Те же и граф (СИ)

- Я, честно говоря, тебя не понимаю, - говорил Ваня. - Дело, конечно, твое...

- Вот именно. Это мое дело! - отрезал Орлов.

- Смотри... - небрежно кинул Ваня.

И они замолчали. Маша достала платки и вернулась в комнату.

"Господи, да я же ничего не знаю о нем! - Колосова покосилась на мрачного Орлова и тут же мысленно возразила себе: - А зачем знать? Кто он мне? Таинственный незнакомец..."

Она решила подремать и попросила Игоря остановиться, чтобы пересесть назад.

- А если я начну засыпать за рулем? - не согласился Орлов. - Нет уж, давай рассказывай что-нибудь.

Колосова хотела возмутиться, вспылить. Что он себе позволяет? Однако перспектива ехать с клюющим носом водителем ей вовсе не улыбалась. Маша вздохнула и подчинилась.

- Да я не знаю, что тебе рассказать...

- Ну, хотя бы, откуда взялся этот твой юный поэт... - усмехнулся Игорь.

- Вот неймется! - воскликнула Маша, и Орлов обидно расхохотался.

Да пусть себе смеется, а то уж совсем невозможно какой мрачный, подумала Колосова.

- Ладно, у меня нет государственных секретов.

Она рассказала. Игорь то ли слушал внимательно, то ли думал о своем, неважно. Главное, не спал. Однако что-то в ее рассказе основательно задело Орлова. Может, та нежность и участие, с какими Маша говорила о Толе, может, те надежды, которые она возлагала на его стихи. Может, энтузиазм, с которым она занималась его сборником.

- Ну а почему не замужем? - дослушав ее, огорошил вопросом Орлов.

- Ну, извиняйте! - съязвила Колосова.

- Не извиняю, - опять усмехнулся Игорь.

- Почему обязательно надо выходить замуж? - возмущалась Маша.

- А что, одиночество разве лучше? - ответил Игорь вопросом на вопрос.

- У меня есть работа, я свободна. Чем плохо?

Орлов не ответил, а его растревоженная спутница рвалась в бой.

- А ты сам не одинок? - спросила и поняла, что задала фатальный вопрос.

- Ну, мужик - это другое дело, - вывернулся Орлов.

Маша помолчала, ожидая продолжения, но его не последовало.

- Расскажи ты что-нибудь, - попросила она. - То, что не является государственной тайной.

- Фильм или книгу? - усмехнулся Орлов.

- Ты что, издеваешься? - снова взвинтилась Маша.

- Ну ладно, прости... - Он помолчал. - Да не умею я так!

- Как?

- По заказу.

- А я, значит, могу?

Маша пожала плечами и не стала больше приставать к водителю. Постепенно она погружалась в сладкую дрему.

- Я понял! - услышала она сквозь сон, вздрогнула и проснулась.

- Что?

- Я понял, ты ждешь своего идеального принца.

Маша не сразу поняла, о чем он.

- Может быть, - ответила осторожно.

- Ну да, ты же из этих, из небожителей. Тебе юных поэтов подавай.

Колосова мгновенно вскипела:

- Уж лучше, чем пошлые идиоты или женатые вруны!

- Ну и дура! - зло проговорил Орлов. - Тебе рожать надо, а ты - стишки! Ты зачем в мир пришла? Зачем женщиной родилась?

- А женщина ни для чего больше не годится? - опешила Мария Кирилловна.

- А для чего еще? - дурашливо удивился Орлов.

- Вот поэтому я и не замужем! - припечатала она. - Не хочется переубеждать таких вот придурков.

Игорь дернулся было ответить, но сдержался. Зависла тяжелая пауза.

- Но ты ведь уже не девочка, - мирно заговорил он опять.

- Спасибо, что напомнил. Не дал забыться. - Маша все еще кипела.

- Ну, может, хватит мечтать? Пора посмотреть на жизнь трезво.

- Почему тебя-то это заботит? - нервно поинтересовалась Колосова.

- Да вот у меня уже где эти небожители! - он ударил ребром ладони по шее. - Только болтать и умеют. Мечтатели!

Маша обиделась вконец.

- Я, к твоему сведению, еще работаю! Сею разумное, доброе, вечное! - Она почти кричала.

