Опасные леди

– Как у тебя там насчет провизии? спросила Джесс.

Эбби оглядела пределы сияющей никелированными деталями кухни, и взор ее остановился на блюдах и подносах с едой фирмы «Приятного аппетита», доставленной на дом. Тоже недешево обошлось. Деньги, что отец оставил им в прошлом году, почти уже кончились, истраченные главным образом на безрассудные проекты Джесс, вроде этой ее последней поездки в Штаты.

– Не беспокойся. Все в лучшем виде. Для начала отварная севрюга в лимонном соусе, потом какие-то штучки из мяса ягненка, которые надо лишь разогреть, салат из молодого картофеля в замысловатом сливочном майонезе, а на десерт нечто, изготовляемое по рецепту Павловой, и…

– Звучит весьма аппетитно, – с облегчением вздохнула Джесс. – Остается надеяться, что парень не вегетарианец.

Эбби на этом конце провода смогла лишь присвистнуть. Потом завопила:

– Постой-ка! Ты что, даже не знаешь, вегетарианец он или нет?

Джесс там, в Штатах, рассмеялась, от чего рука Эбби нервно затряслась, чуть не расплескав вино.

– Дорогая, я никогда не встречалась с этим малым. Так откуда же мне знать о его вкусовых пристрастиях.

– Что?! – вскричала Эбби, чувствуя, что голова у нее пошла кругом. Ей даже показалось, что она сейчас хлопнется в обморок. – Ты никогда не встречалась с ним? – переспросила она.

– Никогда.

Господи, да ей даже в голову никогда бы не пришло, что можно пригласить в дом незнакомого человека. Тем более на ужин вдвоем, при свечах.

– Ты… ты хочешь сказать, что я должна принять этого мистера и продать ему твою сумасбродную идею новой компьютерной игры, о которой я толком ничего не знаю, в то время как сама ты с ним никогда даже не встречалась? Ну и стерва ты, Джесс! Как ты могла мне такое устроить? Я тут одна. Да он может оказаться кем угодно, какой-нибудь бешеный маньяк… Нет, я не могу принять его, Джесс, я решительно отказываюсь… А потом…

Она напомнила, что завтра должна быть в Париже, у нее там деловой разговор. И без того уж просьба сестры о приеме гостя ей не ко времени, а тут еще выясняются такие обстоятельства. Нет, она не может, бросив все дела, отдаться на волю переменчивых сестринских капризов.

– Нет, ты примешь его, – послышалось с той стороны океана. – Ты сделаешь это для меня, Эбби. Для нас обеих, в конце концов. Моя идея непременно принесет нам удачу. Если мной заинтересуется компьютерная фирма этого Уэббера, я буду на коне. Мне необходимо продать свою идею. Если нет, то нам придется расстаться с нашей роскошной квартирой.

– Ох, Джессика! – задохнулась Эбби. – Это жестоко! Ты шантажируешь меня.

Их обожаемый папочка провел последние годы оживленной бытности на земле в великолепной квартире викторианских времен. Обе сестры, несмотря ни на какие трудности, выпестованы им в довольстве. Он арендовал эту квартиру для своего семейства в лучшие времена, еще до того, как его жена, мать девочек, покинула его с неким молодым человеком. Годами он учил дочек не идти по стопам вероломной матушки, внушал им, что иногда браки благотворно действуют на людей, несмотря на то, в какой форме они продолжают существовать. Иными словами, он учил их, что за брак, когда он у вас есть, надо держаться. Девочки обожали отца за его силу, за любовь к ним и даже за то, что он хоть чему-то их учит. Потому Эбби и слышать не хотела о том, что они могут лишиться этого прекрасного, доставшегося им от отца жилища, ей было страшно представить, что однажды, возвратившись из плавания, она не сможет войти в этот дом. Ведь здесь все просто переполнено счастливыми воспоминаниями.

Слушая Джесс, Эбби закатила глаза к потолку, вернее, к небесам, когда та призывала ее всей душой стремиться понять сестру, как завещано им обеим их батюшкой. Наверное, он удивился бы, узнав, что в данной ситуации она не хочет помочь сестре, ведь все же они одна семья, родная кровь и так далее, и тому подобное….

– Стоп, успокойся и остановись, наконец!

