Принц в подарок

– Соня! Фред, познакомьтесь, это моя вторая дочка… – поднялась Элеонора из кресла и тоже принялась обнимать Соню. – Соня, это Фред!

– Очень приятно, – приветливо кивнула Соня.

– Кофе, коньяк… – Снежана вкатила столик на колесиках. – Прошу.

Соня очень не хотела при посторонних обсуждать свои отношения с Исой, но этого, к счастью, не произошло.

– Фред – заморский гость, – весело начала Элеонора. – То в одной стране живет, то в другой… Гражданин мира – вот как я его называю!

– Всякого навидался, – кивнул Фред. Голос у него был глуховатый, низкий, с легким акцентом.

– Ой, нам Фред недавно рассказывал, как на тигров охотился в джунглях – так не поверишь, прямо мороз по коже… – вступила Снежана.

– А не жалко – тигров? – удивилась Соня.

– А если эти тигры – людоеды? – улыбнулся Фред, глядя Соне в глаза. Глаза у него, кстати, были светло-серые, очень яркие. – Как это говорят… надо выбирать из двух зол! Либо тигр убьет человека, либо человек – тигра… Причем целиться надо точно в лоб, чтобы наверняка убить, с одного выстрела! Раненый тигр – еще опасней!

Соня отпила из пузатой рюмки коньяка.

– Вкусный какой… Пахнет ванилью, еще чем-то… – принюхалась она, обычно равнодушная к алкоголю. Даже она не смогла не оценить этот коньяк!

– Это Фред принес. Ой, там же у нас пирог в духовке! – Элеонора сорвалась с места, вслед за ней зацокала каблучками Снежана.

– Вы художница, Соня? – спросил Фред, когда они остались одни.

– Да, рисую. Обертки для кондитерской фабрики.

– Меня могли бы нарисовать?

– Вас? Да, конечно. Хоть сейчас…

– Нет-нет, Сонечка, мне нужен настоящий портрет…

– Настоящий? Это вам тогда к кому-нибудь другому… Я ведь говорю – я в основном по оберткам… Вы насчет моих способностей не обольщайтесь!

Фред поднялся из кресла, пересел на диван, поближе к Соне. Все движения у него были мягкими, пластичными… и хищными. Он походил… нет, не на тигра, а на черную пантеру.

– Вы хорошо разбираетесь в людях, Соня?

– Я? Не знаю…

– Я – хорошо. Я сразу вижу, кто есть кто. У меня такой дар.

– Правда? – улыбнулась Соня. «Интересного себе жениха Элечка нашла!» – Вот я тогда – какая?

– Вы очень нежная, Сонечка. Таких, как вы, нельзя обижать. Вам надо поклоняться, вас надо любить… – Фред вдруг поправил прядь ее волос. Его прозрачные, льдистые глаза были близко-близко. «Чего это он?» – слегка озадачилась Соня. Она не хотела, чтобы мачеха вошла в комнату и увидела все это…

– Так и разбаловаться недолго! – Соня засмеялась и отошла к окну. – О, опять весь двор раскопали… То и дело – отроют трубы, зароют трубы…

Фред неожиданно оказался рядом, вплотную.

– Где? – он почти прижался к ней. – А, работа коммунальных служб… – сказал он. Кстати, от него ничем не пахло. Ни одеколоном, ни дезодорантом. Лишь слегка – табаком. – Когда вы сможете начать рисовать?

– Когда? – начала осторожно отодвигаться Соня, уже жалея о том, что согласилась на это. – Завтра, наверное.

– Договорились! – Фред взял ее руки в свои.

В этот момент (как назло!) в гостиную вернулись Снежана с Элеонорой. Они дружно несли пирог.

– Вот, пожалуйста… Я попыталась испечь яблочный штрудель! – радостно воскликнула Элеонора. – Конечно, Фред, это вам не тот штрудель, что вы в Австрии ели, но…

«Кажется, не ревнует!» – с облегчением подумала Соня, поспешно убирая руки назад. Но потом ее поразила новая мысль – а что, если Фред ухаживает за Снежаной?!

Но и Снежана не выглядела недовольной. Снежана смотрела чуть печально, но никак не сердито. И вообще, это было обычное состояние сводной сестры – легкий, точно дымка, минор…

Это что же – Фред был свободен?.. И имел полное право приударить за Соней? Интере-есно… Как же Снежана с Элеонорой такого жениха умудрились упустить?

