Гром и молния

— Кто эта женщина?

— Какая женщина? — огрызнулся он с явным раздражением.

Тогда Мэделин злобно взглянула на него. Он еще смеет делать вид, что не понимает, о чем она! Злоба внезапно придала ей сил. Она приподнялась со стула и сжала кулаки.

— Женщина, которая была в твоей комнате в семь утра, вот какая! Женщина, которая разговаривала со мной так, словно только что выпрыгнула из твоей постели!

— А, так вот ты о ком. — Явно успокоившись, он покачнулся на пятках, засунув руки в карманы своих джинсов. — Это моя секретарша. А кто же еще? — Роналд довольно ухмыльнулся.

— Ври больше! — сердито бросила она.

Роналд выглядел победителем, и Мэделин ненавидела его за это.

— А ты ревнива.

Он присел перед ней на корточки и пытливо поглядел в глаза. Мэделин отвернулась. Он словно читал ее мысли, раскрывая все секреты, видя ее боль.

— Она для меня ничего не значит, не беспокойся. — Роналд приподнял подбородок Мэделин, заставляя ее повернуть голову к нему. — Я нанял ее через агентство, которым обычно пользуюсь. Она первоклассный секретарь. Между прочим, ты сама могла бы быть на ее месте, если бы не твое дурацкое ослиное упрямство.

Он снова поставил все с ног на голову! С досады Мэделин скрипнула зубами.

— Секретарша? И ты хочешь, чтобы я поверила, что ваш рабочий день начался в семь утра? Да все деловые женщины, которых я только знала, в это время еще спят мертвым сном в своих постелях! К тому же я не глухая: так, как говорила она, секретарши не разговаривают. Она говорила как проститутка, заманивающая клиента!

Вырвав у Роналда свою руку, она оттолкнула его. В ее голосе прорвались визгливые, истерические нотки. Но Роналд поймал ее за руки и удержал.

— Они совсем ледяные. Такой теплый вечер, а ты замерзла. Тебе плохо?

Его голос вдруг стал нежным и заботливым. Мэделин внезапно обмякла, ей захотелось все забыть и успокоиться, выплакавшись на груди у Роналда.

Комок, застрявший в ее горле, мешал говорить, да и сказать ей, по правде, было нечего. А Роналд продолжал успокаивать ее:

— Верь мне, Мэдди. У тебя столько же оснований поверить мне, как и у меня — поверить тебе, что поездка с Винтером во Францию была чисто деловой.

Она смотрела на него глазами, полными муки. Может ли она верить ему?

— Ты устала. — Он встал, увлекая ее за собой. Мэделин показалось, что сначала он хотел обнять ее, но потом передумал. Он улыбался, но его глаза были по-прежнему суровыми. — Прими душ и ложись в постель, — предложил Роналд. — А я приготовлю ужин и принесу его. Нам обоим стоит лечь пораньше.

Все получилось так, как и предполагал Алан, с тоской думала Мэделин, медленно поднимаясь по лестнице. Только он не догадывался о сути происходящего, хотя заметил раздражение и мрачный вид Роналда. Впрочем, не заметить это мог разве что слепой...

Мэделин снова вспомнила внезапное смущение Алана, когда он понял, что Роналд видел его поцелуй. Простой, ничего не значащий дружеский поцелуй в щеку. Как ей хотелось сейчас, чтобы этого поцелуя не было! Для ревнивого Роналда даже такой пустяковый знак внимания мог значить много. Слишком много...

Почему жизнь так сложна? — горестно недоумевала Мэделин, раздеваясь в ванной. А недавно все казалось таким великолепным, удивительным! Существовали только она, Роналд и их любовь, волшебство, мгновенно вспыхивающее и неразделимо соединяющее их. Теперь все ушло. Зато появились вопросы, на которые не существует ответов, подозрения, которые нечем развеять, поступки, для которых нет причин или оправданий... Мэделин вздохнула, вспоминая те счастливые времена.

Она раздраженно рылась в белье, разыскивая ночную сорочку, чтобы переодеться в нее после душа. Перед свадьбой она выбросила свои старые пижамы и ночные рубашки, с удовольствием заменив их соблазнительным бельем из шелка и кружев, специально предназначенным для того, чтобы возбуждать мужское желание.

Мэделин плотнее закуталась в полотенце, дрожа всем телом. Она знала, чего боится. Жажда любовной близости терзала ее, но рассудком она понимала, чего это может стоить. Если они займутся любовью, она будет в это время думать о той женщине. А он, обнимая ее тело, наслаждаясь им, тоже станет сравнивать... Кроме того, он ведь тоже может думать о том, что она солгала ему!

Чуть не застонав от душевной боли, Мэделин решила, что не станет надевать ничего такого, что может возбудить Роналда. Он никогда не спал в пижаме, но она помнила, что пижама у него была. На всякий случай, шутил он. Например, если ночью потребуется спуститься вниз, чтобы поймать грабителей. Ей удалось отыскать пижаму. Она оказалась просто безразмерной. Нацепив ее на себя, Мэделин скользнула в постель и укрылась до подбородка.

— Подвинься. — Роналд подошел к постели с подносом и присел на край, поставив рядом с ней поднос с салатом, омлетом, горкой хрустящих тостов и двумя большими бокалами красного вина.

В приступе необъяснимой робости Мэделин опустила глаза, не в силах смотреть на него. К счастью, он ничего не сказал про ее весьма странное одеяние, и она была благодарна ему за это. Она знала, что бы он сделал, если бы у них было все как прежде: он просто-напросто тут же стащил бы с нее это уродство!

Сейчас ей казалось, что они чужие люди, почти ничего не знающие друг о друге. Это ощущение только усилилось, когда Роналд стал рассказывать о своей поездке.

— Мне надо будет побыстрее вернуться. Я не успел все доделать. Когда Делла сказала, что звонила моя жена, я сразу же помчался домой, бросив дела на полдороге.

Мэделин тяжело вздохнула. Вот, значит, как ее зовут. Что ж, довольно красивое имя. Интересно, какая она внешне — эта Делла?

— Почему ты уехал, не попрощавшись? — глухо спросила она, сама не понимая, к чему задает этот вопрос. Не стоило начинать все заново. Лучше бы выспаться, утром встать свежей, с ясной головой и хорошенько подумать, что же с ними происходит. Но, уже не в силах остановиться, Мэделин продолжила: — Ты не звонил мне несколько дней. Я решила, что ты меня забыл.

— Разве я мог? — В его хрипловатом голосе слышалась насмешка. — Признаюсь: я был зол на тебя, ведь ты провела не только наш последний вечер, но и всю ночь с твоими... друзьями. — Он пожал плечами. — Мне потребовалось время, чтобы прийти в себя, больше ничего. Почему ты не ешь?

Похоже, разговор на эту тему закончен. Окончательно сбитая с толку, Мэделин озадаченно уставилась на него.

Он уехал, не попрощавшись, вернулся неожиданно и тут же начал обвинять ее, а теперь ведет себя так, словно ничего не произошло. Теперь он заботился о ней, как о младшей сестре, которая нуждается в ласке.

В довершение всего Роналд принялся цеплять вилкой кусочки омлета и класть ей в рот, заставив съесть по меньшей мере полтарелки. Мэделин чувствовала себя полной идиоткой. А он с удовольствием подождал, пока она выпила немного вина, потом забрал поднос и ушел в ванную.

Время было раннее, чуть больше девяти вечера, но у Мэделин слипались глаза. Тяжелые переживания последних дней совсем вымотали ее. Но, хотя тело и молило об отдыхе, тяжелые мысли словно жгли ее мозг, не давая уснуть.

Почему гнев Роналда так внезапно утих? Он решил поверить ей относительно чисто делового характера их с Аланом поездки во Францию? Но тогда почему он ведет себя с ней как дядя или старший брат? Похоже, его вовсе к ней не тянет...

Мэделин покраснела, сообразив, что именно это больше всего ее и удручает. Она как раз мечтала, чтобы он любил ее как прежде, обладал ею. И одновременно она боялась этого, и будет бояться, пока не сможет выбросить из головы Деллу.

А что, если Роналд по-прежнему считает Алана ее любовником, но, подумав, великодушно решил, что у них будет свободный брак? Она сможет встречаться с Аланом, когда он будет уезжать, зато он будет утешаться в объятиях своей Деллы. И больше никаких вопросов, никаких обвинений...

Невозможно было даже думать об этом!

Мэделин беспокойно металась по постели, ее сердце колотилось. Такая жизнь абсолютно не годилась для них! Это немыслимо. Просто абсурд! Закрыв глаза, Мэделин твердила себе: они должны верить друг другу, что бы ни произошло. Только так им удастся сохранить свой брак.