Ничего, в крайнем случае от той же Наташки необходимый минимум сведений почерпнет. Тем более что к словоохотливой подруге не нужно применять прессинг, она раскалывается от легкого касания пальца.

Отчего Варвара раньше не оценивала своих подруг именно под этим углом — насколько они надежны, как умеют хранить чужие тайны? Прежде ей достаточно было того, что они веселы и в случае житейских неприятностей могут от всей души посочувствовать. Или что-то толковое посоветовать. Или привести кого-то в пример в аналогичной ситуации. Подставить костыль под ее плохое настроение. Да у нее раньше и тайн-то никаких не было.

Вот уж не думала Варя, что займется переоценкой ценностей в тридцать лет…

Кстати, а тридцать лет ей как раз скоро исполнится. Через месяц. Борис говорил, что отметить надо будет на полную катушку. Такая дата. А теперь и неудобно. Ее юбилей накануне его сорока дней.

Впрочем, Варе всегда не везло с днями рождения. Сплошь и рядом они совпадали с прискорбными событиями не у родных, так у друзей. В прошлом году накануне ее дня рождения утонул друг детства, сосед. Варя сочла для себя невозможным веселиться. Теперь вот опять… Видно, в понедельник их мама родила!

Вадим позвонил Варе на другой день в два часа дня. Извинился. На смену не вышел его напарник, ночью не удалось поспать. Пришлось отсыпаться дома. Но сейчас он бодр и свеж как огурчик и ждет приказаний своего симпатичного босса.

— Приезжайте ко мне, — сказала ему Варя. — Разговор нам предстоит долгий, серьезный. Назавтра мне тоже выходить на работу, так что времени днем не будет.

— Через двадцать минут буду, — коротко сказал он и отключился.

Варя наскоро просмотрела свои записи — не упустила ли чего? Она мысленно даже построила свой разговор с Вадимом: выложит ему все как есть, пусть сам решает, помогать ей или нет. В конце концов, у него наверняка есть и свои планы. И возможно, своя девушка, которой он должен уделять время.

Она услышала дверной звонок и машинально взглянула на часы. И правда, прошло двадцать минут. Неужели он всегда так точен?

— Здравствуйте, Варя! — Он протянул ей букетик фиалок и поцеловал протянутую руку.

— Спасибо, — улыбнулась Варвара и уткнулась носом в фиалки. Она любила их свежий прохладный запах.

— Кстати, а вы думали когда-нибудь, почему люди в благодарность говорят «спасибо»?

— Потому что воспитанные?

— Я не это имею в виду, а происхождение слова. Ну, подумайте: спа-си-бо!

— Спаси Бог! — проговорила она удивленно.

— Именно! Думаю, русичи, когда благодарили кого-то, желали ему Божьего спасения.

— Вы об этом читали или так думаете?

— Думаю так.

— Интересное у вас хобби: раскладывать русский язык на составляющие.

— Я не просто раскладываю, — слегка обиделся он. — Мне всегда интересно понять происхождение слова.

— Это пошло у вас с тех пор, как вы стали дежурить и иметь возможность на работе не напрягать мозги. Тренировка у вас такая, да?

— Что-то сегодня вы пытаетесь меня обидеть, — тихо выговорил он. — Плохое настроение?

— Извините, — сказала Варя, сама не понимая, откуда взялось у нее это желание — подкалывать его. Ах да, Наташку вспомнила. Как Варя их познакомит, и они станут встречаться, и Вадим ей тоже будет дарить фиалки. И раскладывать слова на составляющие. Подумала так и спохватилась. — Простите, я больше не буду.

— Приступим к делу?

— Приступим, — согласно кивнула Варя, указывая Вадиму на стул и присаживаясь рядом. Протянула ему свой вопросник. — Посмотрите, вы разбираете мой почерк?

— Хороший почерк, — пробормотал он, пробегая глазами бумагу. — Все очень даже понятно, кроме третьего вопроса.

Варя заглянула в бумагу и увидела, что и вправду, кроме его имени с вопросительным знаком, на листе ничего нет. Остальное она додумала. Изложила мысленно.

— Я подумала, что расскажу вам все и так, без записок.

Он выжидающе посмотрел на нее.

— Боюсь, ваши пять тысяч выкрутить из наших с вами находок вряд ли удастся. По крайней мере в ближайшие полгода.

— Я уже догадался.

Он шевельнул уголками рта — то ли хотел засмеяться, то ли пожаловаться на судьбу.

— И вы решили на эти шесть месяцев законсервировать меня как своего агента?

Она смешалась от его догадливости. Поторопившись занести Вадима в разряд тугодумов, она теперь все время ошибалась на его счет.

— В конце концов, у вас и свои дела есть. Почему это вы должны на меня пахать бесплатно?

— Я эксплуатирую вашу машину.

— На пять тысяч долларов она и при желании не потянет.

— А на проценты от пяти?

— Ну разве что…

Они помолчали.

— Сколько, вы говорили, акций у него было?

— Двадцать тысяч штук.

— А номинал?

— Восемь рублей.

— Как раз они и стоят пять тысяч баксов. Может, покойный вовсе не на дачу брал деньги?

— Я вчера позвонила одному своему знакомому. Кто-то из его приятелей продал свои акции по двадцать долларов за штуку.

— Что вы сказали? — изумленно переспросил он. — Это значит, что ваши акции тянут на четыреста тысяч зеленых?

— Я так не думаю. Сто штук по такой цене купить можно, а двадцать тысяч…

— А если даже и десять долларов, все равно немало. Двести тысяч долларов. Страшно себе даже представить. С нашими-то средними зарплатами.

— Это называется… делить шкуру неубитого медведя, — несколько растерянно проговорила Варя. Цифра, названная Вадимом, ошеломила и ее, но она решила до срока об этом не думать. — Через полгода, возможно, они ничего и стоить не будут.

— Позвольте с вами не согласиться! Я пока не знаю, сколько таких акций комбинат выпустил, но думаю, процентов двадцать от общего числа у вас есть. Не меньше! А то и весь контрольный пакет… А что, вполне может быть. Построен комбинат в советские времена, когда у наших руководителей страны была гигантомания. Вспомните, комбинат до сих пор занимает огромную территорию…