Санта-Барбара 4

— Мэри… — на всякий случай позвал Мейсон. — Ты дома?

Ответом ему послужила тишина.

Мейсон подошел к столику и поднес листок к глазам:

— Мейсон, я ушла в «Ориент Экспресс». Встречаюсь с Джулией. Не сердись. Ведь должен быть способ положить этому конец, пока у нас все не рухнуло. Верь мне, пожалуйста. Мэри.

Мейсон смял листок в руке и, сунув его в карман, быстро вышел из квартиры.

Мэри и Марк Маккормик стояли на крыше отеля «Кэпвелл» возле раскачивающейся под порывами ветра огромной буквы Си.

Марк прохаживался из стороны в сторону, заложив руки за спину.

— Ты уже выиграла, Мэри. Хотя, судебное дело в общем еще и не началось.

— Почему ты так думаешь?

— Потому, что я уже лишился своей защиты. Даже адвоката нет.

— Почему? — недоуменно спросила Мэри. — Ведь тебя взялась защищать Джулия Уэйнрайт. Между вами что-то произошло?

— Она ваялась за мое дело, чтобы проиграть его, — хмуро ответил Марк. — Она уже отказалась от него.

— Ну что ж, если такой адвокат как Джулия Уэйнрайт, отказалась от ведения дела, то, я думаю, тебе некого винить, кроме самого себя, Марк. Если ты не смог наладить с ней отношения, то хуже от этого будет только тебе.

— Я не смогу сражаться с тобой в суде, — сокрушенно произнес Марк. — Сейчас сложилась такая ситуация, что я даже не могу себя защитить. Все эти судебные процедуры, утряски, перетряски, все это так тяжело для меня, что я готов отказаться от всего.

Услышав эти слова от Маккормика, Мэри немного воспряла духом.

— Марк, ты прекрасно знаешь, что я не хотела суда, — уверенно заявила она.

Он недоверчиво посмотрел на Мэри.

— Так почему же, черт возьми? — он всплеснул руками, а затем, догадавшись, воскликнул. — А, понимаю, это все Мейсон!

Он раздраженно махнул рукой и отвернулся.

— Послушай, Марк, ты не должен ни в чем обвинять его. Мейсон просто пытался защитить меня и нашего ребенка. Он считает, что суд в этом деле — единственный способ разрешения проблемы. Я даже не знаю, смогу ли я отговорить его сейчас прекратить это дело.

Маккормик покачал головой.

— Мэри, я пришел сюда для того, чтобы поговорить с тобой. Я устал. Понимаешь? Я согласен на все, я готов принять любое твое условие.

Мэри не поверила своим ушам. Она, конечно, надеялась на такой благополучный исход дела, однако, не ожидала, что все произойдет так быстро и безболезненно. Если Марк согласен безболезненно, как он говорит, на любое ее условие, значит, судебное дело будет прекращено, и они избавятся от необходимости вытаскивать все грязное белье на суд скучающей публики.

Это было именно то, что она хотела услышать от Марка. Может быть, такая легкая и быстрая возможность все уладить отняла у Мэри чувство реальности. Она мгновенно уцепилась за последние слова Марка.

— Хорошо, — возбужденно проговорила она. — Ты подпишешь предложенные мной бумаги и откажешься от всех прав на ребенка. Это мое условие. Если ты не согласен, то будет суд.

Маккормик некоторое время подавленно молчал, а затем кивнул головой.

— Хорошо, я подпишу все, что ты предложишь.

Марк всем своим видом продемонстрировал, как нелегко ему принять подобное решение. Он отвернулся, тяжело дыша.

И тут Мэри совершила ошибку. Ей, очевидно, следовало на этой закончить разговор и удовлетворяться тем, чего она смогла добиться от бывшего — хотя, впрочем, пока не бывшего — мужа. Однако она поторопилась вырвать из него еще одну уступку.

— Марк, мне еще нужно, чтобы ты признал, что изнасиловал меня. Он резко обернулся.

— Что это значит? В каком виде я должен это признать?

Мэри подалась вперед.

— Ты должен рассказать об этом всем Мейсону.

Марк стал дышать еще тяжелее, словно разъяренный бык. Глаза его налились кровью, губы плотно сжались.

— Нет, — решительно заявил он. — Этого я не сделаю.

— Я не стану лгать, Мэри.

Мэри сорвалась.

— Марк, ты продолжаешь лгать! — вскричала она.

— Ничего подобного, — повышенным тоном заявил Маккормик. — Я просто занимался любовью со своей женой. И это никогда в жизни не может считаться насилием!

Мэри в отчаянии схватилась за голову.

— Ты не признаешься в этом даже сейчас. Даже самому себе.

Марк, как обычно бывало с ним в подобных ситуациях, перешел на крик.

— Что вам еще нужно от меня? Что вы от меня хотите? Почему вы не можете оставить меня в покое? Я уже отдал вам все, что мог. Посмотри, что я имею в результате! Я потерял работу, и больше вряд ли смогу ее найти, люди говорят со мной только по необходимости, и не иначе. Я обещаю, что не буду искать встреч с тобой и с ребенком тоже. Этого, что — недостаточно? Как по-твоему?

— Нет! — в ярости выкрикнула Мэри.

ГЛАВА 4

Провал Альвареса сильно беспокоит окружного прокурора. В разговор Марка и Мэри вмешивается Джулия Уэйнрайт. Мейсон появляется в ресторане «Ориент Экспресс». СиСи безуспешно пытается остудить пыл сына.

Когда окружной прокурор вернулся в свой кабинет Иден беззаботно расхаживала вдоль стен, разглядывая повешенные на них картины.

Увидев Тиммонса, она обернулась и с улыбкой сказала:

— За то время, пока ты отсутствовал, тебе звонило, наверное, пятнадцать человек…

Кейт рассмеялся.

— Держу пари, что ты не ожидала, что тебе придется поработать секретарем в мое отсутствие?

— Да. И это несколько удивительно, потому что звонили они именно сюда, а не Кристине.

— Что ж, — пожал плечами Тиммонс. — Это как раз неудивительно, потому что номер своего телефона я даю такому большому количеству народа, что из них вполне мог бы получиться небольшой город, вроде Санта-Барбары. Ну и что, было что-нибудь важное?

Иден пожала плечами.

— Вроде бы нет. Все говорили, что перезвонят позже, а вот один звонок был очень срочный и, похоже, важный.

— Что за звонок? — сразу же заинтересовался окружной прокурор. — Я надеюсь, что это был приятный женский голос.

— Нет, ты ошибаешься, — рассмеялась Иден. — Это был хриплый голос с испанским акцентом.

Тиммонс едва заметно переменился в лице. В глазах его блеснула подозрительность.

— И кто же это был?

— Не знаю, мне незнаком этот голос.

— Что же хотел этот таинственный испаноязычный человек?

Иден развела руками.

— Не знаю. Он просил тебя срочно перезвонить ему и оставил телефон.

— Где он?

— Я написала его на листке из блокнота. Лежит вон там, у тебя на стиле.

Тиммонс быстро подошел к столу и взглянул на бумажку.

— А что ты сказала ему?

— Я сказала ему, что ты сейчас вернешься. Он, наверное, ждет твоего звонка.