Любимый враг (СИ)

— Признаться, я поражен твоей смелостью. Явиться к мужу, чье жену ты трахаешь за спиной, очень смелый поступок. Смелый и очень глупый. Возможно, если ты извинишься, за свое бесцеремонное вторжение в мой кабинет, я тебя пощажу.

— Ты что крестного отца насмотрелся? — Хоакина ни капли не напугала его угроза. Он даже не подумал о том, чтобы выполнить приказ Пабло. Вместо этого он присел на стул, закинув ноги на его стол. — Ты еще больший придурок, чем я мог себе представить.

Пабло возмутило и одновременно поставило в ступор его вызывающее поведение. Еще никто не смел говорить с ним в таком наглом и дерзком тоне. Он смахнул ноги Хоакина со стола, стараясь поставить парня на место.

— За что ты так с Марисой?

— О, так ты пришел защищать свою подружку? Как мило. Она была у меня тут на днях, вся такая бедная несчастная овечка. Эти слова не на шутку разозлили Парондо, и он ответил на это оскорбление прямым ударом в челюсть.

— Дерешься как девчонка! — Пабло даже не поморщился, когда Хоакин принял воинственную стойку, ожидая от него ответного удара.

— Я и есть девчонка, в некотором смысле! — добавил он в конце.

Бустаманте разжал кулаки и сдвинул брови на переносице. — Что ты имеешь в виду?

— Скажем, так! Ты больше в моем вкусе, чем Мариса.

— Чего?

Хоакин закатил глаза и цокнул языком — Я гей! Мы с ней друзья, я не знаю чего ты там себе напридумывал, но нас связывает только дружба и ничего больше. Ты уже начинаешь чувствуешь себя идиотом? — мужчина еще раз дотронулся до больного места.

— Думаешь, я тебе поверю? Это что ваш новый план?

— Ты еще упрямей, чем Мариса! И как ее угораздило в тебя влюбиться!

Хоакин с невозмутимым видом достал из кармана джинс портмоне и кинул на стол Пабло. — Какой натурал будет носить фото другого натурала в своем кошельке?

Пабло ничего не ответил, а лишь уставился на фотографию, где в обнимку с Хоакином сидел мужчина яркой внешности с серьгой в ухе. В эту секунду в голове Пабло все встало на свои места. Он выбежал из своего кабинета, по пути набирая домашний номер Марисы.

— Подвези меня до работы, красавчик! — Хоакин направился вслед за Бустаманте.

— Дом Спиритто, — ответила прислуга.

— Пеппа, позови Марису.

— Сеньор Бустаманте, я не могу…

— Передай ей, если она не возьмет чертову трубку, я приеду, и тогда ей все равно придется со мной поговорить!

— Сожалею, но Мариса не может вам ответить. Она в больнице.

— Что? — Бустаманте остановился возле своего автомобиля и застыл, словно вкопанный на месте. — Адрес срочно!

Пабло бежал по белым больничным коридорам, пытаясь скорее добраться до палаты своей жены.

Он зашел и увидел ее бледное лицо, синяки под глазами и нездоровую худобу. Она плакала, откинув голову на подушку.

— Мариса! — она повернулась на голос и посмотрела на него абсолютно пустым взглядом.

— Прости меня, — Пабло рухнул к ее больничной койке на колени. — Умоляю, прости! — но она даже не смотрела в его сторону.

— Я его потеряла… потеряла нашего ребенка!

Комментарий к Жить без тебя момент с бабулей наглым образом подсмотрела в Диком ангеле

====== Так близко и так далеко ======

Уставшая от эмоционального напряжения, Мариса не могла дождаться, когда же ей наконец-то удастся выписаться из больницы. Больничные стены давили на нее со всех сторон, снова и снова возвращая в суровую реальность. Реальность, где она потеряла своего малыша.

— Можем ехать, — услышала Мариса слова Пабло и оторвала взгляд от точки на полу, в которую беспричинно пялилась вот уже пять минут.

— Хорошо, — она слабо улыбнулась и поспешила покинуть больницу вместе с мужем.

