С тобой не соскучишься (СИ)

Лейсе взяла и тут же брезгливо оттолкнула:

-- У тебя грязная рука.

Все с удивлением увидели черную полосу на руке Артура.

-- Слепая, а видит все, - пробормотал тот.

-- Смерть, кругом тебя смерть, - бормотала Лейсе. - Ничего кроме смерти...Ты сеешь смерть. Но скорпион жалит себя. Ты сеешь себе смерть... Все! Больше не могу! - вскрикнула она. - Больно, больно... Мне опять больно! Мама, где моя мама? Куда ушла моя бабушка. Папа! Папа! Мне больно... Твоей маленькой Люси больно. Помогите мне, мама, бабушка.

Андриана, повинуясь инстинкту, обняла, погладила девушку по голове:

-- Мама, - пробормотала слепая. - Моя мама, это её руки, - и застыла с блаженной улыбкой. - Ты не умрешь, мама. Ты будешь живая. Мне больно, мама. Вот там, - она показала на голову.

Подбежал сторож, брат слепой девушки, жалобно поглядел на Олега.

-- Не надо больше мучить Лейсе.

-- Все! Мы уходим! - приказал Олег решительно.

Андриана убрала руки от головы Лейсе.

-- Тебе легче, моя девочка? - тихо спросила она.

-- Да, немного. Поезжай, мама, домой. Я приеду к тебе. Только Веру берегите, все берегите, и ты, мама, - раздался голос слепой девушки. - Вся ваша надежда на Веру. Она вам всем поможет. Вера хранит вас от несчастий и смерти. Когда она уйдет от вас, вместо Веры придет смерть... Ой! Больно, опять больно... Где моя мама? Тимур...

Лейсе потеряла сознание. Артур поспешил уйти. Он шел и бормотал:

-- Вера, Вера, и тут Верка-сучка, - потом остановился, хлопнул себя по голове, - А Верка-то тут ни при чем. В Бога надо верить, вот какую веру имела в виду юродивая. Придется сходить в церковь. Надо кое-какие грехи замолить.

Олег отвез Андриану на поезд, она с сопровождающим уехала сюда, где и живет по сей день - в своем большом п-вском доме.

Мысль о том, как Андриана уничтожит Артура и отомстит Олегу, согревала душу в долгие холодные одинокие вечера. Но было очень одиноко, очень скучно, плохо было. Так прошел год. И вдруг в жизни Андрианы появилась Вера и Майя с двумя крошечными девочками. Озлобленная Андриана стала добрейшей бабушкой Арой. Ей теперь даже не хочется убивать Артура. Пусть живет поганец. Но если Артур будет угрожать её названным внучкам, то Ара выполнит свое намерение. У неё припасены деньги... Хватит, чтобы уничтожить мерзавца.

Глава 14.

Жизнь в доме Андрианы шла спокойно и размеренно. Девочки росли здоровенькие, спокойные, хорошо кушали, а вот маленький Алик болел часто. В дом Ары зачастил детский врач. Хотя Гуля и сопротивлялась, говорила, что не надо лишний раз вызывать врача, что Андрон может посмотреть, сказать, какие травы заварить и попить, но если у мальчика поднималась температура, Вера не слушала, вызывала или сразу скорую помощь, или врача. А так как регистрации не было, приходилось частенько платить. Тут уж все зависело от врача, от его совести. А как же быть мальчику здоровым, если он в первые месяцы жизни уже познал, что такое холод, голод, у него порой не было чистой пеленки, он слышал громовые раскаты взрывов. Алик, наверное, не выжил бы, если бы не Майка, которая продолжила кормление грудью мальчика. " Мамино молочко - самое лучшее лекарство!" - соглашалась Гуля.

Андрон всегда присутствовал при визите врача и осмотре ребенка. "Не доверяет, беспокоится за внука, - думали женщины, - вот и следит за чужим человеком". Вера первая обратила внимание, что старик с интересом смотрит на фонендоскоп, висящий на шее педиатра, внимательно слушает молоденькую женщину врача, тщательно смотрит на все лекарства, что прописывают малышу, иногда запрещает Гуле давать их ребенку. Та слушалась во всем старого человека. Надо сказать, ни разу малышу хуже не стало после советов дедушки. Гуля порывалась что-то объяснить внимательной Вере, но каждый раз натыкалась на строгий, запрещающий взгляд старика.

