Double love (СИ)

Том громко причмокивал, стараясь обхватить губами нежную плоть. Он никогда еще не испытывал ничего подобного. Ласкать мужской пах и стараться сделать это как можно лучше. Странно, но это возбуждало его. Билл оперся ладонями о стену. Чудесные ощущения…

— Хватит… — Билл присел на колени рядом с братом, обнял его. — Томми…

— Я видел… — решил признаться он. — Видел, что вы делали с Бэти…

— Он заводит меня, — Билл потянулся рукой до ручки душа и включил воду.

***

Билл расправил кровать и тут же плюхнулся на нее, понимая, что безумно устал этим днем. Сегодня он позволил себе кончить наравне с Бэти, позволил мальчишке обласкать свой пах. А после всего этого осмелился на отчаянный шаг: пойти и просить ласки у Тома. И Том не оттолкнул. Брат меняется. И Билл уверен, что этому в первую очередь способствует Бэти.

Вообще, что-то странное происходило в этом треугольнике. Билл вдруг поймал себя на мысли, что уже и не может точно сказать, кого он хочет больше. Бэти и Том. Брат и юноша, к которому у Билла уже давно есть что-то.

Бэти прекрасен в своей юношеской манере менять все с ног на голову. Его скромность и смущение за секунду сменяется похотью и огромным звериным желанием. Эта его особенность и трогала Билла.

— Билл, давай поговорим? — в комнату, с подушкой в руках, пролезает Том. Он в темноте пробирается к кровати и кидает подушку куда-то на мягкое покрытие.

— Давай, — Билл садится и включает светильник у кровати. — О чем? — внимательно смотрит на какого-то взволнованного брата.

— Просто… — прижал к своей груди подушку и устроил на ее краю свой подбородок. — Я запутался… — тихо выдыхает он, вглядываясь в спокойное лицо брата.

— Я и Бэти? — Билл изогнул бровь.

— Да, но сначала ты. Билл, так неправильно…

— Ты мне это говоришь, чтобы я тебя переубедил? — перебил его младший.

— Дай сказать, — Том недовольно поджал губы. — Меня не нужно переубеждать. Просто после того вечера, когда ты признался мне в… В своей любви, у меня мир перевернулся, Билл. И ты можешь говорить все, что угодно — что я бесчувственный, каменный, тупой; я реально не понимаю, КАК ты умудрился влюбиться в меня. Но… — он громко сглотнул. — С появлением Бэти я смог понять… КАК ты захотел меня. То есть… Я понял, что страсть не объясняет своего появления, она не ищет причин, а просто приходит. Билл, может, поэтому я смог стать немного терпимей к тебе…

— Но ты не хочешь меня, так? — осторожно интересуется младший.

— Яяяя… — тянет Том, отрицательно мотая головой. — Я не знаю. Я уже ничего не знаю. Я же говорил, что тот вечер многое изменил. И Бэти этот… Я сам в себе запутался, Билл, — раздосадовано взглянул на брата. — И… Я ведь отсосал тебе…

— Иди уже ко мне! — блондин отобрал у него подушку и, схватив его за руку, потянул на себя. — Ложись рядом! — укрыл Тома огромным мягким одеялом, которое он сам так любил, что возил его всегда с собой. Потушил свет и улегся под бок к брату.

— Зачем? — только сейчас напрягается Том.

— Да не трясись ты, — он нырнул к Тому в изгиб шеи. — Просто будь рядом, родной. Ты мне нужен.

Том вздохнул, обнимая брата. А как еще? Брат — это единственное, что у него осталось. Его нельзя отталкивать. И если честно, уже и не сильно хочется.

***

Бэти спустился на кухню в тот момент, когда его бабушка поливала свежеиспеченные блинчики шоколадом. Она подняла взволнованный взгляд на внука и тихо пригласила его за стол:

— Доброе утро, садись.

— Доброе, — улыбнулся юноша, поправляя высокий хвост. Он как обычно витал в облаках, мечтая то о Томе, то о Билле. Любил он точно только Тома. Но вот хотел… Хотел обоих.

Даже его первый раз с Томом, который оказался во всех планах негативным, не ослаблял его желания.

— Милый, — бабушка садится рядом с внуком, — ты подружился с братьями Трюмпер?

— Ну, да, — довольный мальчишка начал активно поглощать завтрак.

— Бэтифорд, — она взяла внука за руку, — ответь мне честно: они заставляют тебя делать что-то странное?

— Ты о чем? — взглянул на фрау Маргарет невинным взглядом.

— Бэти, родной, я переживаю за тебя.

— Да о чем ты?

— Кто-нибудь из них делал с тобой что-то плохое? Ну, ты же не маленький — должен понимать.

— Что должен понимать?

— Они трогали тебя, Бэти? Говори как есть. Заставляли делать что-то нескромное…

— Бабушка! — его щеки краснеют. — Ничего такого! Ничего они меня не заставляли! С чего ты вообще что-то подобное взяла?

— Эрна мне кое-что рассказала, — вздыхает женщина. — Помнишь, когда вы общались… Помнишь ваше последнее лето?

— Вообще-то, не сильно… — пожимает плечами Бэти.

— Ну, ты тогда совсем ребенком был. И поэтому мне неудобно с тобой об этом говорить. Но я думаю, что ты должен знать, почему я говорю все это. Эрна рассказала мне, что в последние дни того лета, перед самым твоим отъездом, она видела тебя и Билла, целующимися на сеновале. Вы целовались, а старший Трюмпер смотрел на это все, — она вздыхает. — Бэти, ты это помнишь?

Мальчишка с ужасом осознал то, что из его головы просто испарился тот самый драгоценный день. И воспоминания о нем. Это случилось в конце августа того самого последнего лета. Билл был очень привязан к мальчишке и позвал его на сеновал; они частенько туда ходили до этого. Но этот раз стал особенный для всех. Они как обычно валялись на мягком сене, болтали о том, о сем. Том как обычно шутил и прикалывался над братом. Билл же, то и дело, льнул к нежному ребенку. Бэти тогда едва ли десять лет исполнилось, и он был особенно мил…