Аметистовый взгляд

В центре комнаты возвышалась композиция, изображавшая трех оленей в стремительном беге. Автор на редкость удачно передал ощущение природной силы и удивительного изящества этих животных.

Марисса в задумчивости обошла скульптурную группу, легонько прикоснулась к бронзовой шерсти одного из оленей, полюбовалась их мускулистыми телами и выступающими напряженными в беге сухожилиями. Эта троица дышала радостью и свободой. Если бы они с Роденом пошли в лес, им наверняка попались бы на пути именно такие олени.

– Это произведение очень заинтересовало музей Метрополитен в Нью-Йорке, – не преминул похвастаться Уитмир. – Но досталось оно нашей галерее.

Вежливо кивнув, Марисса перешла к следующему экспонату.

– Скульптура выполнена из бакаута, или гваякового дерева. По-видимому, это любимый материал автора, – сообщил Уитмир.

Не вдумываясь в пояснения, Марисса завороженно смотрела на изысканно грациозную фигуру матери, склонившейся над спящим младенцем. Брэди каким-то чудом удалось вдохнуть жизнь и нежность в простой кусок дерева. Фигура была столь прекрасна, что Марисса не смела даже прикоснуться к ней, словно своим движением могла разбудить малыша. Напоследок окинув ее взглядом, она двинулась дальше.

– Вы знаете, все были просто ошеломлены, когда Брэди перебрался в такую глушь, – не умолкал радушный хозяин галереи. Он явно старался занимать свою гостью светской беседой.

– А известно, почему он так поступил? – поинтересовалась Марисса, уже несколько дней ломавшая голову над этим вопросом.

– Пожалуй, нет. Он принадлежал к числу наиболее знаменитых молодых американцев. Его творчество как раз приобретало мировую славу. И вдруг…

Не докончив свой рассказ, Уитмир недоуменно пожал плечами.

– Тогда он буквально поверг в шок всю культурную общественность. А теперь знатоки сходятся во мнении, что свои лучшие произведения он создал именно в пятнадцатилетний период своего отшельничества.

Последняя из скульптур была самой маленькой. Она изображала старичка, сидящего на крыльце и вырезающего что-то перочинным ножичком из куска дерева. Лицо мастера светилось радостью и лукавством.

Марисса припомнила, что Брэди родился в Озарксе, в краю лесов. Может быть, в детстве он не раз наблюдал за работой какого-нибудь умельца, выстругивающего миниатюрного оленя или кабана. Может быть, именно это впечатление породило в нем увлечение скульптурой, любовь к дереву.

Марисса восприняла эту работу как дань юношеским воспоминаниям художника к взрастившей его почве. Долго простояв перед последней скульптуркой, Марисса в конце концов пришла к выводу, что ей безразличны соображения, которыми руководствовался Брэди, работая над своим произведением. Для нее эта миниатюрная скульптура – лишь напоминание о днях, проведенных в уединенной хижине на вершине горы, бок о бок с человеком, просто сказавшим, что он работает с деревом.

И он действительно работал с деревом – как никто другой!

– Эту скульптуру я хотела бы купить.

Уитмир нахмурился.

– Но я же говорил вам, мисс Берриман, мы еще даже не назначали стартовую цену.

– Назначьте, и я заплачу втрое больше.

– Хм-м…

Он в нерешительности смотрел на свою элегантную собеседницу. Эта молодая особа пользовалась большим влиянием в далласском обществе. Любезность, оказанная такой даме, может в будущем благоприятно отразиться на его деловой репутации.

Уитмир галантно улыбнулся.

– Только вам, мисс Берриман, мы готовы сделать это исключение.

На ленче, куда Марисса отправилась сразу из галереи, ей предложили выступить с приветственной речью. Она согласилась, хотя не помнила, чему посвящается торжество. Отделавшись парой десятков дежурных фраз и равнодушно поковыряв вилкой салат, Марисса постаралась как можно скорее улизнуть домой.

Собираясь прямиком отправиться к себе, она и сама удивилась, обнаружив, что паркует свой «БМВ-750» напротив салона «Кэттиз крафтс энд декорейшнз».

Переступив порог магазинчика, Мариса сразу увидела его хозяйку, молодую даму в джинсах для будущих мам и просторной футболке с портретом какой-то рок-звезды. Тряхнув гривой золотисто-рыжих кудрей, Кэтти, – это была именно она, – поспешила навстречу посетительнице.