-- Наверно, он знахарь, целитель, может, его за это преследовали, - решила женщина и оставила попытки узнать что-либо от Гули. Тася ничего не могла сказать о дедушке.

-- Я не помню, не знаю, - испугалась девочка, когда Вера спросила её про дедушку. - Я только помню, что упала стена нашего дома, где я ждала папу. У меня хороший папа, он очень меня любил. Я побежала от страшных стен и унесла Алика, он тогда такой тяжелый был, но его нельзя было бросать. Он ведь был совсем маленький. Я плакала, очень боялась. И Алик плакал. Откуда-то прибежала мама, взяла Алика, схватила меня за руку и потащила меня, потом дедушка нес Алика. Мы побежали, спрятались от грохота, а после сели в поезд и уехали. Вот сюда, к вам, приехали.

Плечи девочки затряслись от плача.

-- Не надо, Тася, - обняла её Вера, - не вспоминай. Ничего не вспоминай! И никогда!

-- И папу не надо вспоминать? - зелено-голубые глаза внимательно смотрели на Веронику.

-- Нет, - улыбнулась женщина. - Папу нельзя забывать. У меня тоже замечательный папа.

-- Вероника Богдановна, а вы познакомите меня с вашим папой? Он приедет к вам?

-- Когда-нибудь приедет, - ответила Вера. - Обязательно!

-- А я не знаю, где мой папа. Он никогда не жил с нами. Он только приезжал в гости, - грустно протянула девочка. - Но все равно он больше всех любил меня. Он самый лучший, хоть дедушка и ругал его.

Пред самым Новым годом стала серьезно недомогать Андриана. Сначала на неё обрушилась усталость, заболела голова, потом начали болеть кости, болели и мышцы. Вера сидела и гладила горячие ноги женщины, на какое-то время Аре становилось легче, но потом боль подступала. Андриана ни в какую не соглашалась, чтобы ей вызвали врача, а уж о больнице женщина даже и не заикалась. Зашла в комнату Гуля, окинула внимательным взглядом больную, встревожилась и привела... Андрона. Впервые Вера услышала, как за дверью женщина что-то сердито говорит старику. А тот молчит, словно соглашаясь. Андрон медленно зашел в комнату хозяйки, окинул своим мудрым взглядом всех и показал жестом, чтобы Вера и Гуля ушли. Гуля сразу же попятилась к двери, а Вера отрицательно покачала головой: Я не уйду!" Андрон подошел к лежащей Андриане, взял её руку, посчитал пульс, к удивлению женщин. После впервые Андрон заговорил с Верой.

-- Вы температуру мерили?

-- Нет, - ответила Вера и только потом сообразила, что старик заговорил по-русски.

-- Принесите градусник, - приказал он. - Детей сюда не пускайте. Скорее всего, у Андрианы начинается самый обычный грипп.

-- Господи! - подумала Вера. - Я о чем только не думала. И гипертонический криз, и последствия аварии, но как я не заметила, что Андриана вся пылает, горит просто, вон какой неестественный румянец на щеках...

Старик присел возле больной женщины:

-- Голова болит? - спросил Андрон.

Удивленная Андриана, лежа в постели, ответила:

-- Болит, все болит, каждая косточка, каждая клеточка.

Рука старика ощупала лоб, Андрон о чем-то подумал, после кивнул головой:

-- Наверно, очень высокая температура. При ней и должны болеть мышцы.

Вбежала Майка с градусником. Через пять минут ртутный столбик подполз к отметке в сорок градусов.

-- Я вызову врача, - взметнулась Вера.

-- Не надо врача, - тихо, но настойчиво сказала Гуля. - Андрон Илларионович - сам врач. Хороший врач. Он профессор, хирург. Конечно, старый уже, но любую болезнь определяет. Только стал в нашей стране не нужен...

Андрон зацокал, что-то сказал Гуле не на русском языке, та огляделась в поисках бумаги и ручки. Быстро нашла и подала старику. Тот написал что-то на бумажке и приказал купить в аптеке. Вера с удивлением увидела названия лекарств, написанных по-латыни. Майка быстро отправилась за лекарствами. Вернулась она через пятнадцать минут. В руках держала ампулы и шприцы. Андрон опять что-то приказал Гуле, та взяла ампулу, распечатала, быстро набрала лекарство и ловко сделала укол. Андрон приказал женщинам уйти из комнаты Андрианы, он опасался, что они тоже могут подхватить грипп и, не дай Боже, заразить детей. Не послушалась только Вера: