Это было в Китае (СИ)

– Всем спокойной ночи! Завтра можете съездить в город, а вечером перед ужином, кстати, мы сходим с вами в одно место, – проговорил мистер Уайт, а я стоял и нетерпеливо качался на пятках, чувствуя, что настроение снова стремительно поднимается.

Скорей бы уже свалить! «Блин, ну, мистер Уайт, имейте совесть, пустите же меня..», крутилось в моей голове на повторе.

– Вопросы есть? Нет. Тогда свободны.

Я уже было по всем правилам сорвался на выход, как меня схватил за куртку противно смеющийся Стив, чудом успевший остановить около лестницы. И тут меня поразила светлая мысль, что надо бы отдать ему ифу с саблей, а остальное мне еще пригодится.

– Сти-ив, – умильно улыбаясь, протянул я, а друг брезгливо поморщился, когда я дыхнул на него, словно трехглавый огнедышащий дракон. – Я сейчас..

– Да тихо ты, – шикнул он и забавно покачал головой. – Добегаешься ты однажды, – продолжил читать нотации Стив, но мне сейчас было совсем не до этого.

Я и так уже протрезвился почти, уже нет того огонька, который беспричинно поднимал мне настроение на первых этапах опьянения, а сейчас оно у меня поднялось.. от нетерпения.

– Он хоть пришел? – убедившись, что народ разошелся, спросил друг негромко, а я пожал плечами. Да пришел, наверное! Он еще когда за мной собирался-то! – Пошли хоть провожу.

Я заулыбался еще шире, и мы пошли на первый этаж, пока я попутно вытаскивал из сумки пакет с костюмом.

– На, положи на кровать, и саблю еще! – я все торжественно вручил ему в руки и выскочил на улицу.

Фостера нигде не было видно, и я решил, что надо тогда посмотреть на том нашем месте, куда я с этой версией и отправился.

Когда я слегка неустойчивой походкой подошел ближе, среди темноты тут же различил знакомую высоченную фигуру у стены площадки, и уже в следующий момент я перебросил руки через его плечи и жадно захватил теплые сладкие губы парня своим поцелуем. Я слегка кусал их, чуть оттягивая на себя, тихо выдыхая и постанывая. Я даже сам чувствовал, какое горячее у меня дыхание, и от меня все еще пахнет вином, и Том так жарко меня в ответ целует, что глаза сами закрываются, и невероятный мороз невидимой волной бежит по коже. Мм.. Вот теперь мне точно хорошо.

Поблизости вдруг раздались удаляющиеся шаги, и я поспешил испуганно отстраниться. Но этого мне не дали, еще теснее и крепче заковывая в свои хозяйские объятия, и я все же расслабился, продолжая этот волшебный поцелуй. Похоже, это был Стив. Блин..

Теперь я уже не дарил ласку, а получал ее, понимая, что безумно соскучился по этому аромату, к которому уже привык, и теперь просто подставлял шею для нежных и в то же время настойчивых касаний его губ, которые лишали меня последнего рассудка. Он, похоже, откуда-то знает, что это мое самое слабое место, и когда его касаются, у меня подкашивает ноги, хочется скорее оттолкнуть эти прикосновения и в то же время получать их снова, и остается просто неподвижно стоять, пытаясь справиться со сбившимся дыханием, потерявшись в этом сладком, сводящем с ума противоречии. Мои пальцы крепко впились в мягкую ткань его толстовки, я беспомощно зажмурил глаза и не знал, кусать мне губы от нетерпения или раскрыть их от удовольствия.

– Ммм.. – протянул я, опустив ладонь на его затылок, под которой тут же ощутил упругие ряды черных кос, начиная надавливать на него и медленно водить пальцами между рядами брейдов. – Том, хватит..

Его губы медленно и влажно перемещались к кадыку и замерли с другой стороны шеи. Я чувствовал его влажный язык, что-то умело рисующий на моей коже, а сам уже едва стоял на ногах, хотелось кричать и в то же время мурлыкать, насколько мне было классно. Это просто невозможные ощущения, от которых мне окончательно снесло крышу.

– Не могу больше.. – я подался ему навстречу, тут же крепко обнимая, лишь бы он больше не целовал там, где все такое нежное и чувствительное.

