Нет более слепых (ЛП)

– Осторожней, не наступи на свой карбюратор, – Тори указала на ботинки Тэйлор.

На мгновение темноволосая женщина посмотрела вниз на ноги, а Тори успела выскочить за дверь и побежала через коридор.

– Даже не верится, что я попалась! – громко сказала Тэйлор и рванула за убегающей девушкой.

Тори бегала быстро, но длинные ноги Тэйлор еще быстрее сокращали расстояние между ними. Обе женщины кричали и смеялись, пока бежали по всем трем этажам старого здания, оставляя на стенах каждого поворота по одному большому и одному маленькому отпечатку руки.

Саманта взглянула из-за стола на проносящуюся мимо ее двери маленькую блондинку, преследуемую мускулистой фигурой Тэйлор.

– О, боже! Прошло всего пять минут, а она уже пытается ее убить! – громко сказала Саманта, вскакивая на помощь Тори.

Тори первая выбежала в запасную дверь и очутилась в прилегающем заднем дворе, единственной возможностью уйти из которого было перемахнуть через высоченную ограду. Тори петляла из стороны в сторону, только чтобы не оказаться лицом к лицу с прищуренными глазами и кривящимися в недоброй улыбке губами Тэйлор.

– Попалась, красавица!

Тори отступала, что-то бормоча. Большая часть того, что она говорила, не имела смысла, но так как она не хотела потерять свой драгоценный свитер, она говорила быстро. Вдруг глаза Тэйлор расширились.

– Тори, осторожно! – закричала Тэйлор.

Тори почувствовала, как теряет равновесие, ее руки взметнулись вверх, но удержать вес тела так и не удалось. Тэйлор стремительно преодолела расстояние между ними и схватила девушку за одежду на груди, Тори рефлекторно вцепилась в плечо темноволосой женщины, и, продолжая падать уже вдвоем, они очутились в бассейне.

Их головы одновременно показались над поверхностью воды. Под крики и смех половины обитателей Женского общежития, которые высунулись в окна, чтобы понаблюдать представление, они поплыли к бортику. Саманта не могла не присоединиться ко всеобщему веселью, наблюдая, как обычно серьезная и грозная Тэйлор мчится через все общежитие за своей новой соседкой, чтобы искупаться в бассейне. Улыбка Саманты сползла с лица, как только она увидела Джину Рис, выходящую из черного хода. За ее спиной семенила преданная служанка Терри Кола с двумя банками растворителя и тряпками.

– Вы, должно быть, наша новая постоялица, Тори Грей, – Джина посмотрела вниз на край бассейна, где все еще дрейфовали обе девушки. – Я – Джина Рис, президент Тау Альфа Зета. Добро пожаловать, мисс Грей.

– Спасибо, сестра, – Тори попробовала улыбнуться как можно лучезарнее, догадываясь, что это приветствие было не просто данью вежливости. Она была уверена, что нужно использовать термин «сестра». Все новички должны так обращаться к старшим общества.

– Мы бы хотели, чтобы вы присоединились к нам за обедом вечером. Есть только одна маленькая поправка. Вы будете работать на кухне! – Деланная улыбка пожилой женщины уступила место хмурому выражению лица. – Вместе с вашей здешней новой подругой. Тэйлор будет счастлива показать вам все поварешки… она очень часто там отмечается Закончив, она двинулась назад, но, указав Терри, чтобы она поставила банки с растворителем, вернулась к женщинам в бассейне.

– Можете начать работу с отпечатков рук, которые вы оставили по всему чертовому дому. – И затем ушла в дом.

Тэйлор извинилась перед девушкой за то, что она стала причиной такому плохому началу. Но было кое-что, что ей сразу понравилось и никогда еще с ней не случалось: она не могла удержаться от смеха.

– Добро пожаловать в университет Мэйна, Тори Грэй, – она протянула вперед масленую руку.

Отвечая на сильное рукопожатие, Тори улыбнулась, глядя вслед удаляющейся пожилой женщине.

– Большое спасибо, Тэйлор Кент! – с улыбкой направляя в сторону Тэйлор маленький всплеск воды.

Конечно же, Тэйлор приняла это за вызов, и вскоре полностью одетые женщины с криками и смехом во всю силу плескались в воде ко всеобщей радости девушек, наблюдавших за ними из окон.

Так они стали Тори и Тэйлор. Так они нашли друг друга. Еще до того как все стали называть их просто Т и Т.

Декабрь 1999

Чикаго, Штат Иллинойс.

– Джей Ти? Это ты? – Светловолосая женщина оторвалась от монитора ноутбука и посмотрела на часы на ночном столике. Часы показывали 2.45 утра. Тори сняла очки. Ее занятие было прервано звуком открывающейся двери.

