Кэти Картер ищет принца

— Уволься, — легко предлагает Мэдс. — Ты нуждаешься в переменах. Вот твой шанс удрать из школы.

Удрать из школы? Да проще сбежать из Алькатраса.

— Кстати, — лукаво добавляет Мэдс, — здесь много парней. Просто сногсшибательные. Настоящие мужчины. Люди действия.

На мгновение я рисую себе страшное зрелище — маленькую рыбацкую деревню, населенную манекенами. Сомневаюсь, что у манекенов есть член.

— Серферы! Фермеры! Красавцы рыбаки! — с воодушевлением продолжает Мэдди. — Мускулы, загар, могучие тела. Не то что городские хлюпики. Ох, Кэти. Какое счастье, что ты свободна. Приезжай — и найдешь своего романтического героя.

— Я думала, это Джеймс, — отвечаю я, и от скорби перехватывает горло.

Мэдс фыркает:

— Вряд ли. Детка, он так долго втаптывал тебя в грязь, что ты разучилась верить в себя. Но ты достойна лучшего, честное слово. Клянусь, что подыщу тебе десяток парней, которые в сто раз лучше Джеймса. Приезжай в Корнуолл, не пожалеешь.

— Хорошая идея… — Я смеюсь сквозь слезы. — Но вряд ли я смогу приехать в скором времени.

— Почему нет? Ты сошлась с Олли?

— Нет. — Лучше пресечь этот слух в зародыше. — Ничего подобного.

— Ну и дурочка, — говорит Мэдс. — Олли душка.

— Он просто хороший друг.

— Ну да, конечно. Попомни мои слова: мужчины ничего не делают просто так.

— Только не Олли, — парирую я.

В трубке слышится бульканье — Мэдс допивает вино.

— Если не хочешь затащить его в постель, значит, ты слепа, подружка. Впрочем, дело твое. Тем не менее подумай о том, чтобы выбраться к нам в гости. Жизнь не генеральная репетиция, не забывай.

Я отхлебываю вина и задумываюсь.

— Куда делась наша юность, Мэдс? Что произошло? Почему на МТВ больше нет знакомых лиц? Мне почти тридцать… почему я до сих пор терплю такие муки?

— Мы всю молодость промучились, — напоминает Мэдди. — Часами обсуждали и анализировали каждое слово, каждый жест. Помнишь? «Он позвонит? Я ему нравлюсь? Что он имел в виду? У меня действительно большая задница?» Блин. Пустая трата сил.

Я вздыхаю.

— Надеюсь, когда мне стукнет сорок, обойдется без дежа-вю.

— Ну, ты знаешь, как с этим бороться, — твердо говорит Мэдс. — Бросай школу, скорее приезжай и напиши гениальный роман. Будет весело.

— И я найду своего мистера Рочестера?

— Разумеется. Как нечего делать.

Если бы жизнь и впрямь была так легка… Я задумчиво кручу бокал. Что стоит собрать вещи и сесть в поезд? Нет, не могу. Нужно платить по счетам и выполнять обязанности. Нельзя просто исчезнуть и бросить учеников. Без меня мои одиннадцатиклассники скорее получат судимость, чем аттестат.

Я пытаюсь объяснить это Мэдс, но та, кажется, не понимает.

— Все зависит от твоего настроя, — уверяет она. — О! Привет, милый. Вечерня уже закончилась?

Судя по всему, она обращается к мужу. Я рисую себе похожую на склеп кухню с допотопной плитой и живым ягненком на сковородке. Из трубки доносится приглушенное бормотание.

— Да-да, я только что открыла новую бутылку, — говорит Мэдс. — Это Кэти, она передает тебе большой привет.

Да?..

То есть — да, конечно!

— Мне пора, — продолжает Мэдс. — Ричард привел целую компанию каких-то бродяг… — Она понижает голос: — И не забывай, что я сказала. О сногсшибательных парнях и все такое.

— Только об этом и буду думать, — обещаю я. — А потом приеду и лично проверю.

— Обязательно приезжай, — шепчет Мэдс. — Я много чего порасскажу. Сейчас, к сожалению, некогда. Перезвони, ладно?

— Ладно. Я тебя очень люблю.

— И я! — восклицает Мэдс и вешает трубку.

Я остаюсь одна в спальне. Тишина просто оскорбительна. На мгновение теряю ориентацию во времени и пространстве. Мне кажется, что я в корнуоллской кухне — слушаю болтовню Мэдс и бесконечный шум моря. Но на самом деле шумят машины на Аксбридж-роуд, а не волны, набегающие на скалы. У соседки, миссис Сандха, прямо за стеной, в разгаре ссора.

