Дорогой, единственный, любимый

Наконец Сэм прильнул к ее губам, и Мелоди ответила на поцелуй, не раздумывая. Она приподнялась на цыпочки, крепко обняла Сэма и громко застонала, ощутив, как пробуждается его мужское естество. Язык Сэма блуждал в потаенных уголках ее рта, жадно принимая все, что она предлагала. Рука Мелоди скользнула к его шее, зарылась в густые волосы…

Она горела! Сгорала дотла в его объятиях. Дьявол-искуситель превратил ее в пар и туман. Она в аду — но разве в адском пламени бывает такое наслаждение?! Однако дымом попахивает…

Мелоди широко распахнула глаза и попыталась освободиться, но Сэм не хотел прерывать поцелуй. Наконец она дернула его за волосы.

— Ох!

— Сэм! — воскликнула Мелоди. — Суп на огне!

Сэм неохотно открыл глаза, на мгновение задержался взглядом на ее припухших губах, затем повернулся к плите и криво усмехнулся.

— А я так мечтал о супе!

Мелоди оттолкнула его.

— Ну и вонь! — Она потянулась к кастрюле, но Сэм схватил ее за руку.

— Осторожно, обожжешься! Позволь мне, я в этом деле разбираюсь.

Он ловко натянул рукавицу-хваталку и взялся за ручку кастрюли. Один поворот — и газ выключен. Еще шаг — и кастрюля в мойке. Одно движение — и из крана полилась вода. Мелоди не верила своим глазам.

— Суп погиб, вечная ему память. Есть другой пакетик?

Не замечая ее изумления, он аккуратно вытер плиту, распахнул дверь, чтобы проветрить кухню, и, вдохнув полной грудью свежего воздуха, повернулся к Мелоди.

Она застыла как изваяние, прижав руки к груди. Взгляд ее остекленел. У Сэма сжалось сердце.

— Мелоди! — В мгновение ока он оказался рядом и сжал ее в объятиях. — С тобой все в порядке? Ты не обожглась? — Он заботливо всматривался ей в лицо.

Мелоди покачала головой и дрожащей рукой откинула волосы, упавшие на лоб.

— Сэм, ты все время меня удивляешь, — произнесла она наконец. Голос ее дрожал, как и руки. Майкл считал, что кухонная работа ниже достоинства мужчины. Сам он появлялся на кухне лишь для того, чтобы достать пиво из холодильника.

Сэм нахмурился. Странное выражение на ее побледневшем лице почти пугало его.

— Это хорошо или плохо?

Мелоди улыбнулась, словно очнувшись от сна. Сердце Сэма забилось вновь, и он сообразил, что все это время не дышал. Улыбнулись теплые золотистые глаза — и сердце забилось сильнее. Со смехом, странно похожим на стон, Сэм прижал Мелоди к себе.

— Есть хочешь? — спросил он, выпуская ее из объятий.

Мелоди недоуменно смотрела на него, словно не понимая, о чем ее спрашивают. Наконец лицо ее прояснилось.

— Умираю от голода! — рассмеялась она. — Если помнишь, мы как раз собирались сесть за стол, когда ты меня… гм… отвлек.

— Отвлек? — лукаво улыбнулся Сэм. — В прошлый раз ты назвала поцелуй «поиском материала». Ты умеешь находить незаезженные слова. Одно слово — писательница! Я куплю тебе кое-какие книги…

— Какие книги? — спросила Мелоди, не уверенная, что правильно его поняла.

— Неважно. Увидишь. — Его глаза блеснули. — Значит, ты обвиняешь в гибели супа меня? — Он поднял руку, предупреждая ее ответ. — Признаю свою вину, готов возместить причиненный ущерб.

— Возместить? — переспросила Мелоди, удивленно глядя на Сэма. Опять какой-то хитрый ход? Или у нее развилась паранойя и она везде видит ловушки?

— Не веришь? Мне случалось убеждать скептиков и почище тебя. — Он вскинул бровь. — Есть тут что-нибудь, чего нельзя трогать? Или вся кухня в моем распоряжении?

Немного времени понадобилось Мелоди, чтобы понять игру и включиться в нее. Правда, она давно не практиковалась… Надменно задрав подбородок, она сделала широкий королевский жест:

— Кухня ваша, сэр.

Сэм отвесил ей низкий поклон и повернулся к плите, чтобы достойно ответить на вызов. Мелоди в изумлении смотрела, как он достает из буфета продукты, режет, шинкует, перемешивает, подсыпает пряности со сноровкой, говорившей о многих часах, проведенных за «женской» работой.