Тори встала, чтобы посмотреть, кто там, осторожно шаркая тапочками по полу.

– Ох, Джес, – прошептала Тори. Ее дочь медленно сползала по двери, ее длинные темные волосы свисали на глаза, налитые кровью и смотрящие невидящим взглядом в одну точку. Джес откинула с лица волосы и попыталась подняться с пола.

– Все нормально, мам… я отлично себя чувствую, – произнесла невнятно девочка.

Тори подбежала, чтобы помочь дочери. Та стояла, тяжело привалившись к двери, и едва Тори приблизилась, обвивая руками ее талию, упала в объятья матери.

– Пойдем, я отведу тебя в постель, – сказала Тори, пытаясь не дать гневу выплеснуться.

– Клянусь, мам, я сегодня ни капли не пила, – ее дочь ухмылялась. Находясь рядом, она, казалось, на голову была выше матери. И ей приходилось смотреть вниз, чтобы заглянуть в разочарованно прищуренные зеленые глаза.

Тори тяжело вздохнула и повела дочь в спальню.

– Это все потому, что ты не умеешь себя контролировать… – ответила Тори.

Она довела дочь до ее комнаты, и та тяжело рухнула на кровать. Тори стянула с нее боевые ботинки и кожаную куртку.

– Ты обещала мне, Джес. Ты говорила, что не будет больше никаких вечеринок, -сказала Тори.

– Просто оставь меня в покое, – Джессика откатилась на другую сторону кровати. Ее голова уже начинала болеть, и она знала, что будет еще хуже, если она будет смотреть в глаза матери. Да, она нарушила обещание, но сейчас об этом думать не хотелось, также, как и не хотелось видеть укор в глазах матери. Она подвела ее, и, возможно, это случится еще не раз. «Я стараюсь, как могу. Но я никогда не буду так хороша, как ей хотелось бы. Я никогда не буду столь совершенна, как она».

Тори нежно провела рукой по щеке дочери, чувствуя, как дыхание ее становится глубоким. Девушка спала. «Что я сделала не так, Джес? Почему ты ведешь себя так, как будто ненавидишь меня? Почему ты позволяешь мне касаться тебя только когда ты больна или спишь?»

Молчаливые слезы покатились по лицу Тори, пока она пыталась найти ответы на вопросы, не покидающие ее голову. Она откинула темные локоны волос, упавшие на лицо дочери. Строгие горделивые черты лица, обрамленного черными волосами, смягчились во сне. Когда ее глаза были открыты, они искрились ярко-зеленым цветом, который при прямом освещении становился голубым. Во время этой иллюзии света Тори каждый раз поражалась, насколько ее дочь напоминала ей Тэйлор. Этим вечером, когда ее дочь была там, в коридоре, Тори могла бы поклясться, что снова видит Тэйлор рядом с дверью. Черная кожа и тяжелые ботинки такого же цвета были визитной карточкой Тэйлор в дни студенчества.

Удостоверившись, что ее дочь спит, Тори вернулась в свою комнату. Она выключила компьютер: слова больше не приходили к ней так легко. Несмотря на то, что ее последний роман был объявлен коммерческим успехом, критики писали, что талант Тори Грэй исчерпал себя. «Нью Йоркер» писал, что она сдала. Что она не может войти в контакт с собственными чувствами, как делала это раньше. Даже ежедневный утренний ритуал Тай Чи, который она выполняла с пятнадцати лет, не помогал ей пробиться к своим эмоциям. Она тонула, понимая, что критики правы. Если она не будет чувствовать, она не будет писать. Последние несколько лет ее голова занята другими вещами.

Эти вещи озаботили ее ум, когда Джей Ти пошла в среднюю школу. Конечно, напряженность между матерью и дочерью всегда существовала. Как только Джес узнала слово НЕТ, оно стало почти единственным словом, которое она использовала в общении с матерью. Это и еще НЕ ХОЧУ, НЕ БУДУ. Когда закончился переходный возраст Джес, война между матерью и дочерью не прекратилась, хотя они обе не знали, почему. Чем старше становилась Джессика, тем больше с ней было проблем. Ее выгоняли из каждой школы в Графстве Кук, она начала пить. Тори старалась проводить с дочерью как можно больше времени, старалась помочь в каждом ее начинании, но, казалось, от этого становится только хуже. После последнего исключения, Джессика обещала, что больше не собьется с прямого пути. Но обещания бросить пить не сдержала, к тому же Тори заметила, что ее одежда пахнет дымом марихуаны. Тори могла только гадать с чем еще захочет поэкспериментировать ее отчаянная дочь.