Прекрасная Бомба (ЛП)

Приподняв одеяло, я проскользнул к ней и понял, что на ней надета только моя рубашка. Под рубашкой ее тело было обнажено. Это было одно из моих любимых повторений: когда ее конечности были томными и размякшими ото сна, а ее звуки более глубокие, более чувственные.

Я медленно передвинулся вниз, забираясь под одеяло, как только она начала осознавать, что я находился в постели, рядом с ней. Она искупалась; от нее больше не пахло незнакомой женщиной, теперь это был цветочный и цитрусовый аромат ее мыла. Я поцеловал изгибы ее груди поверх рубашки и приподнял хлопчатобумажную ткань, чтобы вылизать весь путь от пупка до сладости ее бедер.

Пытливые пальчики пробежались по моим волосам; кончики пальчиков легко прошлись по моему подбородку и переместились вверх, чтобы очертить ими форму моих губ. «Я думала, мне это снится» прошептала она, возвращаясь в реальность.

«Не снится».

Ее руки обосновались в моих волосах, ее ноги широко раскрылись, ведь теперь она знала, что я там расположился и собирался дать ей то, что она любила больше всего на свете. Переместившись так, чтобы оказаться между ее ногами, я нагнулся и слегка подул на ее киску, дразня и наслаждаясь тем, как она изогнулась, приподнявшись с кровати, навстречу мне, побуждая меня придвинуться ближе, издавая прерывистые стоны удовольствия. Это была моя любимая игра: целуя ее бедра, ее ягодицы, выдыхая ‘о, так близко’ напротив сладкого, скользкого участка ее кожи. В комнате было прохладно, но ее кожа уже увлажнилась от пота и от единственного пальца, который легко проскользнул в жаркую плоть ее лона. Моя Хлоя вскрикнула, потерявшись в клубке удовлетворения и потребности.

Она не убеждала меня действовать быстрее, потому что, если она хоть что-то усвоила, так это то, что я мог запросто притормозить. Она была в моей постели, в моем номере, уже моя жена во всех намерениях и целях, и не имело смысла торопиться, несмотря на то, что я думал о ней всю ночь, я нигде не хотел быть завтра утром – этим утром – кроме как в постели вместе с ней.

Я позволял ей чувствовать мое дыхание и мои пальцы, целовал ее живот, лакомился ее кожей. Черт, я думал о том как же она красива с руками вытянутыми над головой, ищущими и не находящими опоры. Ее бедра вертелись передо мной, искали и, в конце концов, я больше не мог противостоять ее соблазну, теплу и сладости. Я нежно ее поцеловал только один раз, закрывая глаза от этой возбуждающей интенсивности.

Я хотел большего. Как всегда хотел найти способ распробовать ее на вкус и трахнуть одновременно, и через секунду мой язык выскользнул из нее и плавно двинулся вдоль маленького бугорка ее клитора, который я чертовски готов был обработать ртом, всасывая и поглощая. Крича, она вцепилась руками в мои волосы, бедра двигались и раскачивались навстречу моему языку, и это стало своеобразным ритмом, в который мы попали без усилий, без заминок. Она была шелковистой и теплой, ее ноги оказались на моих плечах, легли на мою спину, сомкнувшись вокруг меня, после чего единственное, что я мог услышать – приглушенный звук ее просьб и шорох простыни под ней, когда она придвигалась ко мне.

Ее тело никак не могло решить, что же именно оно хотело – язык или давление моих губ - так что, я принял решение за нее, голодный после ночи скрытного, поспешного секса и минимального количества интимной близости. Я окружил ее своим ртом, посасывая и напоминая ей тем самым – как же я люблю тебя, такую нежную и страстную. Я чертовски потерян в тебе.

Ее тело было так мне знакомо, каждые впадинки и изгибы, аромат ее лона, когда она пробуждалась ото сна. И хотя я начал всё это с намерением ее подразнить, я бы не продержался долго; ее оргазм стал предшественником моего. Она кончила быстро, ее ноги ослабили хватку, она отвела их в сторону и опустила, пока ее крики не затихли, а бедра не перестали дрожать. Она опиралась на локти, наблюдая за мной.

Я поцеловал ее пупок, приподнимая ее рубашку вверх и в процессе этого обнажая мягкую полноту ее груди.

«Здравствуйте, мои хорошие».

«Вы весело провели время?» спросила она, голос все еще слабый ото сна и полученного удовольствия.

«Это, несомненно, было очень занимательно». Мои зубы добрались до нижней выпуклости ее груди, и затем мой язык заскользил вверх и отыскал ее сосок.

«Беннетт?»