– Все хорошо? – спросил он, и я просто закивал в ответ. – Тогда пойдем гулять, – предложил он лукаво, и я заулыбался, глубоко вдыхая его волшебный запах. Меня прет. Чувствую себя каким-то токсикоманом с этим Фостером.

В темное время суток, да еще и по пьяни, я уже не боялся переплетать между собой наши пальцы, да и народу было на улицах в этой части города меньше, в особенности знакомого. И только высокий рост выдавал в нас с Томом иностранцев, но днем все внимание все равно было бы приковано только к нам. В Харбине люди еще как-то больше привыкли к «лаоваям», не то, что здесь, в маленьком Хайларе.

У меня снова подскочило настроение, и я безудержно улыбался, в груди все сжималось и рвалось на части от волнующего трепета. Не ища тому причины, я был эмоционально возбужден, внутри безумно подрагивало, и руки холодели от волнения, которое снова охватило меня. Фостер свел меня с ума, иначе как объяснить то, что со мной сейчас происходит?

– Баобэй, – позвал меня он, когда мы проходили мимо площади Чингисхана, откуда слышалась громкая задорная музыка.

Китайские песни – это нечто, такие специфические мелодии, но в то же время все очень эмоционально, и нет ощущения чего-то старомодного, в смысле, традиционного. Я посмотрел на Тома.

– Пойдем-ка туда.

Я опустил взгляд, по привычке закусывая губу, и мы направились по дорожкам между рядами идеально ровно рассаженных деревьев. Здесь концентрация людей заметно увеличилась, и они.. опять танцевали все вместе на широкой площади, а мы подошли поближе.

Люди, преимущественно взрослые, встали в очень широкий круг и двигались, но не стояли на месте, а шли как раз по кругу и одинаково выполняли забавные движения руками, ногами, вообще всем телом, повторяя друг за другом, и я недоуменно смотрел на них. Вообще китайцы – очень сплоченный народ, они все делают вместе, так всегда было и, похоже, еще и будет.

– Пошли к ним? – вдруг предложил Фостер, и теперь недоуменного взгляда удостоился уже он.

– Ты сбрендил?! – ахнул я. – А что они скажут..

– Билл, ты добьешься, и я тебе ка-ак в лоб тресну! – завозмущался Фостер, весь распушился и зашипел, как индюк, а потом больно ущипнул меня за бедро, заставляя громко взвизгнуть.

Не знал, что лоб у меня там. Хотя это, наверное, и объясняет то, почему я иногда думаю не тем местом.

– Какая, нахрен, разница, че они скажут? – он закатил глаза, а я надулся, отводя взгляд, как вдруг почувствовал, что меня насильно тянут в сторону толпы. И уже вскоре мы с Томом действительно стояли среди всех танцующих людей.

Фостер с неприлично широченной улыбкой смотрел на меня, тут же разворачивая спиной к себе, и, взяв за руки на уровне предплечий, принялся делать вместо меня те движения, что выполняли китайцы.

Что сказать.. Я ржал! Мне было до жути смешно и стыдно, и нездоровый хохот Фостера лишь добавлял моему смеху дополнительные децибелы. Блин, идиотизм! Но я попробую..

Вскоре я оглянулся на него, а он, оказывается, тоже двигался словно на одной волне с этими совершенно незнакомыми людьми. И они ничего не говорили против, даже улыбались, когда видели иностранцев в своих рядах, от чего я даже успокоился, чувствуя, что меня затягивает в этот незамысловатый танец-зарядку. Господи, это так прикольно все-таки!

– У тебя опять штаны сползают, – вскоре услышал я сзади ухмыляющийся голос Фостера и снова повернулся к нему лицом, продолжая делать шаги уже задом наперед, а выполнять все эти дурацкие движения, видя при этом Тома, мне было как-то неловко и особенно смешно.

Облизывая губы, он хитро смотрел на меня, и его лицо сейчас казалось таким мужественным и особенно привлекательным при этом слабом, сероватом освещении непонятных фонарей, и я даже не мог отвести от него взгляда.

– Как же долго ты меня ими дразнил, – снова проговорил он и загадочно прищурился, глядя на мою шею и ниже, а потом так же быстро возвращая взгляд на лицо.

Я шумно сглотнул и даже замедлился, отчего-то опять застеснявшись, да и мысль о том, что он по-прежнему хочет близости и ждет ее, снова больно сковала мой разум.