Борден 2 (ЛП)

— Я по-прежнему хочу знать твое мнение, — надавила я.

Он помедлил, удивленный моей настойчивостью.

— Да, — наконец, сказал он. — Это неправильно.

Я опустила взгляд и нахмурилась, когда он добавил:

— Но иногда неправильное не так уж плохо. Иногда бывает, что именно это и нужно человеку. Иногда два минуса дают плюс.

— Но в жизни не так, как в поговорке.

— К хренам поговорки. Это правда.

Я почувствовала, как на сердце немного полегчало. Он разговаривал со мной так, словно его искренне волновал этот разговор. Никогда не думала, что ненависть к кому-то сможет в мгновение ока перерасти в дружбу. Мне нужна была горькая правда. Возможно, Грэм не хотел, чтобы я услышала это, но, могу сказать, Хоук всегда говорил напрямик, независимо от того, с кем разговаривал.

— Прости, что был мудаком с тобой, — с раскаянием добавил Хоук. — Я так веду себя, когда пытаюсь выстроить границы.

— Зачем тебе границы со мной? Если бы ты вел себя со мной так, как сейчас, у нас с бы самого начала были хорошие отношения.

Его улыбка исчезла, и он просто смотрел на меня. Этот взгляд говорил о том, о чем лучше не говорить вслух ради собственного же блага.

— Какого хрена! — прокричал знакомый голос. Мы повернули головы и в очередной раз увидели Линду: руки в боки, сердитый взгляд направлен на нас. — Вы бы не убавили проклятую громкость? К вашему сведению, все остальные работают, в то время как вы, ребята, напиваетесь здесь, как безответственные говнюки. Я пытаюсь нанять нового бармена после того, как Соня решила бросить меня на произвол судьбы, и я НИХУЯ НЕ СЛЫШУ из-за этого раздражающего дерьма, что доносится из стерео!

Но Грэм только повернулся к системе и сделал музыку еще громче, заглушая все ее остальные слова. Она покраснела от злости, показала ему средний палец и в гневе выбежала. Мы покатились со смеху. Черт, да! Было отлично поставить ее на место. Я залезла ногами на стул и зааплодировала Грэму за его выходку.

— Молодец! — выкрикнула я. До того момента, как попыталась слезть вниз, я не осознавала степень своего опьянения. Потеряв равновесие, я свалилась со стула, но Хоук подхватил меня, не дав рухнуть на пол, и быстро поставил в вертикальное положение. Я рассмеялась над своей глупостью, и он улыбнулся, глядя на меня сверху вниз и качая головой.

— Спасибо, — сказала я.

— Что? — прокричал он.

Я приподнялась на цыпочках и крикнула ему в ухо:

— Я сказала «спасибо»!

Он кивнул.

— Нет проблем.

Я отстранилась от него и добавила:

— Прости, что обозвала тебя Чубаккой! Ты не похож на него. Даю слово. На самом деле, ты хороший.

Он снова стал кивать, но резко замер. Его тело напряглось. Я взглянула на него: взгляд направлен прямо перед собой, улыбка исчезла. Мне не нужно было оглядываться, чтобы понять. Присутствие Бордена я почувствовала в воздухе. Даже при включенной музыке я была уверена, что замолчали все.

Я медленно обернулась. Его стоящая в середине комнаты фигура была высокой и застывшей. Голубые глаза на мгновение, показавшееся вечностью, задержались на мне. Изучив меня с ног до головы, он сжал челюсти — его гнев возрос. Затем он мельком взглянул на Грэма, и этот простой жест был тому приказом повернуться к стереосистеме и выключить кантри.

Последовала неловкая тишина — из тех, что заставляют ваши легкие работать сильнее — пока Борден спокойно анализировал ситуацию. Я поймала взгляд Гектора, стоящего в метре за его спиной — он забавлялся нашей ситуацией, привалившись спиной к стене. Боже, он выглядел довольным, словно какое-то время уже наблюдал за нами. О, Господи, как долго? Я оглянулась на Бордена. Он переводил взгляд с Хоука на меня с выражением неприкрытого презрения. Я ожидала, что он скажет что-нибудь, спросит, какого хера мы делаем. Никогда не думала, что его лицо может быть еще мрачнее. На днях я уже видела этот взгляд, но только мимолетно и в виде небольшой вспышки. То самое выражение лица, которое появлялось, когда его чувство собственничества зашкаливало. Обычно это происходило, когда на меня неподобающим образом смотрел мужчина.

