Я знаю - ты врёшь!(СИ)

— Уже? А торт? — возмутился Глебкин папа и посмотрел осуждающе почему-то на меня.

— А вот мы к ним в гости поедем и тортик возьмем, — пообещала Лидия Александровна. Мы с Глебом испуганно уставились на нее, но она даже не заметила этого.

— Ну ладно, — кивнул Андрей Сергеевич. — Пока, сынок. Красивая у тебя девчонка, береги ее, — на секунду мне показалось, что он полезет ко мне обниматься, но пронесло. Мы с Хлебушком быстренько оделись и смылись.

— Уфф, — вздохнула я, пристегивая ремни безопасности. Обида на то, что Глеб не знакомил меня со своими друзьями сошла на нет — все таки это очень тяжело обманывать людей.

— Откуда узнала? — не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о чем он спрашивает.

— Да в разговоре с Женькой как-то упомянула куда мы с тобой собираемся, ну, он и рассказал… Уверял — пригодится, — и ведь прав оказался, хотя я так и не поняла поверила нам Глебкина мама или нет.

— Ясно, — хмуро кивнул сосед. — Домой?

— Угу, — альтернативу-то он не предложил. А дома нас ждал шоколадный торт и стенающий Тим Булыгин. Выглядел Глебушкин товарищ не очень. Хмурый бородатый дядька — встретишь такого в темном переулочке и заикой станешь, даже без всяких дополнительных усилий с его стороны. Кроме того, был он не то чтобы пьян, но определенно — не трезв. А на вопрос Глеба по поводу чего напился, ответил не понятно: «В честь несостоявшейся свадьбы».

Чьей свадьбы объяснять не стал, а я не стала выяснять. Оказывается я очень устала за этот день. И потому, проглотив свой кусок торта, пожелала парням всего хорошего и отправилась в свою комнату.

Казалось, рухну на кровать и мгновенно усну. Но сон не шел. Устраивалась я и так, и сяк — неудобно, неуютно. Не хватает чего-то. От безысходности решила позвонить Аринке — давно я не слышала свою любимую подружку.

— Привет. Не спишь?

— Нет, конечно. Еще только восемь. Кино с Киром смотрим… А ты там не заболела часом?

— Нет… Я влюбилась, — призналась и сама смутилась. Мне нужно было с кем-то поделиться. Но почему-то стало жарко, сердце опять пустилось в пляс, как тогда, когда Хлебушек целовал меня в шею…

Хотя лучше не вспоминать об этом, а то так еще хуже.

— О, молодец, — непонятно чему обрадовалась Аринка. — Давно пора.

В кого?

— В Глеба, — чуть слышно пискнула я.

— В кого? — то ли не поверила, то ли действительно не расслышала подруга.

— В Глеба, — чуть громче повторила я. Но Аринка опять переспросила и я, разозлившись, уже крикнула в трубку: — В Глеба! Дверь в комнату тут же распахнулась, явив помянутого пред мои светлы очи.

— Звала? — приподнял он брови.

— Ой, — я поспешно натянула одеяло до подбородка, потому что на мне сегодня была как раз подаренная Аринкой сорочка, то есть ничего приличного… — Нет, — боже, кажется, я покраснела.

— А чего орала: «Глеб»? — показалось или в его глазах мелькнуло разочарование?

— Просто рассказывала Арине, что ты ездил со мной в школу.

— А-а… — парень потоптался на пороге явно не желая возвращаться к Тиму. Интересно, что они там делают? — Хочешь пить?

— Нет, спасибо, — да у меня сердце в желудке скачет, от мысли, что он догадается о том, что я тут болтала Аринке, а он мне воды предлагает. Тут что-нибудь покрепче не помешало бы.

— Ну, ладно. Спокойной ночи, малышка.

— Спокойной, — блин, только не у меня похоже. И только убедившись, что он ушел, я продолжила разговор с Ариной. Удивительно, но подружка все это время молчала.

— Эй, ты здесь еще? — неуверенно поинтересовалась я у притихшего телефона.

— Ты же говорила, что он гей, — вместо ответа напомнила мне Аринка.

— Ну, да… — вяло согласилась я и съежилась под одеялом. Нет, я, конечно, не ожидала, что подружка меня объсмеёт, но выразить свое «фи» вполне могла. Однако, вместо этого Ариша преисполнилась бешеного энтузиазма — я это прямо по голосу чувствовала.

