Преодоление преград

Алеша, оказавшись в беде, вел себя достойно. У него оказалось достаточно и ума, и выдержки, и терпения. Он сумел освободиться от повязки, которая закрывала ему глаза, и теперь видел тех, кто его похитил.

— Напрасно ты снял повязку, парень, — хмуро сказал ему смотритель. — Если ты думаешь, что навредил этим мне, то ошибаешься. В первую очередь ты усложнил, вернее, очень сократил жизнь себе. Смекаешь? Ты увидел и узнал нас — и теперь, если мы тебя отпустим, ты сдашь нас милиции. Ведь так? Я не сомневаюсь, что ты так и сделаешь. Видишь — ты не оставляешь нам выбора. Мы не сможем тебя отсюда выпустить, так, ребята? Но сначала ты все-таки скажешь нам то, ради чего тебя сюда притащили. Иначе смерть твоя будет настолько долгой и мучительной, что ты будешь умолять меня прервать твои страдания.

Алеша тяжело откашлялся и тихо попросил:

— Пить…

— Скажи, где бриллианты, получишь воду. И вообще, смерть бывает разной. Если будешь упрямиться — окажешься в таком состоянии, что смерть покажется тебе великой милостью. Ты ведь еще не знаешь, что это такое — быть в шаге от воды и умирать от жажды. Ах, какая вода, холодная, вкусная, живительная вода. Хочешь?

Смотритель протянул бутылку Алеше, но не дал ее, а стал просто выливать из нее воду…

— Пап, может, не надо? — не выдержал наблюдающий за всем этим Толик.

— Я знаю, это ужасная пытка, — согласился отец. — За глоток воды через пару дней он мать родную продаст, не то что какие-то камушки. Так зачем же себя так мучить, мальчик? Ну, скажи нам, что ты знаешь? Где бриллианты? И вода — твоя!

— Ничего я не знаю ни про какие бриллианты, — искренне ответил Алеша. — За что бы меня мучаете? Дайте воды…

— Вода продается, — снова продолжил свою тактику смотритель. — Один глоток — один бриллиант. Я понимаю, что несколько дороговато, но что поделать — такая ситуация, я монополист и диктую цену. Ну что, по рукам?

— У меня нет бриллиантов, — в отчаянии повторил Алеша.

— Ну, зачем тебе эти камни, подумай сам? Если ты надеешься, что тебя спасут — так напрасно. Это место надежное, здесь никто не появится еще лет десять — а к тому времени тебе уж точно бриллианты не понадобятся. Ты упрямец. То ли и вправду считаешь себя героем, то ли ты глупец. А может, ты просто жадный? Парни, по-моему, он просто жадный. Жадность фраера погубит. Золотые слова!

— Дайте мне воды или уже убейте наконец! — потребовал Алеша.

— Э нет, парень, так просто ты от меня не отделаешься. Я же обещал тебе, что легкой смерти не дождешься, пока не скажешь про камни. Я — человек честный и свое слово держу. Когда мы придём в следующий раз, надеюсь, у тебя прибавится ума. Пошли, ребята.

И смотритель с сыновьями ушел, оставив Алешу в одиночестве и без воды. Алеша заплакал.

В это время его мама вернулась домой после встречи в милиции с Буравиным. Она поняла, что все произошедшее с сыном к Буравину отношения не имеет. Он ничего не знал и тем более ничего не мог сделать плохого ее сыну. Она напрасно засомневалась в нем. Это произошло, вероятно, из-за охватившего ее страха.

— Ты была у Буравина? Ты поговорила с этим подонком? Он сказал, где Леша? — засыпал ее вопросами Самойлов.

— Он ничего не знает, — ответила Полина.

— Как это не знает? Он врет! — закричал Самойлов.

— Нет, Боря, он не врет. Он действительно этого не делал. Я видела его глаза, он правда ничего не знает о Леше.

— Да он притворяется, двуличная скотина! А ты такая доверчивая, Полина, тебя так просто обмануть.

— Вот тут ты прав, — согласилась жена. — Обмануть меня действительно слишком просто. Только это делал не он, а ты.

— Что ты говоришь? Я не понимаю, — удивился Самойлов.

— Я кое-что поняла! И если уж кто двуличный, так это не Буравин, а ты! Да, я теперь все знаю! Про то, как ты его разорил, что ты подделал бумаги и что ты мошенник!

— Я просто восстановил справедливость! Буравин всю жизнь не давал мне поднять головы, держал меня на коротком поводке, — стал защищаться Самойлов.

