Только ты

— Дик... Мне следовало бы связаться с вами... Боюсь, планы мои, слегка переменились... Корнуэлл-Хаус продан, и новому владельцу не нужна кровать с балдахином.

На багровом лице Дика Моргана появилось нескрываемое изумление.

— Надо же, какая жалость! Кровать отличная, да и я постарался на славу, откровенно говоря. Этот джентльмен уверен, что она ему не нужна?

— Абсолютно! — Она умоляюще посмотрела на него. — Дик, ведь не произойдет ровным счетом ничего страшного, если вы переоформите заказ на меня.

— Заказ на что? — прервал ее заинтересованный голос Гарри. Во время их разговора он незаметно вышел из-за угла дома.

Дик Морган, немедленно повернулся к нему.

— Великолепная кровать с балдахином, сэр. Настоящая антикварная штучка, которую мисс Уодсворд присмотрела для этого дома — для хозяйской спальни, насколько я понимаю. И если вы и есть новый хозяин, то, выходит, для вашей спальни, — добавил он со смешком.

Глаза Гарри бесстрастно остановились на Стефании, стоявшей в дверном проеме. После короткой паузы он сказал:

— О чем разговор? Заносите! Полагаю, вашим людям не составит труда перенести старую кровать на чердак?

— Нет проблем! — откликнулся Дик. — Уверяю вас, вы нисколько не разочаруетесь в своем выборе.

Гарри улыбнулся, но глаза его по-прежнему ничего не выражали.

— Полагаюсь на ваше слово, мистер... э-э... Морган, — сказал он, прочитав надпись на борту автофургона. — Ну а теперь давайте уйдем из-под дождя. А я пока попрошу экономку приготовить нам кофе.

Мистер Морган побежал к фургону, а Гарри хотел пройти мимо Стефании, но она задержала его.

— Гарри, зачем тебе это нужно? Ты же не собираешься?..

Он чуть приподнял бровь.

— Почему бы и нет? Может быть, ты планировала сберечь свою страсть для Армандо? — Он с притворной скорбью покачал головой. — Увы, Стеффи, тут я тебе ничем не могу помочь.

У Стефании опустились руки.

— Неужели тебе кроме этого нечего сказать мне?

— Не угадала, — спокойно отозвался он. — Приходи через четверть часа в библиотеку, идет? И, пожалуйста, попроси миссис Стюарт приготовить кофе. Я хочу быстренько сбросить с себя эти мокрые тряпки.

Это был голос человека, привыкшего отдавать распоряжения подчиненным — и совершенно не похож на голос того, кто не далее как этой ночью держал ее нагую в объятиях. Стефания, пылая от ярости, бросилась на поиски миссис Стюарт. Она подумала, что Гарри, вероятно, хочет дать ей какие-то чисто формальные распоряжения или, быть может, подвести черту под их финансовыми отношениями. Если так, то все было как нельзя лучше — при самом благоприятном раскладе она сможет навсегда покинуть Корнуэлл-Хаус еще до ланча.

Переговорив с миссис Стюарт, Стефания поднялась к себе в комнату и начала вытаскивать из гардероба и швырять в чемодан свои вещи, не обращая внимания на топот ног и голоса в коридоре, где рабочие перетаскивали в спальню кровать с балдахином. Через четверть часа она спустилась вниз и постучала в дверь библиотеки.

— Заходи! — крикнул изнутри Гарри, и в его голосе Стефании послышался налет усталости.

Он сидел за большим письменным столом Стэнли Льюиса, просматривая утреннюю почту. Приподняв глаза, он увидел Стефанию, стоявшую в проходе с поднятыми к горлу руками.

— Только не говори, что я тебя снова испугал, — скрипуче сказал он. — Ты, слава Богу, знала, что я здесь.

— Извини, — с трудом проговорила она. — Я просто увидела тебя за этим столом, где всегда сидел старый мистер Льюис. На мгновение мне показалось, что я вижу привидение.

Гарри снова опустил глаза к письму.

— Не знал, что Корнуэлл-Хаус — место обитания призраков, — сухо бросил он.

— И не в этом вовсе дело, — сказала она. — Я, имела в виду совершенно другое...

