Исполни волю мою

— Садись, Роман, — приветлив, как всегда, — я уже имел беседу с твоими родителями. Теперь должен кое-что обсудить с тобой.

Я сажусь, нет, валюсь на стул. К его ногам. К тому, что он скажет. Между нами пустой чистый стол. Телефон и истории болезни сложены на соседнем, сбоку. Андрвал берёт чистый лист и карандаш, придвигается поближе:

— Хорошо ли ты знаком с биологией, Роман?

— Не знаю. Мы только недавно начали её изучать. До неё было природоведение.

Он покрутил карандаш между ладонями:

— Я хотел поговорить с тобой о твоей крови. Есть такое выражение в медицине — картина крови или гемограмма. В капельке крови под микроскопом можно увидеть эту картину. Она живая. На ней как на полянке резвятся кровяные клетки… — Андрвал принялся рисовать, а я, словно загипнотизированный, приклеился глазами к его руке. — Каждая из них выполняет свою часть работы в общем деле. Но есть наиболее важные, я наделю их погонами.

Он явно увлёкся, полез в стол за цветными карандашами. Одному из шариков присобачил красные крылышки, другому — желтые, третьему — коричневые.

— Не совсем правильная цветовая гамма, и по форме они разнятся, но для нашего с тобой удобства сойдет. Вот эта клетка с красными погонами — эритроцит. Та, у которой они желтые — лейкоцит, оставшаяся — тромбоцит. Эритроциты очень важны: они содержат гемоглобин, который делает кровь красной, и отвечают за доставку кислорода от наших лёгких к тканям, — Андрвал посмотрел мне в глаза и поставил жирную точку рядом с краснопогонным шариком. — С эритроцитами дела у тебя более или менее. Гораздо меньше, чем требуется, но явной паталогии мы не нашли. Идём дальше — тромбоциты. По размерам эти клетки меньше других, но роль их невозможно недооценить: они отвечают за свертываемость крови. Тебе интересно?

Я активно закивал, потому что ничего зловещего пока не прозвучало. Подольше бы так.

— Допустим, ты порезался. Что происходит?

Он держит меня за идиота? Попробую подыграть:

— Начинает течь кровь.

— Да, но постепенно этот процесс заканчивается. Тромбоциты устремляются к месту деформации стенок кровеносных сосудов и слипаются между собой, образуя плотину. Затор, если угодно. Тем самым, они как бы восстанавливают целостность сосудов. Недостаток тромбоцитов может привести к невосполнимым кровопотерям. Наверное, ты никогда не слышал о проклятьи королей — гемофилии. Это как раз о недостаточной свёртываемости крови. Болезнь чисто мужская, женщины ей не подвержены. Зато они являются носителями её гена и передают его своим сыновьям. У последнего русского царя Николая Второго сын Алёша страдал гемофилией. Он истекал кровью от малейшей травмы…

Интересная получалась лекция. Программа "Здоровье".

— Избыток тромбоцитов — тоже плохо. Он ведет к закупорке сосудов. Без нормальной циркуляции крови начинается кислородное и питательное голодание. Ткани постепенно отмирают. Природа любит равновесие, Роман. С тромбоцитами у тебя порядок.

Кажется я понял, дошёл методом исключения: на концовку остался бо-ольшой непорядок. И проблема у меня с лейкоцитами. Почти с ненавистью я уставился на амёбу в желтых погонах. В ту же точку смотрел Андрвал.

— Лейкоциты в нашем организме выполняют роль солдат, охраняющих вверенную им территорию. Войско лейкоцитов делится на несколько типов: лимфоциты, моноциты, нейтрофилы и другие. Не будем углубляться в терминологию. Скажу лишь, что у каждого типа своя функция и все действуют слаженно. А дело у них общее — вырабатывать антитела и поглощать бактерии. Пример нужен? — я кивнул и он продолжил: — Возьмём хотя бы мусорщиков-нейтрофилов. Они обнаружили бактерию-чужестранку. Что происходит дальше? Нейтрофилы окружают её и захватывают в плен. Затем самое интересное: они выделяют специфические ферменты и начинают переваривать нарушительницу, как какие-нибудь мухи. После чего гибнут. Кстати, основная составляющая гноя — их трупики.

Однажды я услышал фразу, которую постарался запомнить на всю жизнь: "Сон разума рождает чудовищ". Обдумывая её в то время, я не связывал смысл с маньяками, напрочь съехавшими с катушек, а перевёл для себя так: не зная истинных причин проблемы, мы воображаем ужасные последствия и начинаем их бояться. Мне надоело прятаться от правды и сражаться с невидимыми монстрами.

