Всё возможно

— Не хочешь оставаться со мной наедине? Понятно…

— Ничего тебе не понятно! — окрысилась на него Эмма. — Оставь меня в покое, сказано тебе!

— Здравствуйте, давно не виделись! — с непередаваемым сарказмом произнес Питер. — А нельзя ли хоть ненадолго вернуть ту Эмму, которая не орет на меня по любому поводу?

Не удостоив вниманием его вопрос, Эмма развернулась и села в свою машину. Питер возвел очи горе, что-то пробормотал, сплюнул на дорогу и принялся помогать Фрэнку, который отыскал-таки трос.

Никогда больше ее не поцелую! — поклялся себе Питер. Даже если она упрашивать меня будет. Целоваться с Эммой все равно что лобызать медведицу. Вроде с виду милая и пушистая, а стоит отвлечься — получишь когтистой лапой по морде.

10

Добравшись до заправки и распрощавшись с Фрэнком, Эмма и Питер снова оказались наедине в салоне машины. Они хранили молчание несколько часов и ни словом, ни жестом не дали друг другу понять, что помнят о недавнем поцелуе. Будто бы его и не было никогда.

К счастью, дальнейший путь они проделали без приключений. Если, конечно, не считать приключением испортившуюся в один миг погоду. Дождь барабанил по крыше автомобиля и заливал лобовое стекло так, что даже «дворники» не справлялись со своей задачей. Помимо этого поднялся сильный ветер, и машину качало из стороны в сторону, будто та была игрушечной. Эмма с облегчением вздохнула, когда увидела знакомую остроконечную крышу дома Джейн Дрейк.

— Приехали.

— Аллилуйя! — выдохнул Питер. — Надеюсь, она пригласит нас на чай? Если нет, то я сам напрошусь.

— Дался тебе этот чай.

— Не собираешься же ты забрать рукопись и тут же двинуть домой?

— Нет, даже я на такое не способна, — с легкой грустью сказала Эмма. — Кажется, будет буря. Надо быть идиотом, чтобы отправиться в путь в такую погоду.

— О, как хорошо, что ты не потеряла способности мыслить здраво!

— Это сарказм?

— Что ты! Это комплимент.

— А больше похоже на издевку.

— У тебя развивается паранойя, Эмма. Ты психолога посещаешь? Если нет, то начни, очень тебя прошу.

Они вышли из автомобиля и направились к крыльцу дома. Входная дверь неожиданно распахнулась, и на пороге появилась высокая, жилистая, пожилая женщина. Она опиралась на костыли, вцепившись в них костлявыми пальцами.

Одна нога ее, выглядывавшая из-под длинного мешковатого платья, была в гипсе. Изо рта торчала дымящаяся сигарета в тонком длинном мундштуке. Волосы были всклокочены, будто женщина только что встала с постели.

— Отпад! — громко сказал Питер. — Именно так я вас и представлял. Вот только с мундштуком прогадал. Я думал, что только писательницы детективов дымят как паровоз.

— Не будьте ханжой, молодой человек, — ответила Джейн Дрейк. Голос ее был сиплым и скрипучим, как несмазанные петли двери. — То, что я пишу сказки, еще не означает, что я пью исключительно молоко, не сквернословлю и всегда слушаюсь старших.

— С последним пунктом вам пришлось бы особенно трудно: похоже, древнее вас никого нету.

Эмма пришла в ужас от такого хамства. Она приготовилась принести извинения и даже, если будет нужно, броситься на колени перед Джейн, лишь бы та сменила гнев на милость, однако сказочница вдруг расхохоталась.

— Вот ведь молодой наглец! Оставить бы тебя мокнуть под дождем, чтобы ты подумал над своим поведением. Но, на твое счастье, я слишком добра. Так что заходи уж в дом. Да смотри, будь осторожнее: не наступи на моего кота.

— Уж постараюсь, — улыбаясь во весь рот, сказал Питер. — У меня такие красивые ноги. Не хочу портить ни одну из них уродливым гипсом.

Джейн снова рассмеялась и подмигнула ошеломленной Эмме.

— Неплохого парня ты себе отхватила. Только язык у него длинноват.

— Он не мой парень! — горячо запротестовала Эмма. — Это мой помощник. А язык ему я давно грожусь укоротить.

Эмма была удивлена, что Джейн, обычно избегавшая людей, вдруг сразу признала Питера. Он будто околдовывал женщин, причем любого возраста. Они становились игривыми, начинали беззастенчиво флиртовать и принимались отпускать шутки на грани фола.

