Жаркие ночи - Холодные дни (СИ)

— А если нет, Измир? Что если не справится? — встав с кровати, пролепетала девушка.

Султанша начала ходить по комнате из сторону в сторону.

— Не переживайте, султанша, — тихо произнесла Хюнерли-хатун, подойдя к ней.

— Кто осмелился так врываться в мой дворец?! — негодовала Михримах Султан. — Шах Султан заплатит за это!

Гюльбахар-калфа молча сидела на тахте, теребя пальцы. Хюнерли и Измир обеспокоенно следили за метаниями султанши. Айше стояла у стены, сложив руки на груди. Женщины погрузились в томительное ожидание того, что будет…

Спустя бесконечное количество минут за дверями послышался запыхавшийся голос Рустема-паши. Михримах Султан испуганно подскочила с кровати и сама отворила ему двери. Мужчина вошел в покои. Бровь его была рассечена, на пижамной одежде остались пятна крови.

— Где вся охрана?

— Убита. Осталось трое охранников, — ответил Рустем-паша и вздохнул. — Их было около семеро, Михримах. И один перед смертью признался, что приказ отдала Шах Султан. Он заключался в том, чтобы убить меня.

Султанша неистово нахмурилась.

— О Аллах, когда же она успокоится!

— Гюльбахар, одевайся и отправляйся в Топкапы. Нам нужны охранники и…

— Нет, калфа. Проводи моих служанок по комнатам и сама отправляйся отдыхать.

— Но султанша… — возразил Рустем-паша. — Нужно немедлено…

— Нет! — вскрикнула Михримах Султан. — Там все спокойно?

— Да, но много убитых тел.

— Ага, проводи женщин.

— Как прикажете султанша, — отозвался охранник, который все это время стоял у дверей покоев.

Служанки и калфа вышли из покоев, оставив супругов наедине друг с другом.

— Султанша, почему Вы не хотите обратиться за помощью? Быть может, другие разбойники придут?

— Не придут. Шах Султан не стала бы так рисковать. И из случившегося не стоит раздувать скандал.

— О чем ты, Михримах?! — негодующе вскинул брови паша. — В нашем дворце осталось три охранника и я. Больше нет мужчин. Это опасно. По большей части, для тебя. Я поклялся перед повелителем защищать и беречь тебя.

— Успокойся, Рустем, — выдохнула Михримах Султан, садясь на край кровати. — С Шах Султан я сама разберусь.

— Каким образом? Не стоит тебе впутываться в это, Михримах, — сев рядом с ней, протестовал мужчина, удивляясь упрямству жены.

— Паша, не тебе решать, что мне делать.

Рустем-паша поджал губы, чтобы не ляпнуть лишнего.

— Довольно мне сидеть в стороне, пока моей семье наносят такие оскорбления. Никому не позволю так обращаться со мной! Я дочь падишаха мира, а в мой дворец врываются разбойники и я дрожу в покоях от страха! Этого ли я достойна, Рустем? Я не позволю ни Шах Султан ни Хатидже Султан так поступать.

Мужчина окинул супругу восхищенным взглядом. Этот стойкий и своевольный нрав так нравился ему. Михримах Султан становилась сильной султаншей, когда пребывала в ярости. И это казалось паше чем-то… вроде отражением её страстной натуры, в которую он так беззаветно влюбился.

— Моя султанша, ты уверена? Возможно, стоит рассказать о случившемся повелителю?

— Кто еще слышал признание преступника?

— Лишь я.

— Вот именно. Одного твоего слова недостаточно против слова султанши династии. А я ничего не смогу доказать, меня там не было. Как знать, что может подумать повелитель? Вдруг ему покажется, что это клевета на Шах Султан? Он прекрасно знает, что я со своей валиде и его сестры враждуем.

Рустем-паша задумчиво покачал головой.

— Раз ты не хочешь, чтобы об этом инциденте узнал повелитель… Расскажешь ли Хюррем Султан?

— Не знаю… Стоит ли?

— Да, стоит. Хюррем Султан придумает, как из этой ситуации приобрести выгоду для нас. Ум и хитрость всегда оказывались главным залогом успеха твоей матери.

— Я подумаю. Но ты, Рустем, никому ни слова. Я тебе приказываю.

Паша улыбнулся властному голосу жены.

— Как тебе будет угодно.

— Ты устал? Не ранен? — обеспокоенно поинтересовалась девушка, оглядев его.

Кровь из рассеченной брови не переставала сочиться.

— Я в порядке, султанша.

