Лукавый сексуальный лжец (ЛП)

– вперед-назад и маленькими кругами именно там, где нужно – у меня в

мозгу произошло короткое замыкание.

– Мы этим не занимаемся.

– Точно, – бесстрастно отвечает он. – Мы просто трахаемся.

– Именно.

– Не то чтобы я был недоволен, прошу заметить, – говорит он,

расстегивая пуговицу и молнию на моих шортах. – Но может, хотя бы сквозь

трусики? Я мог бы прижаться ртом, немного пососать. Проговорить алфавит,

запустив вибрацию.

– Алфавит?

– Вопросы грамотности для меня чрезвычайно важны.

– А ты настойчивый, – замечаю я, стараясь не обращать особого

внимания на то, как его пальцы поглаживают меня чуть ниже пупка.

– Когда чего-то хочу, тогда да, я настойчив, – уточняет он. – А это я

действительно хочу, – взяв мою руку, он кладет ее себе на член и подается

бедрами вперед, чтобы подчеркнуть сказанное. – Видишь?

Сквозь джинсы мне видны очертания его длины, прижатой к его животу.

По коже волной прокатился жар, и я торопливо стаскиваю с него

футболку, притянув его к себе для поцелуя.

– Эй, эй, – шепчет Люк, покусывая мою нижнюю губу. – Притормози,

Альбукерке. У нас вся ночь впереди.

– Я не останусь на ночь, – говорю я, снимая через голову свою футболку.

Поскольку я не надела лифчик, то резко ахаю от прикосновения сосков к

гладкой коже его груди. – Как только мы закончим, я уйду.

– И мы снова будем трахаться на диване?

– Мне нравится этот диван.

Его пальцы ныряют мне в трусики – туда, где я уже мокрая.

По его приоткрытому рту, я понимаю, что остроумный комментарий уже

вертелся у него на языке, но, кажется, он про него забыл. Вместо этого он

входит на кончик пальца внутрь и, взглядом пробежавшись по моим

ключицам к груди, облизывается.

– Значит, будем трахаться, – соглашается он, на мгновение закрыв глаза,

после чего притягивает меня к себе за шею для поцелуя. – Медленно на этот

раз.

Пальцами найдя пряжку его ремня, я расстегиваю ее и, вытащив ремень

из джинсов, бросаю его куда-то рядом.

– Да, – наблюдая, как я расстегиваю пуговицы и, запустив руку внутрь,

обхватываю его, говорит он. Его член такой горячий и пульсирующий в моей

ладони. – Боже.

Откинувшись на спинку дивана, он смотрит туда, где я трогаю его, потом

туда, где трогает меня он, и снова вверх к моей груди. Его член –

совершенство, как и все в нем самом.

– Снимай штаны, – говорю я ему и приподнимаюсь, когда он стягивает

их вниз.

– Ты тоже, – отвечает он, и я встаю.

Я такая влажная, что особенно остро ощущаю прохладный воздух, когда

он стаскивает с меня шорты вместе с нижним бельем.

– Охуеть, Логан. Ты только взгляни на себя.

Еле держусь на ногах, когда его пальцы поднимаются вверх по

внутренней части моего бедра, и он резко задерживает дыхание – я там

невероятно мокрая – и смотрит на меня, будто я лакомство, и он решает, с

какой стороны откусить кусочек.

Люк издает гортанный звук, который эхом отзывается у меня глубоко в

костях, когда его глаза встречаются с моими. Они как коричневый сахар. Как

жженый сахар. Или карамель.

– Не могу дождаться, когда ты мне позволишь поцеловать тебя тут, – его

пальцы скользят по мне, немного погружаются внутрь, имитируя движения

его языка, которые он бы делал. Второй рукой поглаживая мои ноги, он

целует мой живот, ребра, спускается к пупку.

– Презерватив? – говорю я, и после крохотной паузы Люк, по-прежнему

прижавшись лицом ко мне, кивает и достает его из кармана валяющихся

джинсов. Не отрываясь, смотрю, как он разрывает обертку и раскатывает

презерватив по своей длине.

– Иди сюда, – он держит член у основания в одно руке, а другой

усаживает меня себе на колени.