— Смогу ли я? — спрашиваю я, обращаясь к Саше. — Смогу ли я все бросить и начать сначала? Исполнить свою мечту и некоторое время заниматься только романом? Неужели меня действительно где-то ждет идеальный герой?

Саша не знает. В ответ она одобрительно стучит хвостом.

Я вздыхаю.

— Да, идея хорошая, но жизнь далеко не так проста…

И все-таки разговор с Мэдс меня немного подбодрил. Пусть даже моя жизнь по-прежнему мрачна и одинока, сейчас по крайней мере появился огонек надежды.

Оставив телефон включенным на тот случай, если Джеймс все-таки решит, что не может без меня жить, я выбираюсь из постели и шлепаю вниз.

Куда же Олли засунул ноутбук?

Если уж я не могу поехать в Корнуолл и переспать с одним из тамошних красавцев, остается самой придумать себе романтического героя…

Глава 7

Следующие две недели я провожу, не вылезая из постели и питаясь преимущественно шоколадом. Все это не лучшим образом сказывается на цвете лица — не говоря уже о прежней решимости похудеть вдвое и вернуть Джеймса. В школе я взяла отгул по болезни. Олли исправно приносит мне чай и выражает сочувствие. Пока он сражается с ордами старшеклассников, я плачу, смотрю «Шоу Джереми Кайла» и не отрываюсь от ноутбука. Трудно представить себя хрупкой Миландрой, когда на самом деле сознаешь собственное безобразие… Я стираю написанное целыми абзацами, и от этого становится еще хуже.

Что касается Корделии, та с неприличным рвением взялась за прекращение всех свадебных приготовлений. Мы перекинулись парой фраз по телефону, и несостоявшаяся свекровь даже не скрывала радости. Как ни забавно, это оказался самый наш цивилизованный разговор. Но Джеймс продолжал молчать, и это меня огорчало. Да же очень. Конечно, я всегда понимала, что у нас не идеальный роман, но мне-то казалось, что Джеймс меня любил, а ворчал только из-за того, что уставал на работе. Я и вообразить не могла, что была главной причиной недовольства. Конечно, я слегка импульсивная (Джеймс сказал бы «неорганизованная») и вечно витаю в облаках, но это ведь не смертные грехи. И потом, Джеймс все-таки выбрал меня, а значит, во мне есть черты, которые ему нравятся.

Подобные мысли вихрем кружатся в моей голове в четыре утра. Ночь за ночью я утыкаюсь в подушку и плачу; приходится прикладывать все силы, чтобы не отправить Джеймсу очередное отчаянное сообщение. Олли и Мэдс просто молодцы, и я, несомненно, испытываю их терпение, но вскоре придется сменить пластинку. Олли начинает зевать во время разговора, а Мэдс вчера поинтересовалась, не повредилась ли я умом.

С того самого дня, когда Джеймс подвел черту под нашими отношениями, Олли неустанно пытается излечить меня от былой любви. На кухне стоит коробка, куда я бросаю фунт всякий раз, когда упоминаю имя Джеймса. На доске для дротиков, в коридоре, висит фотография бывшего жениха, и, в качестве регулярного упражнения, я мечу стрелки в физиономию своего возлюбленного. Я слишком занята, чтобы пасть духом, потому что Олли таскает меня по всему Западному Лондону, на вечеринки и в пабы, а Мэдди висит на телефоне, рассказывая о сногсшибательных парнях, которые меня ждут не дождутся в Корнуолле. Все так усиленно стараются сделать мне приятное, что я совершенно измучилась. Больше всего хочется свернуться клубочком и пореветь в одиночестве. На мой взгляд, совершенно нормальная реакция на расторгнутую помолвку.

Видимо, я ошибаюсь. Есть что-то оскорбительное в словах друзей, которые заверяют, что я должна радоваться, а не плакать.

Я изо всех сил пытаюсь объяснить, что не могу отказаться от Джеймса без борьбы. Слыша это, Олли издает неприличные звуки. Чья бы корова мычала. Стерва Нина то и дело звонит и заходит в гости. Судя по всему, она не в восторге от того, что я перебралась к Олли.

Ол утверждает, что между ними все кончено, но Нина, видимо, не в курсе. Она продолжает на нем виснуть, а Олли, как всегда, слишком деликатен, чтобы сказать «убирайся». Может, ему взять пару уроков у Джеймса? Мой бывший жених ничтоже сумняшеся выставил меня за дверь. Вероятно, все же следовало побороться.