- Вот-вот, еще и школьникам своим лапшу на уши вешаешь. А потом выходят из школы такие вот убогие, непригодные ни к чему болтуны. Ни за себя постоять, ни полезное что сделать.

- Ну, за нынешних детей ты можешь не беспокоиться. По части приспособляемости они нас с тобой переплюнут. Не те времена. - Невольное сожаление проскользнуло в ее голосе. - Далеко не идеалистические... Мечтатели вымирают, как мамонты. Теперь время, да, для таких вот зубастых, ухватистых...

- Как я? - подсказал Игорь.

- Ну, я тебя почти не знаю. Так, в целом говорю. Хватать, хватать, потреблять - вот нынешний идеал. Тебе уютно в этом мире? - Колосова уже немного успокоилась и села на любимого конька.

- А я в другом мире живу! - задиристо ответил Орлов, но продолжать не стал.

- Значит, ты тоже мечтатель, - съязвила Маша и была удивлена, что он не возразил.

Они помолчали. Игорь закурил и приоткрыл окно возле себя.

- А ты не хочешь найти себе другую работу? - спросил он.

- Зачем? - удивилась Маша.

- Вам же копейки платят, на это жить нельзя.

- Да, копейки. Пока. Да еще норовят обмануть. Но дети-то тут причем?

- Так и будешь до старости сидеть там? - не унимался Орлов.

- А мое дело, по-твоему, не нужное? - тихо проговорила Маша.

- Ну, кому сейчас нужна твоя литература? - небрежно ответил Игорь.

- В таком случае, мне больше не о чем с тобой говорить, - заключила Колосова и отвернулась к окну.

Ей хотелось плакать от обиды. Игорь почувствовал это и сделал попытку оправдаться:

- Да я думал найти тебе работу с хорошим окладом. Чтобы можно было нормально жить.

Маша не стала спрашивать, какую работу он собирается ей подыскать, однако обижаться перестала. Они молчали до конца пути. Колосова не выдержала и уснула, запрокинув голову на подголовник. Периодически встряхивалась, смотрела на Орлова, не засыпает ли. Он слушал бодрую музыку, что-то из 70-х, кажется. Подпевал без слов.

- Спи, спи, - говорил ей совершенно мирно.

И было хорошо и спокойно.

К дому подъехали уже утром, в шестом часу. Маша мечтала о душе и своей кровати, однако в глубине души ждала, что произойдет что-нибудь менее обыденное. Орлов вышел из машины, чтобы попрощаться с ней. Оба чувствовали себя неловко.

- Спасибо тебе за чудесный вояж, - заторопилась Маша. - Я побежала!

Она чмокнула Игоря в щеку и направилась к подъезду. "Если уйду и он ничего не скажет, значит, все!" Что "все", она не до конца понимала.

- Подожди! - услышала она за спиной, и сердце ее замерло.

Орлов нагнал Машу, развернул к себе и нежно поцеловал в губы.

- Ты не обижайся на меня. Ну, я бываю иногда придурком...

- Я не обижаюсь, - ответила расчувствовавшаяся Маша, ожидая продолжения, однако Орлов отстранил ее, развернулся и быстро пошагал к открытой машине.

Колосова вошла в подъезд.

Глава 16

Жизнь после

Нужно было подготовиться к урокам, а Маша никак не могла найти свою рабочую тетрадь с планами и конспектами и учительскую книжечку с оценками. Текущие оценки она выставляла сначала к себе, а потом переносила их в электронный журнал.

- Ничего не понимаю! - бормотала Колосова, лихорадочно роясь на своем письменном столе.

Подозрительно было и то, что она нигде не находила также книжку с литературными манифестами, которой пользовалась в последний раз на уроках и захватила домой за ненадобностью. Маше стало не по себе. Записи в учительском журнальчике не восстановить: Колосова редко заполняла журналы, за что ей постоянно влетало от завуча. Оценки сохранились только у нее. Она вспомнила, что за прошедшую после каникул неделю она не успела ничего поставить, но тем не менее...

- Господи, что же делать? Где я могла их потерять?

Получалось, что она не донесла до дома пакет с общей тетрадью, и двумя книгами. Может, оставила в школе? Если так, то уже лучше.

Вдруг, осененная ускользающей мыслью, Колосова рванула в прихожую и стала шарить по карманам пальто. Нащупала и вынула из кармана ключ с номерком от ячейки круглосуточного продуктового магазина, что по соседству.