— Что у меня с лейкоцитами, Андрей Валентинович?

Он устало улыбнулся:

— Совсем не то, что мы предполагали, Роман. С младенчества наблюдали твою анемию — обедненную эритроцитарную массу. А тут при более тщательном анализе крови выплыло кое-что ещё…

Он слегка замялся, плечи опустились. Полы белого халата, под которым скрывалась футболка с портретом Димы Маликова, сомкнулись на груди. Димина физиономия перекосилась, лишенная скулы и половины рта, а правый глаз сощурился в складке. Ну вот, эти взрослые вечно в своём репертуаре: как сказки рассказывать — не остановишь, а по делу говорить — слова кончаются.

Со старой квартиры Варя привезла целый чемодан книжек. Большая часть из них принадлежала покойному отцу и была недоступна её пониманию. Она хранила их в память о нём, потому что сам он превратился в смутную тень без лица. Часто перелистывала, гладила пальчиком пометки на страницах. Иногда казалось, что отец стоит за спиной и любуется ею. Девочка тихонько оборачивалась, чтоб не спугнуть его, но там никого не было…

Варя хорошо относилась к новому мужу своей матери. Считала его человеком добрым, неназойливым и достойным быть рядом с ними. Но отцом назвать не могла. У неё уже был отец и защитник. Господь Бог. Каждый вечер она доставала иконку с ликом Божиим и делилась впечатлениями, накопленными за день, обидами и радостями. Затем горячо молилась и целовала изображение. Без этого никак не могла заснуть. Икона вместе с библией и молитвенником досталась ей от бабушки Ули.

После смерти родного отца соседи и воспитатели стали относиться к Варе по-новому. Называли сиротинушкой и жалостливо гладили по головке. А баба Уля уводила малышку в свою комнатку и беседовала, как со взрослой: "Не может человек быть сирым, Боженька берёт его под свою защиту, — говорила она, шамкая беззубым ртом. — Я научу тебя как говорить с ним, чтобы Он услышал. Научу жить по божьим заповедям." Варя внимательно слушала тихий старушечий шепот, не пропуская ни слова. И был меж ними уговор: хранить отца небесного в сердце своём тайно, потому что вера в стране поменялась. Ныняшняя власть, отвергнув Господа, воздвигла мавзолей и поклонялась мощам человека, обратившего сознание народа вспять. И путь этот гибельный уводит людей от света истины божией. Ведет к разрухе, смертям и алчности. За три года Варя полюбила Боженьку и свято уверовала, что высшее её предназначение в служении ему. Привыкнув держать эту тайну в себе, она старалась меньше общаться с другими людьми. Боялась случайно обмолвиться. Баба Уля, единственный свидетель её веры, вскоре умерла. Теперь ни одна живая душа не узнает Варенькины мысли, пока не встретится на пути единоверец и не откроется ей сам, первый.

Переступая порог своей комнаты, Варя снимала со школьного фартука октябрятскую звёздочку с портретом кудрявого ирода, вставала на колени и просила у Господа прощения за то, что носила ненавистный значок у сердца целый день. Сложнее стало скрывать набожность в третьем классе, когда пришло время из октябрятской хартии перебираться в пионеры. Мало того, что в школе зубрили всем классом пионерские клятвы — дома это дело мать взяла на контроль по одной простой причине: высокопоставленный отчим. Она изо дня в день убеждала дочь в важности предстоящего шага и обязательств, которые накладывает звание "пионер". Варя молча слушала и думала о Боженьке. Нет рядом бабушки Ульяны Тихомировны, она бы растолковала непонятные вопросы, скопившиеся в маленькой головке. Почему, недоумевала девочка, эти самые пионеры, помогающие старым и немощным, честные и дружные, вырастают во взрослых коммунистов и рушат храмы, отдают на поругание церковную литературу и утварь, запрещают молиться? Что плохого сделал Господь октябрятскому звену, пионерской организации, комсомольскому союзу или коммунистической партии? Разве может принадлежность к ним давать право чинить самосуд, именуемый репрессиями? Вопросы недетские. Варя не решалась задать их матери или отчиму. Боялась, что не поймут, потому что не услышат. "Я горжусь тобой!" — приветствовал отчим, крепко пожимая руку новоиспеченной пионерке. Красная петля галстука сдавила горло. Варя твёрдо знала, когда прийдёт время вступать в комсомол, она будет отстаивать свою веру. И выдержит это испытание — ей поможет Бог.