Доля дьявола (ЛП)

Спустя какое-то время появился Самюэль Ти. и снова взял за локоть Джин.

— Пошли, шаманка. Мы уходим отсюда.

Обычно Джин была бы склонна продолжить спор только, чтобы поддержать развивающуюся ссору, но в данный момент она молчала, оставаясь спокойной и довольной собой, пока он вел ее по траве к Jaguar. Открыв ей дверцу, он подождал, пока она сядет и подняв на него глаза, чтобы инстинктивно поблагодарить, была поражена его взглядом.

Он был невероятно красив, это правда. Но в ее влечении к нему это было не главное. Ее страсть к нему появилась в результате его высокомерия, вкупе с его независимостью, полным пренебрежением к ее чувству превосходства. Она всегда хотела его победить. Подчинить себе, чтобы он выполнял то, что ей хотелось. Заставь его стать ее чистокровной собачкой, готовой выполнить любую ее команду.

Но Самюэль Ти. был не таким. Он никогда не был бы таким и никогда не будет.

Вот почему она любила его.

— Тебе не следовало этого говорить, — пробормотал он, закрыв за ней дверь.

Глаза Джины следили за каждым его движением, пока он обходил длинный капот машины и садился за руль. Он надел свои Рей-Беи, посмотрел на нее через темные стеклы авиаторов и ее сердце ухнуло.

— Что мне не следовало говорить? — Ее голос был таким тихим, он едва услышал ее слова, поэтому какое-то время просто смотрел на нее.

«Я хочу тебя, — подумала она. — Я просто хочу снова почувствовать тебя в себе».

Казалось, прошла уже вечность с тех пор, как они были вместе. На самом деле? Прошло всего лишь неделя или две, может быть, меньше. Точно она не могла вспомнить.

«Глумление Ричарда запятнало меня, — подумала она про себя. — Черт бы с ним, но меня это выбивает».

Как будто он прочитал ее мысли, Самюэль Ти. потянулся и взял ее за руку, крепко сжав в своей теплой и сильной ладони. Его палец начал совершать круги по внутренней стороне ее запястья, и она ощутила, словно он касался всего ее тела.

— Самюэль… — прошептала она.

Медленно он перевернул ее ладонь, а затем поднял, как будто собирался провести губами по ее пальцам.

Вместо этого он поднял ее руку так, чтобы она увидела свое обручальное кольцо и второе — на помолвку.

— Я собирался сказать, конечно, я вывезу тебя через задние ворота. И последнее, что нам нужно в данной ситуации, чтобы наше совместное фото появилось в прессе.

Самюэль Ти. отпустил ее руку и запустил двигатель. И когда он двинулся с места, то казался настолько спокойным, управляя машиной, словно в автомобиле стояла современная автоматическая коробка передач, а не классическая ручного управления.

«Черт возьми, — подумала она. — Как он может быть таким спокойным!»

Дорожки, по которым они проезжали, были извилистыми, ведущие через пруды и плачущие ивы, подстриженные плюсовые деревья и клумбы с плющом, все здесь говорило об умиротворении и спокойствии, которое хотелось бы найти в последнем месте покоя.

Джин не видела вокруг ничего, внутри вся кипела. Самюэль Ти. этого не знал. Она не хотела, чтобы он увидел ее истинные чувства, достаточно того, что он уже видел и знал.

— Ты не впечатлил меня, — жестко произнесла она.

— Как и всегда.

— Теперь ты решил быть очаровательным. После того, как отверг меня.

— Я тебя не отвергал.

— Нет? Хм… Если ты фактически почти уже не поцеловал меня, и я уже забыла бы об этом, я бы сказала, что ты теряешь свою манеру общения.

— Напомни мне, почему я предположительно должен быть впечатлен тобой?

Она улыбнулась тому, что он сменил тему, посчитав это своей небольшой победой, но обратила внимание на изменение характера самой их перепалки и отметила потерю чего-то, что когда-то ей очень нравилось. Ведь такова была разменная монета их отношений, повторяющаяся снова и снова, от сексуальной ноты до раздраженной эротической ярости. Совсем недавно, неделей ранее все переросло бы в обзывание и перечислению всех прошлых мелочных обид и неразборчивых связей…, пока они не упали бы в постель и не насытились бы друг другом.