— Ты должна наставить его на путь истинный, — вдохновенно заявила она. — Может он еще не до конца потерян для женской части населения. Я задумалась. Резон в Аринкиных словах безусловно был. Там, в гостях, когда Глеб постоянно прижимался ко мне, мне показалось, что… ну, в общем, что он возбужден. Об этом я и сообщила Арине.

— Вот-вот. Ты должна его совратить!

— Я? — ей-Богу, плохо это себе представляю.

— Конечно, ты. Или ты хочешь чтобы это сделал кто-то другой? В общем, так… Сейчас ты пойдешь принимать душ и забудешь в комнате полотенце… и халат тоже забудь, на всякий случай. Некоторое время я ошалело молчала.

— Ты хочешь чтобы я бегала голой по квартире? — осторожно поинтересовалась.

— Идея не плохая, — после минутной заминки протянула Арина. — Но вообще, мои мысли были скромнее. Постоишь — поорёшь Глеба, чтобы он тебе полотенчико принес. Ты ж вроде говорила, что занавеска в ванной у вас одно название.

— Ну, да… — в душ мне как-то не хотелось. Орать тоже.

— Тогда, вперед! Я в тебя верю!

— Э-э… А может как-нибудь в другой раз? Я уже как бы спать легла. О! У нас еще нетрезвый Тим в гостях.

— Корольков? — заинтересовалась подруга, но я была вынуждена ее разочаровать:

— Нет, другой… Вдруг на мои вопли он прибежит.

— Ладушки, — я почти увидела как Аришка кивает своим мыслям. — Тогда завтра утром. И не смей передумать — твое счастье в твоих руках.

— Угу, — кивнула я, уже догадываясь, что никогда на предложенный Ариной план не решусь. Мы поболтали еще немного о Кире, о Машке Скворцовой — нашей одногруппнице, которую Аринка встретила на днях в компании двух малышей и, наконец, о планах на Новый год, после чего распрощались.

До завтра. Ну вот, теперь она будет контролировать мои «успехи». Вздохнув, я откинулась на подушки. Ни о каком сне и речи быть не могло — мыслей в голове после разговора с Аринкой меньше не стало.

Наоборот, заставляя ворочаться с боку на бок, к ним присоединились развратные картинки, демонстрирующие как я буду зазывать Глеба в ванную комнату… И все же удобное положение не сразу, но нашлось — я затихла. На пять минут. Потом некстати вспомнила, что позволяла себе не особо стесняясь переодеваться с открытой в комнату дверью и вспыхнувшее смущение вновь заставило меня закрутиться под одеялом. А еще он мне платья гладил. Вот не станет нормальный парень гладить платья, а у Глеба еще и получалось не хуже, чем у моей бабушки… во всяком случае гораздо лучше, чем у меня. И какой из этого вывод?

— Какой вывод? — повторила я вслух. — Педик он — вот какой вывод. Кстати, надо будет спросить его, что там насчет группы и выступлений? И почему мне ничего не сказал? Вообще странно… Надо будет на него обидеться за это… А в душ я не пойду.

— Блин! — я села в постели. Хороша подружка. Глеб ко мне зачем приходил-то, когда я еще на прежней квартире жила? Правильно, английский подтянуть. И вот, мы с ним уже два месяца вместе живем, а я так и не провела ему не единого урока. И даже не предложила как следует. Еще права качать собралась, а сама — неблагодарная. Желание восстановить справедливость носило безотлагательный характер. Я вскочила с кровати, натянула поверх своей развратной пижамки халат и выглянула за дверь комнаты. В квартире царила тишина. Время перевалило за полночь и парни, вероятно, тоже отправились баиньки. Отогнав чувство сомнения, я решительно двинулась к комнате Глеба.

Сейчас я ему скажу, что готова заниматься с ним в любое свободное время и успокоюсь.

Первое, что я увидела, проникнув в комнату парня была обтянутая темной тканью Хлебушкина попа, соблазнительно торчащая из-под одеяла. И конечно, у меня тут же возникло желание убедиться, что родинка на левой ягодице таки имеется. Но нет, я вовсе не собиралась сдирать с него трусы — к счастью, или все таки сожалению, воспитание не позволяло бросаться на спящих мужчин… и на не спящих тоже.

Посему, честно стараясь не смотреть на Хлебушкин зад, я остановилась в паре метров от кровати и тихо позвала парня:

— Глеб… Глее-еб… — проблеяла я. Ответом мне был богатырский храп… Моя слабая, но искренняя надежда, что в прошлый раз, когда я спонтанно пыталась проникнуть на Глебушкину территорию так зверски храпел Женька, растаяла как дым.