Через считанные секунды на столе стоял роскошный дымящийся омлет. Сэм, загадочно улыбаясь, ждал, чтобы Мелоди отведала.

Она отправила в рот маленький кусочек, растягивая удовольствие, вдумчиво разжевала, проглотила, утерла губы салфеткой и только после этого наградила Сэма сияющей улыбкой.

— Потрясающе!

Сэм сел и отрезал себе кусок.

— Еще бы! — заметил он с видом умудренного опытом мастера. — А ты чего ожидала?

— «Еще бы!» — передразнила его Мелоди и засмеялась, когда он нахмурился. — Где ты научился так готовить?

— Моя мама — писательница. Как известно, когда на писателя снисходит вдохновение, он забывает обо всем. А папа — адвокат: еще одна профессия, поглощающая человека целиком. Передо мной стоял выбор: умереть с голоду или научиться готовить самому.

Мелоди смерила его оценивающим взглядом.

— Не похоже, чтобы ты умирал от голода.

Сэм вскинул брови.

— Хочешь сказать, что я толстый?

Мелоди окинула его притворно-строгим взглядом, хотя на его мускулистом теле не было ни унции лишнего жира.

— Да нет, вроде ничего, — небрежно успокоила она его.

— Спасибо, — рассмеялся Сэм. — Мои родители обязаны мне жизнью, — скромно продолжал он. — Если бы не я, вся семья погибла бы голодной смертью.

— Как пить дать, погибла бы, — с убийственным безразличием согласилась Мелоди.

Наступила тишина, прерываемая лишь звяканьем ножей и вилок. Сэм заговорил первым.

— Как маме понравился дом?

— Очень понравился. По-моему, она такого не ожидала.

Немало времени занял рассказ Мелоди об экскурсии по дому и о неожиданных находках.

— Так вот, — заключила она, — осмотрев весь дом и найдя коллекцию монет и фотографию тетушки Прю с ее… э-э… другом, твоя мать настояла на том, чтобы помочь мне. У меня язык не повернулся отказаться. Она так увлечена всем этим! Жалко лишать ее подобного удовольствия.

Сэм отодвинул пустую тарелку и облокотился о стол.

— Итак, мисс Прю всех нас одурачила?

— Сэм! И это все, что ты вынес из моего рассказа?

— Конечно, нет! Но это самое интересное.

Мелоди укоризненно покачала головой.

— Теперь все ясно. Сэмюэль Краун, всеми уважаемый адвокат, — любитель сплетен!

— И еще какой! — улыбнулся Сэм. — Повтори, пожалуйста, еще раз вашу с Лиз гипотезу.

Было уже за полночь, когда Мелоди выставила Сэма за дверь. Он торчал на пороге, пока она, подняв правую руку, не поклялась запереть за ним дверь. Тогда он последний раз поцеловал ее и ушел.

По дороге в спальню Мелоди радостно улыбалась, сама не зная чему.

Сэм лежал на обитой кожей кушетке в своем одиноком жилище, рассеянно глядя на мерцающий экран телевизора. Он выключил звук, предпочитая свои мысли бессмысленной болтовне телеведущего. «Ночь будет долгой», — с отвращением подумал он.

Чем чаще он виделся с Мелоди, тем сильнее ее хотел. А чем сильнее хотел, тем недоступнее она становилась.

Легкого флирта не получилось: Сэм привязался к Мелоди всерьез. Но чем лучше он узнавал ее, тем лучше понимал, что именно к такой женщине всегда мечтал привязаться.

Мелоди нашла в тайниках около восьми тысяч долларов. А сколько еще она выручит за мебель! Впрочем, это уже забота его матери. Интересно, скоро ли женщинам надоест копаться в загадочном прошлом тетушки Прю? И много ли они раскопают?

— Итак, — вслух произнес Сэм. Он привык решать важные вопросы на своеобразном «мысленном суде», тщательно взвешивая все «за» и «против». Но его «присяжные» впервые рассматривали такой деликатный вопрос.

— Леди становится богаче день ото дня. Мои деньги ее не интересуют. По-видимому, не стремится она и с моей помощью проникнуть в «высшее общество». Она твердо стоит на ногах и не нуждается в подпорках. Вполне подходит для длительной связи.

Пока Сэм не признавался даже себе, что хочет чего-то большего, чем связь — пусть даже длительная.

— Итак, что же у нас получается, леди и джентльмены? — Он сел и спустил ноги с кушетки. — У нас получается чушь собачья! Чем больше у нее денег, тем независимей она становится. И впадает в прискорбное заблуждение, думая, что деньги уберегут ее от жизни. И от меня.