Считай звёзды (СИ)

— Ты хоть понимаешь, что…

— Чем ты занимаешься? — внезапно прилетает мне в лоб. Замолкаю, изучая еле сдержанное выражение лица Дилана, смотрящего на бутылку в моей руке, что прижимаю к груди. И мне не нравится его взгляд. Он будто… Сердится, но простой злостью это не назовешь. Ярость? Раздражение? Разочарование?..

— Ам… — сбито выговариваю слова, начав нервно сжимать бутылку с алкоголем, изучая её этикетку. — Это, — поднимаю глаза на О’Брайена, окончательно убедившись.

Сейчас будет взрыв. И в моих интересах сделать всё, чтобы предотвратить его, так что принимаю совершенно обыденное выражение лица, без тяжести пожав плечами:

— Твоя мать приехала. С подругами, — говорю спокойно, без намека на усталость. — Попросила принести выпить, — смотрю на него, вновь умолкая. Дилан уставился. На меня. Причем, мне неприятно переносить столь грозный и холодный взгляд, разъедающий мой психологический барьер. Один долгий взгляд — и выстроенная стена поддается давлению, осыпаясь. С боязливым беспокойством замечаю, как О’Брайен начинает шевелить губами, правда не успевает ничего выдавить из себя, как Лиллиан, уставшая ждать алкоголь, высовывается в коридор, схватившись за дверной косяк, чтобы не упасть. Музыка с кухни врывается в прихожую. Женщина долго концентрирует внимание на Дилане, который не переводит на неё взгляд, медленно опуская его на бутылку, что теперь обеими руками прижимаю к груди.

— О! Это он! — Лиллиан вдруг звонко восклицает, оглянувшись на своих подруг, и рукой указывает на Дилана, призывая женщин посмотреть на него. — Мой сын! Смотрите! — даже я перевожу напряженный взгляд на женщин, появившихся на пороге кухни, которые рассматривают парня, начав охать о том, как он подрос. Кажется, самого парня это не совсем интересует. С опаской возвращаю внимание на него, заметив, что он продолжает глубоко и ровно дышать, сверля взглядом бутылку. Может, хочет забрать и выпить? Я не удивлюсь. Судя по его состоянию, день выдался трудный. С удовольствием позволю ему выпить немного и…

Болезненный рывок, выдергивающий стеклянный сосуд из моих рук. Не успеваю оценить столь агрессивные действия, как Дилан размахивается, со всех сил бросив бутылку со спиртным на пол. Всё тело содрогается от рвущего уши звона. Мои руки дергаются, ладони касаются щек, а веки распахиваются шире. Чувствую, как осколки разлетаются в стороны, осыпав мои ноги, оттого отступаю к стене. Голоса со стороны женщин затихают. Все замолкают. Только музыка продолжает наигрывать эхом. Не слышу, как дышит Дилан, но, подняв напуганный взгляд, вижу, как активно движется его грудная клетка. Мне не интересно, какой шок играет на лице Лиллиан. Смотрю только на парня, отходящего назад и бросающего на меня полный недовольства взгляд. Отворачивается, тяжелым шагом начав подниматься по лестнице наверх. На второй этаж.

— Дилан? — шепотом обращаюсь к нему, теперь уже откинув чувство паники, заменив её тревогой. Ну дела…

— Боже, с каждым годом он только агрессивнее! — пьяно восклицает одна из дамочек, когда О’Брайен пропадает за стеной. Опечалено опускаю глаза на растекающийся по паркету алкоголь.

— Верно, совсем от рук отбился, — вторая подхватывает.

— Весь в отца, — гогочет ещё одна представительница, а Лиллиан только качает головой, прикладывая ладонь ко лбу, и вздыхает:

— Да, не знаю, что и делать, — бедная овечка.

— Бедняжка, — женщины начинают гладить её по спине, плечам, осыпая своим сожалением.

— Давайте не будем о грустном, — одна из них решает напомнить о событии, ради которого они собрались сегодня.

— Верно, возвращайтесь, я принесу выпить, — Лиллиан начинает подталкивать подруг обратно на кухню, при этом улыбаясь, и разворачивается ко мне всем телом. — Райли, — зовет, но продолжаю наблюдать за жидкостью, проникающей в щелочки между паркетными досками. — Прибери, иначе впитается, — указывает. Моргаю, хмуро взглянув на второй этаж, и игнорирую желание послушно выполнить сказанное Лиллиан. И, чтобы избежать моего повиновения, ускоряю шаг, практически переходя на бег во время подъема по ступенькам. Но женщина не отстает:

— Точно, скажи ему, — по-хозяйски одобряет мое поведение. — Пускай за собой уберет.

Не оглядываюсь, забегая на второй этаж, и не могу почувствовать облегчение от избавления от надзора Лиллиан. Словно она видит меня сквозь стены. Нервно шагаю вперед, пытаясь сбросить с себя моральные оковы. Приближаюсь к двери комнаты парня, без разрешения распахивая её, и открываю рот, чтобы повторить попытку быть услышанной. И затыкаюсь.

О’Брайен находится у стола и не ожидает моего присутствия, оттого рывками натягивает кофту обратно, скрывая руки. Не специально, но успеваю рассмотреть их кожу. Её состояние.

Не хочу думать об этом.

— Ой, — выдавливаю покачнувшись на носках, и опускаю виноватый взгляд в пол, крепче сжав ручку двери. Дилан ворчливо хрипит:

— А если бы я был голый? — странно то, что не слышу сильного негатива. Только раздражение.

— Стучать не учили? — застегивает молнию кофты, явно испытывая некоторую эмоциональную нестабильность по поводу моего внезапного появления, к тому же застала его практически без верхней одежды. Он ведь не открывает руки. Обычно. Поэтому сейчас держит руки в карманах, иногда вынимая одну, чтобы нервно почесать кончик носа.

Я чувствую себя не менее уверенно. Всё равно обязана спросить о волнующем, иначе то, что я бесцеремонно ворвалась к нему в комнату, будет выглядеть ещё нелепее:

— Что это было? — тихо спрашиваю, переминаясь с ноги на ногу на пороге.

— Что? — включает дурака, пальцами стирает кровь с брови и хмуро изучает её, пока я прохожу в комнату, прикрыв за собой дверь:

— Ты понимаешь. Я про твой приступ агрессии, — складываю руки на груди. Скованно ощущаю себя в стенах этого помещения. Дилан стучит костяшками по краю стола, будто с непринуждением отвечая:

— Это не было агрессией, я просто дал ей кое-что понять.

— Просвяти меня, — прошу. Сохраняем довольно большое расстояние между нами, но это не помогает почувствовать прилив уверенности.

Дилан смотрит на меня, и мне кажется, что ему не хочется говорить о своих тайных замыслах, поэтому готовлюсь махнуть ладонью, как парень с серьезной миной выдает сокровенное:

— Ничего не будет идеально.

Со вниманием изучаю его холодное выражение лица, сводя брови к переносице:

— Идеально?

— Она расписывает идеальную картину, — О’Брайен поворачивается боком, начав перебирать вещи на столе, и вынимает учебники из рюкзака, продолжая с легким равнодушием. — Ты заметила? Она создает иллюзию. Хочет, чтобы всё было, как задумано в её голове, — бросает тетрадь на стол, та падает с его края. Никакой реакции. Хмуро слушаю, понимая, о чем он толкует.

— Ты не жила с ней столько, сколько живу я. Ты не знаешь, что значит поддерживать её идеальную фантазию. И в этот раз я хочу, чтобы она поняла, что ничего не будет, как ей хочется, — думаю, он немного нервничает, отчего так дергает пальцами ремни рюкзака, пока ставит тот на стул. — Немного заебала.

Замолкает, опустошая карманы кофты. Бросает связку ключей на стол, телефон на кровать. Слежу за ним, медленно опуская взгляд на пол. Что ж, теперь понимаю его реакцию. Мне самой не нравится то, о чем говорит Лиллиан. Считает, что всё будет складываться по её желанию, но такового не будет. И не только потому, что мир не устроен таким образом, чтобы отвечать на любые пожелания. Материально отец не способен выполнить её заказы.

— Ясно, — шепчу, намереваясь на этом окончить допрос, и оставить парня одного.

— Ты что делала? — внезапно он обращается ко мне, всё так же держа ладони в карманах кофты, и уверенно смотря мне в глаза. Скрываю растерянность за хмуростью:

— Я?

— Что это было? — повторяет мой вопрос.

— О чем ты? — теперь мой черед строить дурочку.

— Это всё, — Дилан дергает локтями, растягивая карманы кофты. — Ты их обслуживала, — констатирует факт, но его я отрицаю, качнув головой: