Потерян в тебе (СИ)

— Папа! Пожалуйста, открой дверь, мне страшно! — девочка стучит маленькими кулачками по двери, но ее никто не слышит.

— Я больше не буду, обещаю! Я не буду, папочка! — малышка разрывается от слез, громко рыдая. — Пожалуйста, выпусти меня!

В кладовке совсем темно и очень страшно. Бетти плачет все сильнее и сильнее, но ее никто не слышит. Ребенку мерещатся в кромешной тьме невидимые чудовища. Она сжимается в комочек, забиваясь в угол комнаты и закрывая глаза и уши ручками. Слезы сотрясают ее маленькое, хрупкое тельце. Страх забивается в ее душу, распространяется по каждой клеточки тела девочки. Пальчики начинают дрожать, сильнее сдавливая уши. Нельзя открывать глаза.

— Мне страшно… Мамочка… — она судорожно всхлипывает, трясясь от ужаса. Бетти чувствует себя совсем незащищенной, одинокой и брошенной. — Я больше не буду… — шевелит она похолодевшими губами.

Кладовка совсем тесная. Маленькой Бетти чудится шуршание рядом с собой, и она чувствует, как ее тело слабеет. Воздуха мало. Окошек в комнате нет. Света нет. Есть только монстры, которые так и норовят ее поймать и убить. Девочка кладет голову на колени, слезы катятся по ее щекам. Что-то черное, вязкое, сильное подобралось до ее глотки, разрывая что-то внутри, душа.

В тот день она обрела вторую себя.

Конец флэшбека

***

Страх. Липкий от пота, тягучий, властный. Она чувствует его снова. Перед глазами проносятся картинки из детства. Тогда ее тоже заперли. Ужасные ощущения, словно ядовитым жалом, пронзают ее сердце. Все повторяется. Она сейчас задохнется. Девушка судорожно оборачивается, окидывая комнату невидящим взглядом. Всеобъемлющая паника сковывает Бетти, заставляет на долю секунды остановиться и ее сердце, и дыхание, отбирает способность мыслить, толкая на безумные решения. Бетти борется с собой, пытаясь не позволить фобии одержать верх, но теперь слишком поздно — она поддалась слабости. Выхода нет. Бетти делает шаг вперед, опираясь о стену и тяжело дыша. Девушке кажется, будто она застряла в лабиринте, откуда нет спасения. Невозможно мыслить здраво. Единственное, о чем сейчас думает Бетти, это о том, чтобы не упасть в обморок.

Джагхед в это время занят мобильным: пытается делать звонки, но сеть в подвальном помещении упорно не ловит. Наконец, он оборачивается и замечает прижавшуюся спиной к стене Бетти. Она выглядит странно. Парень подходит к ней:

— Чего стоишь? Помогла бы лучше.

— Не могу, — едва шевелит губами девушка.

— В смысле? — закатывает глаза он. — У тебя с собой мобильный?

— В сумке, но там нет… зарядки, — она хватается за горло.

— Ты чего? — не понимает Джагхед, слегка хмурясь.

— Мне плохо, — произносит Бетти с трудом.

— Хватит придуриваться, — фыркает парень, бросая на нее гневный взгляд.

Что-то подсказывает ему прислушаться к девушке, но он не пропускает в себя эти мысли. Бред. Все врут, она не исключение. Очередная уловка.

— Я не… Мне правда очень плохо, — тихо повторяет блондинка.

— Ты пытаешься надавить мне на жалость, чтобы я почувствовал вину? Дура, — заключает парень, раздраженно закатывая глаза.

Он описывает по комнате круги, пытаясь «словить» сеть. Экран тускнеет. Батарея садится. Парень сжимает зубы, трясясь от злости. Какого черта это произошло с ним? Ситуация настолько нелепая и так сильно портит его планы, что он готов крушить все на своем пути.

— Здесь темно… Монстры, — лепечет Бетти, и Джагхед злится еще больше.

— Я же сказал: прекрати этот цирк! — в ярости прикрикивает он на нее. Мало того, что она ничего не делает, так еще и умудряется выбесить его.

Девушка вздрагивает и тихо всхлипывает.

Джагхед выдыхает. Здесь что-то не так. Бетти так себя обычно не ведет. Это, кажется, не игра. До него медленно начинает доходить истина. Парень приближается к ней.

Навязчивые мысли начинают медленно сводить Бетти с ума. Страх растет, становится более осязаемым, берет все под контроль. Девушка хватается руками за виски.

— Я не выберусь, я задохнусь… — как в бреду, бормочет Бетти, и ноги ее подкашиваются.

Джагхед снова смотрит на нее, теперь совершенно ясно осознавая то, что Бетти не притворялась и явно страдала тяжелой формой клаустрофобии.

— Я…я не шучу… Я потеряю контроль, я сойду с ума… — девушка стала ловить воздух ртом, а затем потеряла равновесие, но Джагхед резко схватил ее за талию, не позволяя упасть на пол.

Она закрыла глаза, тяжело дыша. Парень буквально чувствовал, насколько ей было плохо сейчас. Сомнения, издевки, равнодушие, месть — все отодвинулось на второй план, уступая место такому же страху и тревоге. За неё.

Видеть ее настолько беспомощной было для Джагхеда пыткой.

— Бетти, Бетти! — парень испуганно сжал ее плечи, встряхивая девушку.

Она была бледной как мел. Синие губы, прикрытые глаза, дрожащие ледяные руки и трясущееся тело — Бетти была настолько беспомощной и напуганной, что у Джагхеда заныло в груди. Он коснулся ладонью ее щеки, ласково поглаживая по холодной коже.

—Бетти, смотри на меня, — он нервно облизнул сухие губы, — Пожалуйста.

— Я просто сейчас умру, Джагхед, я … Воздуха совсем нет, — она задыхалась, жалобно смотря на него полными слез глазами. Она обняла Джагхеда за шею, прижимаясь к нему всем телом, пытаясь найти в нем поддержку, в которой отчаянно сейчас нуждалась. Кончики пальцев стали неметь; Бетти буквально чувствовала, как пульсировала ее кровь в сосудах. Все тело словно сжалось, стало пустым. Внутренние странные ощущения ее изматывали, пугали. В голове висело неопровержимое осознание того, что она сейчас задохнется. Девушка судорожно пыталась как можно чаще дышать, что ей не удавалось и только сильнее давило на легкие. Прервать этот адский круг не выходило — страх уничтожал ее.

— Нет, Господи. Конечно же, нет. Все пройдет, просто не паникуй, — произнес растерянно Джагхед, пытаясь хоть как-то помочь девушке.

Конечно, глупо говорить «не паникуй» человеку, которого настигла паническая атака. Это как сказать потухни огню, поливая его керосином, и Джагхед это прекрасно понимал. Страх иррационален, а, значит, любые логические доводы сейчас были бессильны, это неправильный путь для того, чтобы достучаться до нее.

Но парень не знал, что нужно делать в таких ситуациях, как себя вести. Осознание того, что было бы с ней, если бы его не было рядом, заставляло чувствовать себя последним подонком.

Джагхед решил сконцентрировать свое внимание на том, что происходило сейчас, а именно — как ему стоило действовать, чтобы она успокоилась.

— Мне так страшно, очень страшно, — она тихо всхлипнула, и Джагхед, не раздумывая, интуитивно прижал девушку к себе за плечи, укачивая из стороны в сторону, как ребенка.

— Мы заперты. Здесь совсем мало места, воздуха тоже, — девушка панически мотнула головой, сжимая руки в кулаки, тем самым загоняя ногти под тонкую кожу, пытаясь таким образом отрезвиться при помощи физической боли. Это не скрылось от глаз Джагхеда, и парень взял ее руки в свои, раскрывая ладони и хмурясь, когда его взгляду предстали четыре глубоких шрама от ногтей. Она это делала явно не впервые.

— И давно ты так делаешь? — строго произнес он, с упреком смотря на Бетти. Девушка не ответила, все еще поглощенная паникой. Алая кровь сочилась из ран.

— Джагхед, все кружится, я не могу… Дышать очень тяжело, — простонала она, вырывая руки из его ладоней и прижимая к вискам, пытаясь унять болезненную пульсацию.

Казалось, что с каждым мгновением количество кислорода неумолимо уменьшается, лишая ее легкие возможности наполниться воздухом. Страх заполз в каждое нервное окончание, метался в груди, неумолимо поднимался к глотке, безжалостно душа Бетти, и она почти сдалась.

Девушка ослабла в руках Джагхеда, зажмуриваясь, затем начала нервно кашлять, тем самым напугав парня не на шутку.

— Элизабет, — Джагхед прижал ее к себе, слыша, как часто и шумно бьется ее испуганное сердце. Внутри него все просто переворачивалось, когда он видел ее такой. Парень прижал голову Бетти к своей груди, и девушка отчётливо услышала гулкое биение его сердца. Это удивительным образом успокаивало ее.