Любовь, страсть, ненависть

– Кого это теперь волнует? – рассмеялся Джулиан. – Война кончилась, дорогая, кончилась раз и навсегда.

– Ладно, пойдем домой и займемся любовью, отпразднуем нашего ребеночка и будем радоваться жизни, мой дорогой муж. Это единственно верный путь победить войну.

– Тут один малый говорит, что он с киностудии или что-то там еще. – Швейцар просунул свою седую голову в дверь гардеробной Джулиана, где молодой артист иногда спал между представлениями. Играть по семь представлений в сутки было очень тяжело. Это Фиби и шоу-девочкам хорошо. Им надо только выйти на сцену, подрыгать ножками, распушить свои перышки, что-нибудь спеть, потанцевать и, главное, выглядеть сексуальными и привлекательными.

Джулиану приходилось выдумывать новые забавные, веселые монологи изо дня в день, из ночи в ночь; и через восемнадцать месяцев делать это становилось все труднее и труднее.

Он не успел ничего ответить, дверь открылась, и появился мужчина лет сорока, в двубортном кашемировом пальто, черной фетровой шляпе и серых замшевых перчатках. Он вошел в комнату и снял шляпу. У него был толстый, мясистый нос и чувственные губы человека, знающего толк в хорошей еде, вине и, конечно, в женщинах. Глаза были скрыты за темными стеклами очков в толстой роговой оправе, лицо очень загорелое. От него веяло необычайной самоуверенностью человека, привыкшего отдавать приказы, которые немедленно выполняются, и принимать только правильные решения, человека, получившего от жизни все самое лучшее, что она может предложить человеку.

– Добрый вечер, мистер Брукс. Меня зовут Дидье Арман.

Джулиан, пораженный и взволнованный, мгновенно вскочил. Дидье Арман, это Дидье Арман! Это был, наверное, самый знаменитый и самый влиятельный кинопродюсер Великобритании. Джулиан знал, что именно он поставил незабываемых «Ромео и Джульетту», необычайную «Женщину из Багдада» и сделавший революцию в кино многосерийный приключенческий фильм «Жизнь и годы короля Людовика XIV». Он не только открыл для зрителей легендарную Элен Роше, неотразимого Максина Ван Паллача и потрясающего Джеспера Суансона, но и помог своей сестре, страстной и загадочной Рамоне Арман, стать актрисой мирового уровня и звездой Голливуда – благодаря фильму «Мата Хари». Что же, черт побери, Дидье Арман делает в этой обшарпанной театральной уборной? И что ему может быть нужно от Джулиана Брукса?

– Позвольте присесть? – Произношение пожилого продюсера свидетельствовало о полученном блестящем образовании и воспитании.

– Конечно, конечно. – Джулиан поспешно убрал с маленького стула сваленную в кучу одежду.

Арман присел, зажав между колен трость черного дерева с серебряным набалдашником. Достав из кармана пальто кожаный портсигар, он предложил Джулиану настоящую гаванскую сигару, которую тот в последний раз видел еще до войны.

Гаванские сигары! Где же, черт его побери, он умудрился раздобыть такую роскошь? В Англии, живущей по военным законам, было очень трудно достать даже пачку дешевых сигарет. Джулиан взял сигару, и Дидье с невозмутимым видом дал ему прикурить от своей золотой зажигалки с бриллиантовой монограммой «Д.А».

– Я знаю, что у вас мало времени, – сказал он, взглянув на свои тонкие платиновые часы – свидетельство безупречного вкуса. – Но я был на ваших последних выступлениях и хотел бы выразить вам свои самые искренние поздравления.

– Поздравления? За что? – Джулиан был озадачен. Все, что он делал, это отпускал старые Шуточки, рассказывал маленькие истории, которые всплывали у него в памяти, да еще кое-какие штучки из выступлений других артистов. Короче, все то, что могло вызвать смех у кучи военных, которые каждый вечер приходили сюда, привлеченные дешевыми шутками «Уиндмилла».

– Вы действительно комик экстра-класса. – Он глубоко затянулся сигарой, выдохнув клубы голубого ароматного дыма. – Вы заставляете меня смеяться даже над тем, что я уже слышал.

– Спасибо. – Джулиан пришел в себя, почувствовав себя увереннее после этих комплиментов. – Это очень мило с вашей стороны. Мне всегда говорили, что самое трудное для любого комика – заставить публику дважды смеяться над одной и той же шуткой.

