Не верь глазам своим

— Да. Мало того, что все, кто хоть немного знал Мону, звонят выразить свои соболезнования, так еще и пресса достает. Сегодня утром, после разговора с полицией, я три часа подряд отвечала на звонки в квартире Моны. Была б тут Бетти, весь груз свалился бы на нее, но она до сих пор в отпуске в Испании.

Эмми постоянно убирала каштановые локоны за уши. И каждый раз они тотчас падали обратно.

— А Бетти прилетит на похороны?

— Нет. Авиакомпания предоставила ей большую скидку, а за перенос даты перелета пришлось бы выложить приличную сумму.

Этого факта уже достаточно, чтобы пожалеть Мону.

— Мне бы хотелось, — продолжила я, — восстановить последовательность действий Моны вчерашним вечером. Кто из вас первым покинул кабинет?

— Ну, я должна была уйти в шесть, вторник ведь все-таки, а Мона собиралась на вечеринку в «Трек». Однако она задержалась до семи, и я застряла вместе с ней.

— За ней зашел муж? — поинтересовалась я, открыв блокнот для записей.

— Нет, он позвонил из вестибюля и сказал, что ждет ее там. — Эмми закатила глаза и приоткрыла рот. — А затем она заставила его торчать там минут пятнадцать.

— И чем таким она занималась?

— Мона ждала звонка от Мэри Кей, нашего старого консультанта из Лос-Анджелеса, которая должна была сообщить что-то важное. Она собиралась позвонить вчера днем, чего не сделала. Я оставила ей сообщения на домашний, сотовый и рабочий номера. Мона на этом не успокоилась, она заставила меня набирать номер каждые две минуты. Миссис Ходжес, видимо, считала, что, если нажать на кнопку лифта сто раз, он приедет быстрее. Мэри Кей наконец-то позвонила. В семь.

— И как долго они разговаривали?

Не тут-то было, — сказала Эмми, снова убрав локон за ухо. — В этот момент Мона вышла в туалет. А Мэри Кей, как оказалось, вела передачу по радио в прямом эфире и не могла ждать. Она попросила передать, чтобы Мона была на линии без пятнадцати восемь.

— Мэри собиралась в это время перезвонить?

Эмми задумчиво скривила губы.

— Да, судя по всему. Сказала: «Передай Моне, чтобы она была в своем кабинете без четверти восемь». Вероятно, Мэри разозлилась на то, что ее не оказалось у телефона в нужный момент.

Теперь ясно, почему Мона вернулась вчера в кабинет. Странную формулировку, однако, выбрала Мэри Кей. Будто назначила ей встречу с посторонним лицом. Надо будет спросить у нее самой.

— И что было потом?

— Я ушла, Мона тоже. Видимо, она решила вернуться с вечеринки в назначенное время и принять звонок. Или вообще прокатить Мэри Кей. От Моны можно ожидать чего угодно. Однажды она заставила меня весь день бегать по городу в поисках сумки от Гуччи. В магазине на Пятой авеню такой не было, поэтому я отправилась в Мэдисон, а потом в торговый пассаж в Нью-Джерси, где наконец-то нашла ее. А Мона заявила, что передумала.

— Ты видела, как Мона зашла в редакцию «Трека»?

— Сначала она должна была заглянуть к мистеру Дикеру. Когда я уходила, она поднималась вверх по лестнице. Его кабинет двумя этажами выше.

Вероятно, визит был недолгим. Макс видел Мону на вечеринке в семь пятнадцать.

— Не знаешь, по какому поводу была назначена встреча?

Нет. В повестке дня запись отсутствует, значит, возникло что-то незапланированное. И надо отметить, ей не хотелось туда идти. Она сказала на прощание: «Пожелай мне удачи». Мона ненавидела Дикера за то, что он совал нос в ее дела. Считала его полным придурком.

Да, управление — штука не простая.

— А как же Карл? — спросила я, вспомнив, что он прохлаждался все это время в вестибюле.

— О, Мона велела мне передать Карлу, чтобы он шел на вечеринку без нее, сказала, найдет ее там.

— Он воспринял это без обид?

— Похоже, да. Выглядел не очень-то довольным, но последовал наверх.

— Их брак можно называть счастливым? — поинтересовалась я, пытаясь не показать причину своего любопытства.

— Вроде да. Карл звонил ей по двадцать раз на дню. Иногда она заставляла его часами дожидаться ответа.

— И еще… Кто оставался в редакции, когда вы уходили?

— Практически никого. Два человека в отделе оформления. Одного из них зовут Шустрик. Говорит, недолго там задержался. И был еще… какой-то фрилансер. Не известно, сколько он находился на рабочем месте.

