Домой не по пути (СИ)

   - Как?

   - Ты не видишь? У Бекки глаза горят, а этот ее парень..., просто присмотрись, вон, иди сюда, - притягиваю Уилла к себе и вновь указываю на парочку, - гляди, как он нежно прикасается к ее коже. Он каждые несколько секунд проходится пальцами по ее плечу. И делает он это так медленно, так осторожно, что в этом его действии больше чувств, чем во всех словах мира. Я вижу электричество. Искры отскакивают от подушечек его пальцев. Я не понимаю. Он смотрит на нее иначе, а она тянется к нему, кладет голову на плечо, но не так, словно устала или хочет опереться. Бекки нуждается в нем. Он нужен ей.

   - Почему тебя это так удивляет?

   - Людям не нужны другие люди.

   - Ты не права.

   - Права. Люди сами по себе, все. Люди предают, люди делают больно. Нельзя просто взять и довериться человеку, в нашей природе обманывать.

   - Иногда люди хотят обмануться, верят в то, чего нет.

   - Но у них оно есть. - Я продолжаю глазеть на Ребекку. - Уилл, между ними магия, я не верю в это, я чушь несу, и ты должен меня остановить. Но как можно отрицать то, что у меня перед глазами? Посмотри, как покорно он облокотился о ее плечо. Его голова лежит на ее макушке, и в этом нет слабости. В этом столько личного.

   - Он ее любит.

   Я усмехаюсь. Закатываю глаза, а когда вновь смотрю на парня, то понимаю, что он на меня так пристально глядит, что кожа воспламеняется. Мне становится неловко.

   - Что? - Не понимаю я и передергиваю плечами. - Чего ты уставился?

   - А ты чего смеешься?

   - Я не смеялась. Просто когда ты начал говорить о любви, я отключилась.

   - Вот как. Все еще не веришь в любовь?

   - Звучит, как название дерьмовой песни.

   - Я до сих пор хочу узнать, какая твоя любимая книга.

   - Ты еще помнишь об этом? Классно. Ну, узнаешь когда-нибудь.

   - И когда же?

   - Когда уберешь с лица это самодовольно выражение. Но что-то мне подсказывает, что по-другому ты не умеешь.

   - Зачем же мне его убирать? Ты влюбишься рано или поздно, а я хочу выглядеть так, словно выиграл охренительное пари. - Уильям поправляет взлохмаченные волосы. - Тебе ведь еще не приспичило дать заднюю, верно?

   - Не надейся, птенчик. - Дергаю уголками губ и смотрю на парня, наконец, позабыв о том, что не давало покоя несколько минут назад. - Я дам заднюю только тогда, когда ты проревешь столько дней, что мне тебя жаль станет.

   - Какая же ты благородная. - Хохочет Уильям. - Кори повезло с тобой.

   - Кори вообще повезло с близкими, ведь у него такой классный старший брат.

   Уилл неожиданно отворачивается. Хмыкает, кивает и улыбается мне фальшиво. Ни черта не понимаю. Парень поднимается со стула, а я в ту же секунду хватаю его за руку.

   - Ты чего?

   - Хочу воздухом подышать.

   - Так, дыши. Воздух повсюду, забыл что ли? - Я нелепо усмехаюсь, а Уилл больше не улыбается. Он снисходительно кивает, уходит, а я так и пялюсь ему в след, ничего не понимая. Что я такого сказала? Может, они поссорились, пока я с Беккой разговаривала?

   Поднимаюсь из-за стола и оглядываюсь. Ребята до сих пор играют на сцене, а толпа танцует, гудит, как паровоз, и не обращает внимания на то, как дрожат их колени. Как же долго нам еще здесь торчать? Бедный Кори. Вид у него измученный.

   Поправив волосы, я схожу с места и непроизвольно плетусь за Уильямом. Что-то не дает мне покоя, а когда я на взводе - успокоиться сложно. Прикусив губы, я выбираюсь из шатра, прохожу в кромешной темноте несколько метров и понимаю, что парень не просто вышел подышать, но и решил прогуляться. Здесь его нет, но куда он, черт подери, побрел?

   - Господи, - закатываю глаза, что я сказала-то такого? Вроде нормально болтали, ну, как нормально, пытались друг друга поддеть, но это вполне очевидно. Между мной и этим парнем огромная пропасть в несколько тысяч миллиардных различий. Он любит черное, а я белое. Он громкое, а я тихое. Он соленое, я сладкое. Разные и столкнувшиеся. Не так уж и сложно поверить во взаимное сопротивление.