– Совершенно верно, молодой человек. Это искусство, подлинное искусство. Но, внимательно понаблюдав за вами, я понял, что вы обладаете не просто талантом развлекать людей, как любит говорить наш дорогой Ноэлль. Вы же были актером, не так ли?

– Да, был. И пока еще остаюсь. Теперь, когда война кончилась, я надеюсь снова выйти на сцену. Но почти все театры еще закрыты.

– Возможно, вам не придется возвращаться в театр. – Дидье внимательно смотрел на горящий кончик сигары. – Вы когда-нибудь думали о том, чтобы попробоваться в кино?

– В кино?! О нет, никогда не думал. Я всегда был театральным артистом.

– Перейдем сразу к делу. – Дидье наклонился вперед, руки его небрежно опирались на трость, на которой Джулиан рассмотрел орла с распростертыми крыльями, разукрашенного какими-то надписями. – Моя компания «Гойя пикчерз» скоро приступает к съемкам фильма о Карле II и его отношениях с несовершеннолетней дочерью.

Джулиан наклонился, вплотную придвинувшись к креслу Армана.

– Вы поразительно похожи на некоторые портреты Карла II, – сказал продюсер, – фигура, лицо, цвет волос. Невероятно, просто удивительное сходство.

– О, – промямлил смущенный Джулиан. В этот момент в дверь просунулась веселая рыжая голова Сэма, мальчика, который обычно приглашал актеров на сцену.

– Пять минут, дружище, – прочирикал он.

Дидье Арман вручил Джулиану визитку, где на белом фоне были выгравированы его имя, название компании, «Гойя пикчерз», адрес и номер телефона.

– Если вы хотите сделать пробы, то, пожалуйста, пусть ваш посредник позвонит в мой офис в ближайшие два дня. У вас есть еще время, чтобы все обдумать.

– О, нет. Нет, мне не о чем думать, я буду сниматься, я имею в виду, я попробую… Мне очень хочется попробовать, просто до безумия хочется!

– Очень хорошо, мистер Брукс, это приятные новости. Мои люди позвонят вашему агенту.

– Отлично, отлично, просто прекрасно! О господи, мсье Арман, но у меня нет агента, – смутился Джулиан.

– То есть как? – Черные брови Дидье удивленно вздернулись. – Актер без агента? Как странно. Даже если вы считаете, что агенты – бездельники, они все равно нужны, когда дела идут плохо.

– Дело не в этом, вы же знаете, как поставлено дело в «Уиндмилле», – работа без остановки, без отдыха, иногда даже письмо написать нет времени. На самом деле я ждал, пока кончится война, чтобы найти агента. Мне просто казалось, что для этого еще не настало время.

– Отлично. Это, конечно же, не проблема. Будьте так любезны, дайте мне, пожалуйста, ваш домашний номер телефона. Мои люди свяжутся с вами, чтобы провести кое– какие необходимые подготовительные мероприятия.

Дидье Арман встал и натянул тонкие замшевые перчатки на свои мускулистые руки, которые резко контрастировали со всем его элегантным обликом.

– До свидания, мистер Брукс, до встречи на Пайнвуд-стрит, надеюсь. – Он протянул Джулиану руку, и тот крепко ее пожал.

– Можно поинтересоваться, как называется фильм, сэр?

– «Веселый монарх». Сценарий написан членом Лондонской Академии художеств Ирвингом Франковичем, ставить его будет Фрэнсис Лофорд, которого, я уверен, вы знаете. Мы все в глубине души надеемся, что актер, который сыграет короля, в следующем году будет выдвинут на премию «Оскар». Это умопомрачительная роль, мистер Брукс, самая лучшая роль, для которой вы, кстати, и были рождены.

Карьера Джулиана Брукса была на взлете. В роли Карла II он был просто прекрасен. Парик с длинными черными блестящими локонами до плеч и маленькие аккуратные усики делали его красивое лицо еще более очаровательным. В фильме он воевал, волочился за женщинами, дрался на дуэлях, словом, создал образ галантного, честолюбивого, невероятно сексуального и романтичного короля. Эта история в большей степени была плодом богатого воображения американского писателя Ирвинга Франковича, достоверных исторических фактов в ней было мало, но это был именно тот романтическо-авантюрный бред, которого жаждали любители кино после войны. Джулиан стал именно тем типом романтического героя, который полюбили все женщины.