— Ну ты, пап, даешь. Ты кинул Буравина? — Костя тоже начал кое-что понимать.

— Как ты мог? — спросила Полина.

— У меня не было сил больше терпеть. Я должен был что-то сделать.

— Справедливость не восстановишь преступным способом, Боря! Зло порождает только зло. Эти деньги не принесут никому счастья — ни тебе, ни нашим детям.

— Полина, этот разговор уже не имеет смысла, потому что все, что у меня есть, все до копейки я должен отдать ему обратно — как выкуп за Алешу. Я уверен, что Буравин так все и спланировал — похитить Алешу, чтобы вернуть себе фирму, — уверенно сказал Самойлов.

— А я уверена, что он тут ни при чем! — настаивала Полина.

— Тогда кто? — Самойлов устало присел на диван.

— Я не знаю. Но считать, что это сделал Виктор только потому, что у него есть повод для мести, — просто глупо! Все равно что искать не там, где потерял, а где светлее.

— Почему ты так его защищаешь? — тоскливо спросил Самойлов.

— Потому что выходит, я его знаю лучше, чем ты. Буравин не тот человек, чтобы так поступить. Не тот — и все.

— Что же ты прикажешь мне делать теперь?

— Ты должен вернуть эти деньги. Они достались тебе нечестно, и нам они не нужны!

— Вернуть все Буравину? Ни за что! — не согласился Самойлов.

— Да что вы спорите? — вступил в разговор Костя. — Нужно эти деньги отдать похитителям. Какая разница, Буравин это или нет — главное, чтобы Леша вернулся.

Придя домой, взволнованная Катя рассказала маме, что происходит в семье Самойловых. Особенно ее волновало то, что ее отца обвиняли в похищении Алеши. Она совсем перестала что-либо понимать и хотела, чтобы мудрая мама хоть что-то ей объяснила.

— Мама, ты что, тоже считаешь, что это папа похитил Алешу? — спросила она.

— Я просто не исключаю такой возможности, — неожиданно спокойно ответила Таисия.

— Но почему? Чем перед ним мог провиниться Алеша?

— Алеша тут ни при чем, у Виктора был серьезный конфликт со старшим Самойловым. Может быть, Витя захотел ему отомстить, вот и…

— Мало ли у них было конфликтов? Они же бизнесмены, общая фирма, что тут такого?» — не унималась Катя.

— На этот раз, боюсь, все гораздо серьезней. Самойлов перешел все границы. Ты же знаешь, какой наш отец вспыльчивый. Мог наломать дров под горячую руку. Потом пожалеет, да поздно. Иногда бывают в жизни ситуации, когда человек готов решиться на все. Мне не хочется этого говорить, но, похоже, сейчас настал как раз такой момент.

— И все равно я не поверю, пока он сам не скажет, что это правда, — сказала Катя.

— Так зачем же дело стало? Пойдем к нему и все выясним! — предложила мама дочери.

— Пойдем! Я хочу убедиться, что это не он! — Катя решительно встала и начала собираться.

Буравин удивился, что вся семья приехала к нему на свидание.

— Катя, Таисия! Зачем вы тут? Катя бросилась к нему.

— Папа, скажи мне честно, неужели это сделал ты?

— Ну вот и последняя иллюзия рухнула, — грустно подвел итог Буравин. — И насчет собственной дочери я ошибался. Ты такая же, как все. Ты тоже веришь в то, что я виноват. Это ты, Таисия, ее привела, чтоб уязвить меня побольнее? Ну что, надеюсь, теперь ты счастлива?

— О чем ты, Витя? — тихо спросила Таисия.

— Тебе, должно быть, чертовски приятно, что я сижу в тюрьме и меня обвиняют черт знает в чем?

— Милый, как ты можешь говорить такое? Я тебе верю и знаю, что ты ни в чем не виноват! Как у тебя, Катя, язык только повернулся сказать отцу такое! Клянусь, Витя, я на твоей стороне. Я знаю, что тебя оболгали и обвинили в том, чего ты не делал.

— Но, мама, ведь совсем недавно ты говорила… — начала было Катя, но Таисия ее перебила:

— Мне плевать, что про тебя говорят — я слушаю свое сердце, а оно говорит мне, что ты невиновен. Витя, я в тебя верю! Я люблю тебя!

— Тася, по иронии судьбы, ты — единственная, кто мне верит! — как-то сразу обмяк Буравин. — А я-то думал, ты будешь первая, кто меня растопчет. Ведь даже собственная дочь…