Сутки на двоих (СИ)

Встав в отведенное ей на схеме место, Гри дождалась разрешительного кивка комиссии, переглянулась с Вайтраном, который покровительственным жестом прямо-таки дозволил ей начинать (чтоб его!), Григория начала распевно читать активационное заклинание, которое было подхвачено напарником. Где-то они сходились, где-то наоборот каждый читал независимо друг от друга, но через две минуты линии напитались силой и начали светиться. Григория протянула руки для передачи магии, жест был необязательным, но так ей было проще и нагляднее. Вайтран даже не пошевелился, с каменным лицом он взял себе ее резерв и с таким же каменным лицом начал передавать уже свой поток магии обратно. После полного опустошения, магия была как глоток воды для страждущего, девушка не смогла спрятать улыбки от внезапно захлестнувшей ее радости, и в этот же миг ее улыбка будто отразилась на лице Вайтрана. Надо же, и его проняло!

Ритуал закончился, с небывалой легкостью Григория повернулась к членам комиссии, и в этот момент сердце ухнуло в желудок. Обычно невозмутимые, видавшие виды маги были бледны и возбужденно что-то обсуждали над их схемой, которую судорожно раскатывал на столе преподаватель начерталовки профессор Гельерме. Она непонимающе оглянулась на напарника, от которого также не укрылся переполох среди преподавателей. Парень сориентировался быстрее и уверенным шагом подошел к комиссии, Гри метнулась за ним.

— Что-то не так? — Вайтран вгляделся в схему.

— Все не так, — декан Актовиан был мрачнее обычного. Да какой-там мрачнее, его аж колотило то ли от злости, то ли от переполнявших эмоций в целом. — Кто мне объяснит, как вообще такое могло произойти?

— Но схема-то верная, — пытался оправдаться профессор Гельерме, — все слова активации также были правильные!

— Слова активации всего лишь вливают нужное количество магии в схему, — продолжал разнос декан, — ошибка в самой схеме на полу зала!

Вайтран красноречиво обернулся на напарницу.

— Нет никаких ошибок в схеме, — Григория с трудом втиснулась в ряды ученых магов.

— Я вчера дважды проверила обе части, все было точно по изначальной схеме проекта!

Все еще раз склонились над схемой на бумаге.

— Схема стандартная, — голос преподавателя начерталовки срывался от волнения, — посмотрите, вот классическое изображение передачи энергии, вот узлы, образующие цикл, позволяющие двустороннюю передачу!

— Уважаемые магистры, объясните, из-за чего переполох? — спокойным ровным голосом поинтересовался Вайтран, и Григория позавидовала его самообладанию. Любому было понятно, что в чем-то они серьезно ошиблись. Знать бы в чем.

— Поздравляю с бракосочетанием, маг Рене и магесса Григория! Надеюсь, вы очень любите друг друга, иначе у всех нас большие проблемы…

Декан не был бы деканом, если бы не умел говорить на публику.

— Не припомню за Вами подобных шуток, магистр Актовиан, — Вайтран все еще сохранял спокойствие, но уже было заметно, что дается ему это нелегко. Парень выглядел напряженно. Свое ошарашенное лицо Григория даже представлять не хотела. Впрочем, ей было не до удерживания лица.

— Какое еще бракосочетание? — девушка, даром что графиня, так контролировать эмоции не умела, и дрожь в голосе нельзя было не заметить.

— Которое вы только что на радость Богине Ладе провели, — любезно пояснил декан.

— Магистр, — выдержка Вайтрана дала трещину и рушилась на глазах, — объясните нормально, что произошло.

Декан вздохнул, сел на свой стул и жестом пригласил всех рассесться, студенты также воспользовались предложением.

— Схема, нарисованная вами на полу, не что иное, как весьма подзабытый ритуал брака истинной любви. Его не практикуют лет сто, да и раньше желающих находилось немного. Особенности ритуала в том, что применялся он только магами

— это первое, во-вторых, его нельзя расторгнуть. Более того, даже смерть одного из супругов ведет к быстрой смерти второго, это как раз эффект зацикливания магии, имеющий место в вашей проектной схеме. Ну а в-третьих, как следует из названия, брачующиеся должны быть уверены если не в огромной любви, то в искренней привязанности друг к другу.

— То есть развестись мы не можем, — быстро уловил главное Вайтран.