   Однако волнение за Уилла не дает мне покоя. Я почему-то чувствую, что задела его, и это кажется мне таким дикими идиотизмом, что тупее некуда! Хотя, есть куда. Я схожу с места и направляюсь его искать. Боже, нашлась ведь Мать Тереза. Даже если я и сказала что-то такое, что ему не понравилось - успокоится. Побродит, подумает, поколотит еще один автомат с кофе и в себя придет. Но, нет. Я плетусь вдоль темной улицы и смотрю по сторонам, в надежде в живых остаться. А ведь именно в такие моменты ребят в фильмах ужасов убивают. Да-да. Какие-то наивные идиотки решают ночью прогуляться, и домой они уже никогда не возвращаются.

   - Класс, - я потираю ладони и вздрагиваю всем телом от холода. Когда на улице уже успело так похолодать? Утром - неимоверная жара, к ночи - жуткий холод. Лето, такое же невменяемое, как и подросток. Само не знает, чего хочет: палить без передышки или же промораживать до костей.

   Я прохожу под мигающими фонарями и вглядываюсь в темноту. Кусты торчат тут и там, словно чьи-то растопыренные пальцы, а ветви деревьев шуршат, как скрежет когтей. Да, с фантазией у меня дела обстоят прекрасно.

   Не зря ведь я проучилась пять лет на факультете журналистики. Теперь умею делать шум из ничего и воображать что-то там, где ни черта нет.

   Неожиданно в метрах пятидесяти от себя я вижу светлое пятно. Это магазин. Крыша у него светится, будто бы усеянная фонариками, как и вывеска: круглосуточно. Плетусь к нему в надежде, что Уильям решил купить пачку сигарет или что-то в этом роде. Деньги у него ведь теперь есть. Однако я рывком торможу, едва моему взгляду открывается вид на парковку у центрального входа. Мой рот открывается и закрывается, вновь открывается и вновь захлопывается, как оконная рама. Я пару раз моргаю, а затем шепчу:

   - Какого черта?

   - Ты тоже это видишь? - Неожиданно спрашивает меня Уильям, выросший будто бы из-под земли. Я хочу взглянуть на него, но не могу даже шевельнуться. Просто пялюсь на машину, стоящую возле магазина, и молчу. - Я сначала решил, что принял что-то, но ведь все, что я могу принять, находится как раз таки в этой машине.

   - Офигеть.

   - Охренеть, птенчик.

   Как можно просто взять и поверить в то, что психи, угнавшие нашу машину, сейчас закупаются здесь, чтобы отправиться в дальнейший путь? Бывают ли такие совпадения? Я с трудом в них верю. Но спорить..., спорить сейчас, когда Додж Уилла стоит прямо перед моим носом - могу ли я? Внезапно мне становится смешно, и я захлопываю пальцами рот, прежде чем из него вырывается хохот.

   - Наша тачка...

   - Моя тачка, - поправляет парень.

   - Как такое возможно? Черт, да они просто лузеры.

   - Лузеры с поломанными ногами.

   Уильям расправляет плечи, сходит с места, а я испуганно округляю глаза.

   - Эй, - хватаю его за локоть, - ты что творишь?

   - Иду за тачкой.

   - Один?

   - А ты хочешь со мной?

   - Уилл, давай позовем кого-нибудь. Ты ведь не знаешь, кто машину угнал. Вдруг там психи, слышишь? Вдруг тебе ноги переломают?

   - Тогда тебе придется мужественно оттащить меня обратно к шатру.

   - Не смешно.

   - Я не шучу. Держи. - Он стаскивает с плеч куртку и вручает ее мне, будто бы святой Грааль. Цокаю и вспоминаю, как он ворвался ко мне домой, врезал отцу и курил, глядя на его судороги. Жуткое зрелище. - Жди здесь.

   - Я последний раз говорю, Уилл, я..., эй, черт бы тебя побрал, остановись! Уилл!

   Но парень даже не смотрит меня. Со скучающим видом плетется к Доджу и лениво разминает плечи. Дьявол, что он творит? У меня желудок сводит. Злая и испуганная я не убегаю, а решаю подойти поближе, и корю себя за подобную легкомысленность. Что же эти психи сделают, когда привяжут тело Уилла к выхлопной трубе? Наверняка, им очень захочется поразвлекаться с его подружкой. И их даже не будет волновать, что никакая я ему не подружка. Тут просто главное соблюсти все каноны и избить каждого, кто под руку попадется. Ох, я рычу и плетусь за парнем, проклиная все, что только можно.