– Марисса, как чудесно, что ты наконец вернулась! – с неподдельной радостью воскликнула молодая женщина.

– Привет, Кэтти, – весело отозвалась Марисса. – Хорошо, что я тебя застала!

Марисса двинулась между полками с разноцветной пряжей и искусственными цветами всевозможных форм и оттенков в глубь салона, где обычно в отсутствие посетителей сидела ее подруга.

Выразительно похлопав себя по еще почти плоскому животу, Кэтти сообщила:

– Пол разрешает мне проводить здесь не более двух-трех часов в день. Но я не жалуюсь. Я вполне могу доверять своим помощницам, и потом у меня сейчас масса других дел. Надо же приготовить достойное жилище для Пола Гарта-младшего! Я занята с утра до ночи. – Изумрудные глаза Кэтти светились восторгом.

– У вас будет мальчик? Это уже известно? – живо заинтересовалась Марисса.

– Я проходила тест. Все в порядке. Теперь я знаю, какого цвета должна быть наша детская.

– Я очень рада за вас с Полом.

– Мы сами рады, – небрежно заметила Кэтти.

Судя по ее сияющей улыбке, это скупое замечание не передавало и малой толики ее восторга.

Марисса почувствовала укол зависти.

– Я должна позвонить Полу, – неуверенно выдавила она.

– Безусловно, – кивнула Кэтти. Теперь в ее тоне звучала обеспокоенность, связанная с недавними печальными обстоятельствами в жизни подруги. – Когда Пол узнал, что ты попала в аварию, он извел полицию, добиваясь информации. Если бы ты не застряла в таком недоступном месте в такую ужасную погоду, он тут же помчался бы на выручку! В конце концов копам удалось его убедить, что ты не слишком пострадала. Это действительно так?

Марисса прикоснулась ко лбу.

– Под слоем пудры синяк уже почти незаметен, – шутливо сказала она.

– Могло быть гораздо хуже. Можно считать, что ты счастливо отделалась, – с облегчением заметила Кэтти.

Марисса не хотела ни с кем обсуждать случившееся. И это нежелание беспокоило ее. Словно те несколько дней, проведенных с Брэди, были слишком горькими… слишком великолепными… чтобы рассказывать о них посторонним.

– Слушай, Кэтти. Я ведь заехала по делу, – сменила тему Марисса. – Хотела пригласить вас с Полом назавтра к себе на ужин.

– А ты уверена, что уже достаточно поправилась? Гости тебя не утомят?

– Я в этом убеждена.

– Мы с удовольствием придем. Ходя подожди… Завтра же будет благотворительный вечер в пользу нуждающихся студентов.

– Да, ты права, – кивнула Марисса, с удовлетворением подумав, что назавтра обеспечена хоть каким-то занятием. – А послезавтра?

– Пожалуй, можно, – сказала Кэтти. – Я удостоверюсь, что Пол будет свободен, и позвоню тебе.

Кэтти наметанным взглядом в несколько секунд по достоинству оценила наряд Мариссы: черное шелковое платье прямого силуэта и кашемировый жакет цвета травы. Плотные черные колготки и матовые черные туфли на высоких каблуках дополняли ансамбль.

– Ты выглядишь еще лучше, чем прежде, – вынесла приговор Кэтти. Она была искренне рада за подругу.

– Я же тебе говорила, – рассеянно кивнула Марисса, – это благодаря макияжу.

– Мне виднее, – настаивала Кэтти. – Мне никогда с тобой не сравниться, даже когда я снова похудею. Твой стиль всегда вызывал у меня восхищение.

– Вынуждена напомнить, что Пол выбрал в жены тебя, а не меня, – шутливо заметила Марисса.

На лице Кэтти просияла широкая улыбка.

– Слава Богу, это так! Как бы там ни было, я рада, что ты вернулась!

Марисса улыбнулась в ответ.

– Я сама этому рада!

Спустя несколько минут, подъезжая к дому, купленному после развода с Кеннетом Райтманом, она старалась себя уверить в справедливости своих слов.

Здесь ее дом. В Далласе у нее масса знакомых и множество друзей. Это большой город, где всегда происходит что-нибудь интересное.