— Не можете, — подтвердил декан, — но основная проблема не в этом, — магистр Актовиан еще раз тяжело вздохнул, — то, что вы сделали, это только начало ритуала, его, скажем так, открытие. Ритуал необходимо завершить.

— А если не завершать? — подала голос Григория. Мысль о том, что они с Вайтраном супруги не хотела укладываться в голове и упорно отторгалась, настолько нелепой и невозможной была.

— Его нельзя не завершить, — наконец вступил в разговор преподаватель, — брак должен быть консумирован в течение суток, иначе вы оба умрете.

Повисла тишина. Григория чувствовала, как тяжелым обручем сдавило голову, в висках стучал пульс, перед глазами летали мушки. Этого не может быть, это происходит не с ней. Это сон, просто дурной сон!

— К сожалению, это реальность, — декан с сочувствием смотрел на девушку, видимо, последнюю фразу она произнесла вслух. — Но профессор Гельерме не сказал самого важного. Вы должны являться любящей парой. Но и это еще не все. Невеста должна быть невинна, поскольку в ритуал вплетены проверки на девственную кровь.

Все разом посмотрели на заливающуюся краской девушку.

Такого Григория уже стерпеть не смогла. Не хватало еще обсуждать ее невинность! Она резко вскочила и выбежала из зала. Поверить в случившееся было трудно, почти невозможно, но, если предположить, что это правда, жизнь ее кончена. И пусть она не в пример многим однокурсницам была девственницей, представить, что между ней и Вайтраном за сутки появится хотя бы взаимная симпатия, совершенно не получалось.

Гри под ошарашенные взгляды соседок по общежитию влетела в свою комнату и заперлась изнутри. Сил держаться больше не было, так что девушка просто сползла по стене и зарыдала. За что ей все это?

Полчаса после ритуала

За это время Григория успела немного успокоиться, в свете ошеломительной новости о «замужестве» все остальное стало мелким и несущественным, так что девушка просто валялась на кровати и игнорировала стук в дверь, казалось, не прекращавшийся с того момента, как она влетела в комнату. Говорить ни с кем не хотелось, а одна мысль, что придется объяснять детали случившегося даже подругам, вгоняла в злую краску.

«Да, мы с Вайтраном теперь женаты. Да, нам надо полюбить друг друга и переспать в течение суток, иначе мы умрем. Что, сдали ли мы зачет по начерталовке? Конечно же, да, разве кто-то сомневается, что так и задумывалось?»

Гри сама осознавала, что спокойствие ее мнимое, и находится она на пороге то ли истерики, то ли депрессии. Ни того, ни другого с ней раньше не случалось, поэтому классифицировать хоть как-то свое состояние не удавалось. Она бы и дальше так лежала и игнорировала стук, напоминавший уже барабанную дробь, в дверь, если бы не знакомый с детства родной голос.

— Доча, открой дверь!

Григория резко вскочила с постели. Отец! Вот кто сможет решить все вопросы и уладить все проблемы! Не помня себя, она отодвинула засов и бросилась на шею родителю.

— Не время для эмоций, — отец, невысокий и полноватый, но с иголочки одетый и до сих пор производящий впечатление на дам, был, как всегда, собран и решителен. — Мы сейчас идем к твоему декану, этот оборванец уже там в кандалах, так что ничего не бойся.

Гри сглотнула вязкую слюну, почему-то стало еще страшнее, чем до прихода отца. Но идти к декану нужно было, да побыстрее, поскольку в ожидании бесплатного зрелища у дверей ее комнаты, кажется, собралась вся общага и не только женская. Все стояли и перешептывались, разве что пальцами не тыкали.

Как маленькая, девушка вцепилась в руку отца, плевать, кто что подумает, хуже уже не будет. В том, что у ее дверей собралась вся общага, она, конечно, ошиблась, и ошибку свою осознала быстро: там была только половина. Вторая половина, еще более взбудораженная, чем первая, стояла в огромном холле у кабинета декана. Григория собрала в кучу остатки своего самообладания и попыталась придать себе вид как можно более безразличный. При ее появлении все как-то разом стихли. Двадцать ударов сердца и холл пройден, дверь кабинета отрезала ее от студиозов, напоминавших сейчас огромный растревоженный осиный улей. И жалить они, надо думать, при первой же возможности будут также больно.