Подавшись вперед, он втягивает в рот мой сосок, покусывая его и

постанывая. Я медленно опускаюсь на него, и он выпускает изо рта сосок с

громким звуком, откинувшись на спинку и наблюдая, как исчезает во мне.

– Лондон.

– Тс-с-с.

– Господи. Ты такая горячая.

Я начинаю не спеша двигаться на нем.

– Тс-с-с.

– Что? – он проводит руками по моим бокам и оставляет их на моем

животе. – Думаешь, я сейчас буду помалкивать?

– Ты говоришь слишком много, – отвечаю я, смеясь сквозь поцелуй.

У него словно есть суперспособность знать, как именно я хочу

целоваться. Сначала мягкий поцелуй с приоткрытым ртом и еле ощутимым

касанием языка. Потом с покусываниями, отчего за считанные секунды

дразнящее прикосновение превращается в лихорадочное. Он умудряется

прерывать поцелуй именно тогда, когда мне этого хочется, после чего иногда

ловит мой взгляд, а иногда просто смотрит на мой рот. Люк целует меня так,

словно до сих пор не может в это поверить.

Я устраиваюсь поудобнее, и мы оба захлебываемся воздухом, когда я

полностью сажусь ему на бедра. Он сейчас так глубоко.

– О боже, – я прижимаюсь лбом к его плечу, пытаясь выровнять дыхание.

Проведя руками мне по талии, он останавливается на бедрах, большие

пальцы прижав к тазовым костям.

– Хочу тебя в своей постели, – простонав, говорит он, помогая мне

двигаться то быстрее, то медленнее. На лбу блестит пот и тонкой струйкой

стекает у него по груди, а ощущаю нажатие каждого его пальца в местах, где

он крепко держит меня. – Хочу лучше тебя видеть – распластанную подо

мной. Мне нравится, как ты выглядишь. Как пахнешь. И бля, Лондон, я

люблю, как ты ощущаешься.

– До чего поэтично.

– Хочешь поэзию? Да я могу написать гребаный сонет о том, как

колышатся сейчас твои сиськи! Хочу выжечь этот вид у себя в памяти.

Он наклоняется вперед куснуть соски, а я не могу удержать хохот.

– Ты такой мальчишка.

– Потому что ты мне нравишься голая?

– Поэтому тоже, – целуя его, отвечаю я. – Тс-с-с. Ты меня отвлекаешь.

– Я тут наслаждаюсь моментом вообще-то.

– С моей грудью?

– Ага, – он садится прямо, кусает за шею, после чего мягко посасывает. –

С твоей шеей, ртом – со всем телом, – он поцелуями поднимается к моим

губам. – С тобой.

Поцелуй длится долгие минуты, а амплитуда моих движений

уменьшается до легких покачиваний вперед-назад, просто чтобы лучше

ощущать его внутри. Я стараюсь держаться и не стонать ему в рот, у уж тем

более не вскрикивать, когда, опустив руку вниз, он большим пальцем умело

рисует круги на моем клиторе. Пытаюсь удержать происходящее в рамках

просто секса, но из-за того, как он на меня смотрит и как ощущается, все

перестает быть простым.

Зарывшись руками в его густые волосы, я возвращаю его рот обратно к

моей груди и смотрю, как он языком играет с соском. Обнажив зубы, он

проводит ими по чувствительной коже, от чего я кричу, почувствовав, как он

дернулся внутри.

– Тебе это нравится, – он не спрашивает; это звучит словно

удовлетворенное открытие.

Я киваю, и дыхание застревает где-то в горле, когда замечаю надежду в

выражении его лица – будто он хочет порадовать меня. Будто прямо сейчас я

для него – все.

– Когда я сосу их, ты чувствуешь, как отдается в клиторе?

Опять киваю, ахнув от напряжения в животе, когда он облизывает и сосет

сильнее, рыча и не отрываясь от моей груди.

Его щеки раскраснелись, румянец охватил еще и шею с верхом груди. Он

смотрит на меня – на нас – как мы движемся и где соединяются наши тела.

Последовав за его взглядом, я смотрю вниз, на перекатывающиеся мышцы

его живота, на собравшийся пот в впадинах над его ключицами. Делаю

круговое движение бедрами, и он стонет, сильнее стискивая меня руками.

– Черт. Сделай так еще, – говорит он, и я подчиняюсь, схватившись за