Я приостановил нежное нападение на ее грудь, чтобы поднять взгляд, и тут, я заметил неуверенность на ее лице. «Хм?»

«А это нормально, то, что мы сделали? То, что я испортила твой мальчишник? Я имею в виду, это же лишило тебя первой ночи вашего холостяцкого уикэнда».

«Думаешь, я удивился тому, как ты распоряжалась в клубе?»

Она закрыла глаза, слегка улыбаясь. Но только слегка. «То, что ты не был удивлен, еще не значит, что ты был доволен тем, что я сделала».

Я сдвинул рубашку вверх, заманивая ее запястья в ловушку над головой, используя возможность связать ей руки. «У нас впереди весь уикэнд, чтоб отпраздновать мальчишник. Так что, ты все сделала правильно». Я наклонился и присосался к ее шейке. «На самом деле, если ты когда-нибудь прекратишь совершать подобные сумасшедшие поступки, говорящие о том насколько сильно ты меня хочешь, если перестанешь быть сумасбродной и безрассудной, то меня это самую малость изведет».

«Самую малость?» Я смог распознать улыбку в интонации ее голоса.

Посмотрев на ее лицо, на ее волосы, рассыпанные по подушке, глаза в равной мере наполненные желанием и удовлетворением, у меня было чувство, словно меня затягивало во временную петлю. Как, черт возьми, мы здесь вообще оказались? Эта женщина подо мной - та, которую я так злостно презирал в течение нескольких месяцев, та, которую трахал с такой пылкой потребностью и ненавистью. И теперь, она была в моем номере, на выходных посвященных моему мальчишнику, с кольцом моей бабушки, со связанными над ее головой руками, связанными моей любимой рубашкой, той, которую она потребовала для себя несколько месяцев назад.

Хлоя наклонила голову, стараясь попасть в поле моего зрения. «Куда ты пропал?»

Я закрыл глаза, сглотнув. «Просто вспоминаю».

Она ждала, изучая меня.

«Я просто вспоминал всё и…»

«И?»

«Задумался о том, как у нас все начиналось… и на что это раньше походило. Пытался вспомнить последнюю женщину с которой был до тебя… Не думаю, что когда-либо говорил тебе о той ночи».

Она лежала подо мной и смеялась. «У этого есть потенциал в том, чтобы стать самым романтичным разговором». Она слегка поерзала, потираясь своей влажностью о кончик моего члена.

«Просто послушай» пробормотал я, нагнувшись ее поцеловать. Отодвинувшись назад, я сказал: «Она была моей пассией на мероприятии по сбору средств для Органики Тысячелетия. Ты тоже была там…».

«Я помню» прошептала она, наблюдая за моими губами.

«На тебе было платье…». Я выдохнул. «Черт. То платье. Оно было…».

«Красным».

«Да. Но не просто красным. Красной пожарной машиной. Красной сиреной. Ты была похожа на гребаный маяк, дьяволицу… вполне уместно при сложившихся обстоятельствах. Как бы то ни было, Амбер была моим времяпрепровождением и…».

«Блондинка. Высокая. Фальшивые сиськи?» спросила она, явно ее вспоминая. Я испытал небольшую долю удовольствия, осознав, что она уделяла этому весьма пристальное внимание и даже помнила о том, с какой пассией я был примерно два года назад.

«Это она. И она была…». Я вздохнул, помня мою полную апатию в тот вечер. «Она была довольно хороша. Но она - не ты. Я был тобой одержим, по-настоящему озабочен. Мне нравилось находить способы позволяющие нажимать на твои кнопки, только, чтобы увидеть, как ты ежесекундно на меня реагируешь. Мне нравилось выводить тебя из себя, наверно, я думал, что на минуту это позволит мне стать центром твоих мыслей, несмотря на переполняющую меня ярость».

Она снова рассмеялась, потянувшись, чтобы поцеловать меня в шею, слегка ее посасывая. «Психопат».

«В ту ночь» продолжил я, проигнорировав ее «ты взяла напиток в баре, я подошел к тебе и отпустил какую-то остроумную реплику - я даже не помню, что я тогда сказал. Но уверен, это было неприятным и лишним». Я закрыл глаза, вспоминая ее лицо, то, как она безучастно уставилась на меня, без тени интереса. «Ты посмотрела на меня, а затем рассмеялась, выпила и просто ушла. Думаю, это чертовски меня задело, ведь я не сталкивался с этим прежде. Я привык видеть, как ты остро реагируешь на мои нападки с легким намеком задетого самолюбия, раздражения и досады. Но видеть абсолютное безразличие… черт. Вот что это было для меня».