А сейчас? У нее было такое чувство, словно они оба катались на коньках вокруг насущной проблемы, перемещаясь по замороженной поверхности своего прошлого… и горько-холодной реальности ее настоящего.

— Что меня должно было впечатлить, Джин?

— Я ни разу не упомянула о той отвратительной блузке, которая одета на Шанталь. Видишь? Я меняюсь, все начинаю с нового листа.

— Ты пожелала ей потерять ребенка. Думаю, по масштабам оскорблений, это гораздо хуже.

— Я не получу очки за честность? Ты всегда говорил, что ненавидишь, когда я вру, и я действительно хочу, чтобы она потеряла это чудовище.

— Я не предполагал, что ты так заботишься о святости брачных обетов к твоему брату.

— О-о, это меня ни в коем случае не касается. Я просто ищу способ, как уменьшить количество претензий к нашим деньгам.

— Вот это моя девочка.

— Не то, чтобы у нас много чего осталось… и не то, что это ужасная трагедия.

Самюэль Ти., спускаясь с холма, прокачивал свои тормоза, свернув к ряду хозяйственных построек. Вдалеке уже виднелась бетонная стена с широкими открытыми металлическими воротами.

Проезжая через ворота, пара рабочих кладбища, куривших в тени, поднялась и поглядела на машину.

— Напомни мне не связываться с тобой, — пробормотал Самюэль Ти.

— Слишком поздно не связываться.

— Да, — мрачно ответил он. — Знаю, что это правда. Так, где обитает твой муж сейчас, Вирджиния Элизабет?

— Не называй меня так. Ты знаешь, я презираю это имя. — Джин пожала плечами. — Ричард на работе. Или в аду. Меня это мало волнует.

— Как обстоят дела между вами? — как бы случайно продолжал наводить справки Самюэль Ти, совершенно не заинтересованным тоном.

Джин, вжавшись в старое кожаное сиденье, вспомнила о том, что случилось в ее гардеробной.

— Также. Он не лезет ко мне, я не лезу к нему.

— Хочешь чего-нибудь выпить?

— Да, пожалуйста.

Глава 9

Шанталь продолжала кричать в дверях склепа, словно в сцене из Шекспира, ее руки неудержимо летали, при этом всем телом она качалась из стороны в сторону, ее волосы, спадающие на плечи, напоминали бурю в океане.

— … позволить так со мной обращаться! Я имею в виду, как ты мог просто стоять и смотреть, как твой брат оскорбляет меня и не остановить свою сестру, напавшую на меня!

Лейн наблюдал издалека за этим шоу, прислонившись к углу саркофага Илии, не предпринимая ни одной попытки ее остановить. Он не собирался вечно сдерживать свои эмоции, но он почему-то был убежден, что в конечном итоге, женщина быстро успокоится, выплеснув свой гнев, учитывая, что снаружи было восемьдесят пять градусов на солнце (около 30⁰С), которое нещадно палило на нее.

На самом деле, он гораздо больше беспокоился по поводу Лиззи, но он хорошо ее знал, предполагая, что она не будет в этом участвовать. Она стояла рядом, прислонившись бедром к мраморной гробницы Констанс, ее левая бровь была приподнята, пока она наблюдала за шоу Шанталь, которую можно было бы спокойно закидать гнилыми помидорами за ее ужасную игру.

Что касается комментария Джин, из-за которого все началось?

Могло быть хуже, не так ли? Если учесть то, что сказала его сестра, являлось истинным свидетельством историй, ходивших о Джин, о ее возмутительном поведении.

— Ну? — Наконец, потребовала ответа Шанталь. — Что ты можешь сказать в свою защиту?

— Думаю, мое прошение о разводе для тебя было довольно очевидным моим ответом.

— Это не смешно.

— Не уверен в этом.

— Ты пытаешься всего меня лишить. Если бы я не прочитала, что ты собираешься сегодня устроить погребение праха твоего отца, я бы не узнала, ты же не сообщил мне об этом…

— С завещанием тебе ничего не светит, отец тебе не оставил ничего. И ты не член этой семьи…

Она схватилась за живот.

— Это член семьи. Он следующий Брэдфорд…

— Нет, — отрезал Лэйн, — он является следующим Болдвейном. И то теоретически.