Наконец, он склонил голову в направлении Грэма.

— Ты пьян? — низким голосом спросил Борден.

Грэм спокойно кивнул.

— Чертовски близок к этому, мистер Борден.

— Тогда ты бесполезен. Уходи домой. Возвращайся, когда соберешься относиться к своей работе более серьезно. Тебя это тоже касается, Хоук. Уебывай отсюда.

В то время как Грэм кивнул и начал собирать свои вещи, чтобы уйти, Хоук остался на месте. Его лицо и тело были напряжены.

— Я выпил от силы одно пиво, — сказал он. — Я в порядке.

— Меня не волнует, даже если ты выпил чайную ложку этого дерьма. Я хочу, чтобы ты убрался.

— Ты серьезно отправляешь меня домой?

— А что я только что сказал?

— Борден, — негромко прервала я его, поднимая к нему руку, — это моя вина. Я вынудила их к этому…

— Не лезь в это, куколка, — резко оборвал он, давая мне во всей красе насладиться его свирепым видом. — Я говорю с этими людьми, которым поручил заботиться о тебе и которые решили, что могут пить на гребаной работе, как будто я управляю клубом, подобным тому, в котором вырос Хоук.

По лицу Хоука растекся гнев, губы подергивались, когда он ответил:

— Это полный пиздеж, и ты знаешь об этом. Я только что сказал тебе, что выпил всего одно пиво…

— И я только что сказал тебе, что мне похуй.

— Ладно, это убогая отмазка, Борден! Я знаю, что происходит. Ты распереживался, потому что я совершенно безобидно поболтал с твоей девушкой? В самом деле, после всего, что я для тебя сделал, ты будешь стоять здесь и сомневаться в моих намерениях? Да пошел ты на хуй!

Борден шагнул ближе и, сжав кулаки, прорычал:

— Не смей хамить мне! Вспомни, кому ты подчиняешься с тех пор, как я спас твою гребаную задницу. Убирайся на хуй отсюда, прежде чем я напомню тебе каждую секунду этого, мудак! Возвращайся, когда твои желания к кому-то, кого ты не можешь иметь, станут не так охуенно очевидны.

В мгновение ока Хоук схватил недопитую бутылку и резко швырнул ее через всю комнату — мимо Бордена и в паре метров от Гектора. Она разбилась о стену, достав осколками лицо и руку Гектора. Он отстранился, бросив на старшего брата шокированный взгляд. Хоук сделал пару лихорадочных шагов в направлении Бордена. Все его тело дрожало от ярости, но Грэм даже в пьяном ступоре успел вовремя добраться до него. Он навалился на Хоука, толкая его в грудь, и несколько раз сказал ему прогуляться. Гектор подскочил так же быстро, схватив Хоука за руку и толкнув в сторону выхода.

— Пойдем, брат, — сказал Гектор. — Это плохо закончится, если ты не уймешься.

— Я ничего, блядь, не сделал, — прорычал Хоук.

Как раз тогда я поняла, что Хоук, ростом выше метра восьмидесяти и с телосложением борца, мог бы легко их отшвырнуть, чтобы добраться до Бордена. Но он позволил им вытолкать себя, все время сверля Бордена взглядом, в котором отражалось так много противоречивых эмоций: ненависть, предательство, печаль. И тяжело было наблюдать практически полное отсутствие реакции со стороны Бордена. Он смотрел этим пустым жестким взглядом, по-прежнему сжимая кулаки.

— Пошел ты на хер, Борден! — последнее, что сказал Хоук, прежде чем убраться отсюда. Борден даже не моргнул — настолько сдержанно-холодным он был на протяжении тех секунд, пока они уходили. Затем он повернулся ко мне, и я увидела, как это выражение исчезло с его лица. Быстро подойдя ко мне и чуть не сбив с ног, он резко схватил меня за подбородок и заставил взглянуть на него снизу вверх. Хватка была грубой, но его прикосновение заставляло меня дрожать. Миллиметр за миллиметром он изучал мое лицо. Его ноздри раздулись, и я в ответ уставилась на него. Мой рот слегка приоткрылся, глаза были прикованы к нему.

— Ты на самом деле чертова пьянь, — с отвращением выплюнул он. — После всего, что ты рассказывала о своей матери и о том, почему ты не пьешь, ты, блядь, хватаешься за бутылку и решительно окунаешься в это дерьмо? Какого хрена с тобой не так, Эмма?