– От пирогов, конечно, толстеют… – лирично вздохнула Снежана, кладя на тарелку кусочек штруделя. – Но иногда так хочется себя побаловать!

– Толстеют не от пирогов, – с видом знатока возразила Элеонора. – Толстеют от генномодифицированных продуктов! – и обратилась к Соне: – Нам Фред недавно рассказывал… В Швеции, оказывается, практически нет толстых людей. Почему, ты думаешь? Потому что они едят мало? Ничего подобного! Просто в Швеции запрещены все эти консерванты, эмульгаторы, нитраты с нитритами, мясо обколотых гормонами животных… Только натуральные продукты! Люди толстеют не от еды, а от химии, которой эта еда напичкана!

– Увы! – усмехнулся Фред. – Бедные толстеют, богатые худеют.

– Где вы еще побывали, Фред? – спросила Соня.

– Везде.

– А здесь… разве здесь вам – не скучно?

– Нет, – быстро ответил он. – Кстати, друзья мои… – он обратился к Снежане с Элеонорой. – Сонечка согласилась рисовать мой портрет.

– Э-э… – начала Соня, собираясь под каким-нибудь благовидным предлогом взять свои слова обратно (передумала она, а что такого?), но Снежана с Элеонорой неожиданно бурно принялись ликовать – как здорово, да как замечательно, да Соня великая художница…

– А-а… дело в том… – сказала Соня. – Ну да.

И замолчала. Поскольку после таких оваций со стороны милых родственниц брать свое обещание назад – просто неприлично.

Фред пришел в назначенный час на следующий день.

Соня усадила его в кресло и принялась рисовать. В начале работы она то и дело поглядывала на свой мобильный, лежавший рядом, но потом увлеклась и забыла обо всем на свете.

Иса так и не позвонил. Не предпринял никаких попыток вернуть свою невесту.

После сеанса Фред предложил Соне куда-нибудь съездить. Соня посмотрела на молчащий телефон и… согласилась. Съездили на выставку ретроавтомобилей в Подмосковье. Потом сидели на веранде летнего кафе. В одиннадцатом часу Фред отвез Соню обратно.

На следующий день – очередной сеанс и очередная прогулка…

Никаких поползновений Фред себе не позволял, и это только сильнее втягивало Соню в водоворот новых отношений.

На третий день Соня закончила рисовать.

Фред был очень доволен. Портрет и в самом деле удался. Портрет настоящего мужчины, с характером сильным и жестким… Все те истории, которые он походя рассказывал – о путешествиях, об охоте, о нищете и диких нравах в далеких странах, – похоже, были правдой.

Фред не придумывал ничего и не изображал из себя мачо (в отличие от того же Левы Итина). Это была его жизнь. Жизнь гражданина мира.

Было что-то настоящее в этих рассказах. Грубая, жестокая правда. Кварталы нищих в Мумбаи. Эпидемия желтой лихорадки в Момбасе… Рассказы Фреда ничуть не напоминали рассказы Игоря, друга Исы. Для Игоря путешествия в опасные места были просто экстремальным отдыхом, имиджевым развлечением… А Фред каким-то образом участвовал в тойжизни, не смотрел на события со стороны.

Все это время Соня старалась не думать об Исе. Не сравнивать Ису с Фредом.

Но к концу третьего дня ей пришлось сделать это…

Фред снял целиком теплоход, курсировавший по Москве-реке. Сюрпри-и-из, Сонечка!.. Отказаться вроде как неудобно. Да и на душе скверно – чего дома-то сидеть?.. В этот день должна была состояться свадьба с Исой!

Был теплый, безветренный вечер. Зеленели деревья на набережной вдоль Нескучного сада. Играла музыка – и на теплоходе, и доносились мелодии с берега… Огни фонарей. Яркое, темно-синее, с розовой каймой вечернее небо. Сталинские дома. Мосты…

Сидели вдвоем за столиком на палубе. В глубине души Соня надеялась, что ничего радикального, судьбоносного Фред не предпримет. Будет просто романтический вечер, и все. Фред – человек состоятельный, он не из особой любви к Соне целый теплоход снял, он просто не хотел толпы вокруг…

Не вышло. Ошиблась.

– …Соня! – после обсуждения мировых религий и популярного разъяснения, что такое буддизм и чем он отличается от индуизма, Фред взял ее за руку. – Соня, я должен тебе сказать…

Другой рукой он щелкнул пальцами – появился официант с двумя бокалами шампанского на подносе… Поставил на стол и тут же исчез.