Хорошо, что я не поддаюсь его колдовскому очарованию, с гордостью подумала Эмма, но сразу же вспомнила, как потеряла контроль над собой, стоило Питеру поцеловать ее, и поникла.

— Я только что заварила жасминовый чай, — сказала Джейн, проводив их в кухню. — А вчера я напекла пирожков, потому что думала, что вы явитесь утром. Что вас так задержало?

Питер и Эмма переглянулись.

— Бензин кончился. Я забыла заправить машину.

Джейн усмехнулась.

— А ты где был, юноша? Мне казалось, мужчины внимательнее относятся к мелочам вроде уровня топлива в баке.

— Она сказала, что я могу целиком положиться на нее, — испепеляя Эмму насмешливым взглядом, произнес Питер. — Вот я и положился…

Последняя его фраза прозвучала двусмысленно. К счастью, Джейн ничего не заметила. Щеки Эммы покраснели. Она сердито оттолкнула Питера, проходя мимо, и услышала его тихий смех.

— Нам помог добраться до заправки Фрэнк. — Эмма решила скрыть свое смущение, завязав разговор. — Как его фамилия, Питер?

— Не знаю, я не спрашивал.

— Что еще за Фрэнк? — заинтересовалась Джейн.

— Кажется, он ваш сосед. Так, по крайней мере, он сказал.

— Ах, малыш Фрэнки! — ласково проворковала писательница. — О, он очень отзывчивый! Всегда рад помочь людям.

— Малыш? — в свою очередь удивилась Эмма.

— Да, он твой ровесник. Ему всего-то тридцать шесть.

— Мне тридцать пять! — обиженно воскликнула Эмма.

— Ах, прости, я уже забыла, что в твоем возрасте каждый лишний год считается трагедией. — Джейн потрепала ее по руке. — Между прочим, Фрэнк не женат.

— Это вы к чему?

— К тому, что он завидный жених. И ты как раз в его вкусе.

Питер прыснул и, понимая, что уже выдал себя с потрохами, захохотал как сумасшедший.

— А что смешного? — спросила Джейн.

— Ох, да вы только посмотрите на лицо Эммы. Она уже представила себя в роли жены Фрэнка, ужаснулась и так же мысленно с ним развелась. Умора!

— Я бы действительно не отказалась от чашечки чая, — холодно сказала Эмма, будто и не слышала унизительных комментариев Питера. — И, Джейн, милая, подскажите, нет ли у вас в поселке мотеля?

— Или хотя бы постоялого двора, — встрял Питер. — Желательно с конюшней.

— Машину поставьте под навес, — деловито начала говорить Джейн. — А переночевать можно и у меня. Правда, в моем доме только одна комната для гостей. Так что кому-то придется спать на кровати, а кому-то на полу.

— Это шутка такая? — пролепетала Эмма. — Разве нет у вас дивана или тахты?

Джейн развела руками.

— Я же всю жизнь жила одна. На что мне диван, если есть кровать?

— А телевизор как же смотреть? — с улыбкой спросил Питер.

— А телевизора у меня и вовсе нет. Тахта, правда, имеется… Но такая маленькая, что на ней будет удобно спать разве что ребенку.

— Пойдет, — уверенно сказала Эмма. — Питер поспит на ней. Ведь так, дорогой мой?

— Она почему-то всегда становится ласковой, когда пытается унизить меня, — сказал Питер, обращаясь к Джейн. — Обычно от нее доброго слова не дождешься. А тут, гляди-ка, дорогим меня назвала! И кстати, Эмма, деточка, я не собираюсь мучиться, пытаясь устроиться на тахте. Я хочу спать на кровати, как все нормальные люди. Если тебя что-то не устраивает — можешь сама занять тахту.

Джейн принялась жевать мундштук, тайком усмехаясь. До нее наконец начало доходить, что этих двоих связывают не только деловые отношения. Уж больно Питер и Эмма горячо спорили. Слишком ярко горели их глаза. Чересчур колкими репликами они обменивались. Джейн никогда не была замужем, но всегда с интересом наблюдала за влюбленными и научилась замечать то, чего не замечали другие. Она знала, что когда лоб в лоб сталкиваются два упрямца противоположного пола, которые втайне симпатизируют друг другу, то чувство соперничества между ними запросто может перерасти в другое, более позитивное чувство. Пусть не в любовь, но во взаимное влечение точно.