— У тебя порез над бровью. Я обработаю.

— Что Вы, султанша? Пустяки. Не стоит беспокоиться. Я смою кровь, чтобы она не пугала.

— Рустем, — покачала головой султанша. — Прекрати. Я обработаю твою рану. И если по этому поводу возникнут вопросы, скажи, что ты тренировался на мечах и тебя слегка задели.

— Я что-нибудь придумаю. Ради тебя я готов сохранить любую тайну. Даже скрывающую покушение на мою жизнь.

— Прекрасно, — слабо улыбнулась Михримах Султан.

Оставшейся ночью в Зимнем дворце никто не сомкнул глаз. Все ждали второго вторжения, но ничего не происходило. Михримах Султан совсем не спалось. Ей не давала покоя мысль о том, что она обязана защищать свою валиде, теперь своего супруга, братьев и даже саму себя. Никто, кроме неё этого не сделает. Повелитель не видит всего и мало, чему верит. Это бремя ложится на её хрупкие плечи.

Рустем-паша же, утомленный разборками с проникнувшими во дворец разбойниками, уснул сразу, как только его голова коснулась подушки.

На утро во дворце кипела кропотливая работа. Оставшиеся в живых аги и охранники избавлялись от мертвых тел. Служанки вытирали полы от крови и наводили порядок.

Рустем-паша запозднился и решил не покидать дворец, не позавтракав с женой. Когда она спустилась в холл в темно-красном платье и с высоко собранными волосами, сияя богатством и внутренней уверенностью, мужчина уже сидел за столом, задумчиво глядя на узор ковра. Увидев жену, он встал с подушки.

— Доброе утро, моя султанша.

— Я так не думаю, Рустем. Если учесть тот факт, что в нашем дворце вытирают кровь со стен и полов и выносят мертвые тела.

Паша невесело усмехнулся.

— Плохо спала? Неужели переживала?

Султанша села на свою шелковую подушку и иронично взглянула на мужа.

— И правда, ведь можно было не переживать, когда в твой дворец посреди ночи врываются семеро наемников, готовых убить всех, кто им попадется .

— Прости за глупые вопросы. Просто я переживаю за твое состояние. Еще недавно ты была… полна тоски и грусти, а сейчас…

— А что сейчас? — отпив из своего кубка, поинтересовалась султанша.

— Выглядишь уверенной.

— Потому что отныне нет девочки, упивающейся своими страданиями.

— Это хорошо. Такой ты мне нравишься больше, моя султанша.

Улыбнувшись друг другу, но как-то вымученно, супруги приступили к трапезе. Закончив, Рустем-паша встал из-за столика.

— Мне уже пора. Чем планируешь заняться сегодня?

Михримах Султан тоже встала с подушки, подойдя к мужу.

— Для начала навестить Шах Султан. А потом… Посмотрим.

— Будь осторожна, — серьезно воскликнул мужчина и нежно поцеловал жену в лоб. — Теперь боюсь оставлять тебя одну на весь день.

Девушка ухмыльнулась его словам.

— Это смешно?

— Нет. Я не одна. Со мной мои служанки, охранники, аги.

— Верно. Ну что же, до вечера. Если нанесешь визит в Топкапы, навести меня.

— Да, паша. Удачного дня. И помни, о чем мы договорились. Никто не должен знать.

Кивнув, Рустем-паша вышел из холла.

Поднявшись в свои покои, Михримах Султан позвала своих служанок и Гюльбахар-калфу. Когда они оказались перед ней, султанша подошла к ним.

— Я позвала вас, чтобы предупредить. Никто не должен знать, что случилось здесь этой ночью. Ни одно слово, касающееся этого инцидента, не выйдет из стен этого дворца, понятно? Гюльбахар, позаботься, чтобы охрана и аги молчали. Айше и Измир, позаботьтесь о служанках. Пригрозите, что если развяжут язык, отрежу его.

— Как Вам будет угодно, — отозвалась Гюльбахар-калфа. — Позвольте идти?

— Да.

Служанки, поклонившись своей госпоже, вышли следом за калфой. Хюнерли-хатун, остановленная жестом султанши, осталась стоять на месте.

— Помоги мне собраться. Нужно нанести визит Шах Султан.

Дорогая карета с шумом неслась во дворец на Ипподроме, сопровождаемая охранниками верхом на конях. Сидя в карете, Хюнерли-хатун бросала обеспокоенные взгляды на свою госпожу. Не сдержав любопытство, она обратилась к ней.