Эбби вынуждена была прервать словесные извержения сестры, ибо ни на минуту не забывала, что и этот телефонный звонок истощает их средства. К тому же, если Джесс не остановить, она будет говорить до тех пор, пока не придет ее званый гость, этот Уильям Уэббер.

– Так ты примешь его, Эбби?

– Только одно хочу спросить тебя, Джесс, прежде чем ты положишь трубку, – мучительно-напряженно проговорила Эбби. – Как это все у тебя так вышло? Я хочу сказать, как получилось, что ты пригласила этого парня поужинать, да еще при свечах, если ты с ним даже незнакома?

– Ну, обычно ты о таких вещах и знать не желаешь, – отозвалась Джесс с легким вздохом.

– В общем, да, действительно, – согласилась Эбби, нервно кивнув, ибо не было еще такого, чтобы у Джесс не оказалось наготове объяснения на самый невероятный случай. – Но сейчас я желаю знать, сейчас я бы тебя послушала…

Она сказала это строго, пытаясь даже звуком голоса утвердить непререкаемость своего авторитета.

– Я направила ему факс, вот и все. М прежде, чем ты начнешь ворчать, Эбби, позволь мне объяснить тебе кое-что насчет Уильяма Уэббера. Он один из наиболее видных деятелей в области компьютерных программ, его компания чуть ли не крупнейшая в мире, они просто не знают себе равных. С такими парнями невозможно выйти на контакт обычными способами, позвонить по телефону, попросить дать интервью и тому подобное. И вот… Ну, словом, приходится идти на всякие увертки, подчас заходить слишком далеко…

Заходить слишком далеко? Сердце Эбби вздрогнуло и учащенно забилось.

– Продолжай, – проворчала она.

– Так вот, как я сказала, я дала ему факс с кратким описанием своей блистательной идеи, ну, как ты понимаешь, без особых подробностей, только чтобы распалить его аппетит, а потом… Ну, потом я предложила ему обсудить со мной дальнейшее за изысканной трапезой у… у меня дома.

– Боже, – выдохнула Эбби, злясь на сестрицу.

– Это сработало, Эбби, – продолжала Джесс, – потому что он сразу же ответил мне по факсу, сообщив, что идея его заинтересовала, так что, думаю, тебе нечего опасаться. Спокойно с ним поужинаешь, и все будет прекрасно. Эбби, ты меня слышишь? Ты где там? Ау!

– Да я тут, просто поднимаюсь с пола, где лежала без чувств, – слабым голосом пробормотала Эбби.

Ох, ее сестрица способна лбом стену прошибить, да и этот ее Уильям Уэббер, как видно, тоже. У таких людей, как правило, все заканчивается нелепейшим образом, не успев начаться.

– Я что, так тебя шокировала? – вкрадчиво спросила Джесс.

Не больше, чем обычно, милая.

– Прости, Эбби, что втравила тебя в это дело, но я не думала, что все так сложится и тебе придется принимать моего гостя. Знай только, я затеяла это ради тебя и сделаю, что обещала. Ты ведь знаешь, как я ненавижу твои круизы. А если дело у меня выгорит, ты первая скажешь спасибо и пошлешь к черту все эти корабли и пароходы. Это ведь для нас, Эбби. Все, что от тебя требуется, принять его и поужинать с ним. Передашь ему мои извинения и вручишь конверт, о котором я тебе говорила. Он лежит в папином кабинете. Помнишь, как он любил забираться туда, когда болезнь его совсем доконала и он не мог уже выходить из дому?

Эбби помнила, и у нее защемило сердце от столь болезненного удара, нанесенного мелкой шантажисткой Джесс и вполне достигшего цели. Там, у себя в кабинете, отец часами сиживал за компьютером, И Джесс от него не отходила. Это была единственная полезная вещь, которую Джесс унаследовала от папочки, – умение колдовать в загадочных компьютерных пространствах. Кроме того, она унаследовала отцовскую эксцентричность, которая нередко заставляла Эбби восхищаться сестрой, но подчас, как, например, в сегодняшнем случае, грозила прямо-таки катастрофой.

– Постарайся понравиться ему, Эбби, это для меня важно, – продолжала Джесс. – Он обожает красивых женщин, вкусную еду и роскошную обстановку. Я ни минуты не сомневаюсь, что ты все сделаешь как надо, дорогая. – Голос за океаном звучал все более восторженно. – Ты способна и на более сложные дела.