— Харрисон? — уточнила я.

— Не знаю.

— Ты мне очень помогла, — поблагодарила я. — И последняя просьба. Дай мне номер Мэри Кей, и я испарюсь.

Я не знала Мэри Кей лично, но имела неплохое о ней представление. Посредственная актриса в прошлом, она ныне обозревала рубрику светских сплетен и недавно нанялась к Моне лос-анджелесским консультантом. Мэри Кей докладывала все напрямую Моне, минуя остальных коллег на западном побережье. В шестьдесят лет и до сих пор не замужем, она была редким экземпляром.

— Конечно, — сказала Эмми, развернув огромный органайзер, который, очевидно, принадлежал Моне. — Но вам придется подождать. Сейчас с ней не связаться: она летит в Нью-Йорк. Мэри Кей не пропустит такого события ни за что в жизни.

— Спасибо, — поблагодарила я, взяв протянутый листок с записью. — Дай мне знать, если тебе понадобится какая помощь. Тебе сейчас трудно справляться со всем сразу.

— Да, и что же мне делать? — страдальчески произнесла она и пожала плечами. — Остается благодарить Бога, что меня не было в офисе в тот момент, когда пришел убийца.

— Как думаешь, кто это мог быть? — спросила я.

Она вздохнула и размякла.

— Все говорят, что это Робби, — сказала она. — Вполне логично. Конечно, Мона достала всех, но вчера она привела в ярость именно его.

— Ты слышала их разговор?

— Еще бы. Я же сижу прямо на выходе из кабинета. Она не просто уволила его. Она объяснила, почему это делает. Слово «бестолковый» прозвучало раз десять.

— Робби угрожал Моне?

— Нет. Он ушел от нее как побитая собака. Но кажется, рассвирепел потом у себя на рабочем месте. Так всегда бывало. Люди проклинали Мону за спиной, а лицом к лицу становились робкими, как овечки.

Уходя, я намекнула, что пытаюсь связаться с Карлом, и попросила Эмми устроить мне с ним встречу. Возвращаясь в «чрево», я прокручивала в голове ее последнюю фразу о том, что ни у кого не хватало смелости высказать все Моне в лицо. Что ж, вчера у кого-то хватило.

Я решила поговорить с Дикером. Сразу стало как-то неспокойно, но нужно сделать это, чтобы подтвердить версию Эмми и выстроить четкую временную последовательность событий. Его помощница ответила мне с дежурной вежливостью, что свяжется со мной позже. Судя по голосу, она мнит себя секретарем компании из фантастического фильма, где людей тайно превращают в роботов или искусственно выращивают органы для экспериментов с инопланетянами.

Я набрала номер Харрисона, полученный от сотрудника отдела оформления, но наткнулась на автоответчик. Зато повезло с Тревисом, обозревателем «Трека». В редакции его не оказалось, но там мне дали номер сотового, по которому он заверил, что видел, как Мона проскользнула через заднюю дверь без четверти восемь. Сам он находился в это время у себя в кабинете, а не на вечеринке и поднял глаза, когда она проходила мимо.

Затем я снова попыталась связаться с Кимберли — тщетно. Тогда позвонила в офис Кики. Мужской голос назвал мне агентство, куда можно обратиться, правда, ее там якобы тоже нет. Я оставила сообщение о том, что хочу взять у нее интервью для «Базза». Интуиция подсказывала, что не стоит надеяться на откровенность.

Если Кики не перезвонит мне, будет крайне сложно выяснить, из-за чего они с Моной повздорили. Все в тот момент оказались слишком далеко. Интересно, смогу ли я найти ответ на страницах «Базза» ?

Я убрала ноутбук в ящик и отправилась в комнату, где хранятся старые выпуски. Собрала все за последние девять месяцев и свалила на стол.

За это время вышло невероятное количество статей о Еве. Практически ни один номер не обходился по крайней мере без двух заметок о ней. Конечно, не сравниться с успехом трилогии «Властелин колец», но результаты весьма близкие. Кругом бесконечные фотографии на приемах — Ева с длинными шелковыми волосами в платье от Версаче, или Дольче и Габбаны, или Кавалли, каждый раз с глубоким V-образным вырезом, подчеркивающим широкие плечи и большую грудь идеальной формы. Далее следовали советы от ее стилистов и визажистов. Очевидно, она и дня не могла обойтись без того, чтобы не смазать лицо гликолевой кислотой, а секрет невероятного блеска кожи заключался в использовании двух, а не одного бронзового оттенка. О да, прямо-таки первооткрывательница.