— Ах, да, понятно, — сказал он. — Ты имела в виду, что я не имею права жить в этом доме, сидеть за этим столом, и, будь на свете справедливость, то и поныне оставался лишь служкой, не испортил бы тебе воспоминания о детстве и не обокрал бы тебя в день твоего восемнадцатилетия. — В голосе его звучало жгучее презрение. — Я правильно понял твою мысль?

Стефания прикусила губу.

— Можешь верить или не верить, но я этого не имела в виду. Я пришла сказать, что готова оставить этот дом в течение часа — если это тебя устраивает.

Он отложил письмо на стол, смял конверт и швырнул его в корзинку. Затем безучастно взглянул на нее.

— Присядь, Стеффи. Полагаю, нам нужно поговорить.

Стефания не шелохнулась в ответ.

— Все уже было сказано этой ночью. Ты позволил мне покинуть Корнуэлл-Хаус.

— А теперь, прошу тебя поработать здесь еще месяц.

— Извини, — сказала она. — Боюсь, это для меня совершенно неприемлемо.

— Надо понимать, это ссылка на мое сексуальное фиаско прошлой ночью, — вполголоса заметил он. — Однако же я уже дал тебе гарантию того, что подобное не повторится. — Он немного помолчал и продолжил: — Полагаю, миссис Стюарт уже сказала тебе, что на следующие выходные я жду гостей — людей, с которыми я веду бизнес, и их жен. Мне нужна хозяйка поместья, которая встретила бы их и вела дом на протяжении двух дней. Я прошу тебя оказать мне такую услугу.

— А почему я должна идти тебе навстречу? Назови мне хоть один довод в пользу такого решения!

— Я мог бы назвать тысячу доводов, — мягко заметил он, — но мне бы хотелось верить в твое великодушие и готовность протянуть руку помощи.

— Назовем это недельной отсрочкой перед расставанием, и тогда я обещаю подумать над твоим предложением. Но, почему ты заговорил о месяце: если прием — через неделю?

Гарри скептически качнул головой.

— Этот срок — вне обсуждений. — Он снова помолчал. — Скажи, Стеффи, ты предохранялась?

— Разумеется, нет, — начала Стефания, но тут же осеклась, наткнувшись на его саркастическую улыбку. — Так вот откуда взялся месяц. Нет, этого не может быть... — Она обессиленно опустилась в кресло.

— Мы занимались любовью без оглядки на предосторожности. Повторяю: никак не ожидал, что буду иметь дело с абсолютной невинностью, — сухо прибавил он. — Я полагал, что ты уже спала с Манчини и, соответственно, искушена в таких вопросах.

— Как... как ты смеешь?!

— Говорю тебе искренне: это была ошибка, Стеффи. И я желаю одного, — чтобы ты была столь же искренней. — Гарри помедлил, потом продолжил: — Итак, как ты теперь видишь, у меня есть вполне весомые основания удерживать тебя здесь, пока мы сможем убедиться, что ты не забеременела.

— Если я и забеременею, это моя проблема, которая никак тебя не касается.

— Увы, — сказал он, — она меня касается, а потому умерь свой бойцовский пыл. Мне надоело спорить с тобой.

— Ты, грубиян!

— В сравнении с тем, как ты называла меня совсем недавно, это определение звучит высшей похвалой, — сказал он, свободно откидываясь в кресле. — Так ты остаешься, Стеффи? Конечно, я не хочу на тебя давить...

— Но если придется, ты не замедлишь прибегнуть к этому, — колко сказала она.

— Возможно, — согласился он. — Но я бы предпочел, чтобы ты согласилась на это добровольно. Разве я так уж много прошу?

Больше, чем можешь себе представить! — мелькнуло у нее в голове, но тут же, потупив глаза и стиснув руки, она сдержанно ответила:

— Полагаю, что нет. В любом случае ты все это время будешь здесь околачиваться.

Боже, спохватилась она, что я говорю? Стефания осторожно подняла глаза и наткнулась на окаменевшее лицо Гарри.

— Я намерен бывать здесь так часто, как буду к этому расположен, — жестко сказал он. — Теперь это мой дом, и я не намерен, щадя твои чувства, жить где-то еще. Как бы там ни было, я воспринимаю твой ответ как знак согласия... В конце концов, — помолчав, сказал он, — мне предстоит оплатить счет за кровать, о существовании которой ты столь опрометчиво забыла.

— Можешь не загружать себя этой проблемой, — сквозь зубы сказала она. — Я собиралась отменить заказ.