Она хотела скорее оказаться дома, не зря же есть поговорка «дома и стены помогают.» Только вот стены ее дома не только не помогали, а даже наоборот, раз за разом отправляли Марису в прошлое, когда Пабло выгнал ее без всяких на то оснований. Его присутствие рядом сводило ее с ума. Умом она понимала, что на муже нет прямой вины за то, что она потеряла их ребенка. Но она постоянно терзалась сомнениями в отношении того, что было бы, если они тогда не поссорились. Смогла бы она сохранить маленькое сердечко, что уже билось внутри нее? При этих мыслях сердце Марисы разрывалось от боли.

— Я попросил Риту, чтобы она приготовила тебе расслабляющую ванну.

Пабло присел на угол кровати и поправил подушку для жены.

— Все в порядке? — он убрал прядь волос, выпавшую из ее хвоста и заправил ее за ухо.

— Ничего уже не будет в порядке, — Мариса забивала голову пессимистичными мыслями, что конечно отражалось на ее настроении.

— Мы еще сможем стать родителями, обещаю, — Пабло хотел поцеловать жену, но она увернулась и подставила щеку. — У нас будет еще очень много детей, родная. У нас для этого вся жизнь впереди.

— Да, наверное, — неуверенно согласилась с ним Мариса и отвернулась к стене, завернувшись в одеяло. — Я бы хотела остаться одна.

— Хорошо, — Пабло провел рукой по ее волосам и осторожно покинул комнату.

Стоя в коридоре, он слышал как его жена плачет, уткнувшись в подушку, что отзывалось ужасной болью в его влюбленном сердце. Ему хотелось быть с ней рядом в такие моменты, но Мариса сама отталкивала его от себя, пытаясь справиться самостоятельно с их общим горем. Бустаманте не хотелось верить в то, что он виноват в смерти их ребенка, но подсознательно чувствовал свою вину за случившееся.

Эта трагедия послужила тому, что они все больше и больше стали отдаляться друг от друга. Да, они продолжали жить в одном доме и спать в одной постели, но между ними не было больше объятий, поцелуев и разговоров. А то маленькое общение, что изредка с ними случалось, больше походило на диалог двух равнодушных друг к другу людей. Казалось, тонкая нить, которая связывала их вместе оборвалась в тот день, когда Мариса потеряла ребенка. Пабло все больше времени проводил на работе, ссылаясь на множество неотложных дел. Очевидно, он просыпался рано и покидал дом до того, как жена вставала с постели, а возвращался когда, Мариса уже спала. Ее устраивал тот факт, что муж не ищет предлогов провести с ней свободное время, так ей было легче справиться с собственной депрессией. Пабло служил ей напоминанием о случившемся горе, поэтому она все больше времени проводила в компании родных людей: Сони, Пеппы и Мии. В те редкие минуты, когда они предавались любовным утехам в своей постели, все между ними было пропитано взаимными обидами и молчаливым укором, от чего секс казался механической работой, выполненной только для галочки.

Мариса наблюдала за тем, как Пабло разговаривает по телефону, держа в одной руке мобильный, а другой затягивая узел галстука. На столе перед ним стояла чашка с остывшим кофе, к которой он даже не притронулся. Она водила по ободку чашки с травяным чаем и медленно следила за каждым его словом и движением.

— Все в порядке? — поинтересовалась Мариса, когда он закончил свой телефонный разговор.

По виду мужа было понятно, что информация, полученная от собеседника вывела его из себя.

— Нет! — резко ответил Пабло и кинул мобильный на стол. — Мне нужно лететь на деловую встречу в Италию на этих выходных. И все потому, что кто-то не может нормально сделать свою работу.

— В субботу свадьба Мии и Мануэля, ты не можешь ее пропустить!

— Ты меня не слышала, я лечу не развлекаться, а по работе! Бустаманте выругался про себя и снова обратился к жене. — Знаешь, ты самая невыносимая женщина из всех, которых я когда-либо встречал.

— И это ты мне говоришь, что я невыносимая? — Мариса не знала, смеяться ей или плакать.

— А знаешь, — она встала из-за стола, — лети куда хочешь. Хоть к самому черту!

— Мы не договорили! Не смей уходить, когда я с тобой разговариваю! — кинул он ей в след.

— У меня пропало желание вести с тобой всякого рода беседы. Она вышла в гостиную и стала подниматься по лестнице на второй этаж.