Летнее убежище

Склоны в обоих концах долины осветились вспышками выстрелов. Росс сразу понял, что внизу много неприятельских стрелков с ручным огнестрельным оружием и что прикрытия явно недостаточно.

Риск привлечь к себе вражеский огонь был слишком велик, и долг пилота обязывал его принять решение: уйти и спасти экипаж или остаться и попытаться спасти тех, кто на земле. Как всегда, это трудное решение необходимо было принять быстро и выполнять уже без малейших колебаний. Времени на размышления не было.

Он решительно направил машину вниз, лавируя в воздухе как можно ближе к назначенному месту, но приземлиться не смог. Второй пилот энергично затряс головой. Местность была слишком гористая и неровная. Придется спускать носилки.

Командир экипажа распахнул дверцу грузового отсека и, придерживая трос руками в перчатках, следил за тем, как он скользит вниз. Носилки Стоукса коснулись земли, и в корзину поместили первого солдата с самыми тяжелыми ранениями. Услышав в наушниках: «Идем вверх, сэр!», Росс стал поднимать машину, тогда как лебедка начала стремительное вращение в обратную сторону.

Корзина была почти на борту, когда Росс заметил новый столб дыма — выпущенную ракету. Находясь на низкой высоте, всего в пятидесяти футах от земли, он не успевал произвести уклоняющийся маневр. Миниатюрная зенитная управляемая ракета ударила в вертолет.

Машину будто хлестнуло вспышкой ослепительно-яркой молнии. Все дождем посыпалось вниз: шрапнель, снаряжение, краска с обшивки и целый вихрь засохшей крови — след предыдущей транспортировки раненых, засыпая грузовой отсек и разлетаясь вокруг. Затем вертолет затрясся от взрыва, и его корпус прошили осколки. Он встал на дыбы и весь завибрировал, разбрасывая вокруг снаряжение, куски алюминия, разбитое оборудование, в том числе две радиостанции, прервав первый сигнал о помощи, который Росс успел передать на базу. Из пробитого бензопровода на пол выливалось горючее.

Осколки ударили в его кресло, в приборную панель перед его лицом, в выпуклое стекло каплевидного фонаря над головой. Что-то мощно ударило его в спину, выбив воздух из легких. «Не умирай, черт возьми, только не умирай!» Он цеплялся за жизнь, зная, что без него погибнут все, кто находится в вертолете.

Ему уже приходилось сажать обстрелянный вертолет, но не при таких условиях. Вокруг не было никакого водоема. Он крутился, как черт на раскаленной сковороде, чтобы посадить вертолет, не погубив людей. Дьявол, удалось ли ребятам втащить носилки? Он старался не думать о том, что под брюхом вертолета болтается корзина, а в ней раненый.

Рэнджер проверил другую радиостанцию. В воздухе возник красный след дыма гранаты, ветер отнес его в сторону. Росс заметил пятачок земли как раз в ту секунду, когда раздался вой другого выстрела. Днище взорвалось, осыпав осколками его плечи и шлемофон. Вертолет закружился, как будто попал в гигантский блендер, и полностью вышел из-под контроля. Росс не чувствовал своего веса, вообще ничего. Голову наполнил свист и вой устремившегося к гибели вертолета.

Земля неслась навстречу им, и перед глазами Росса одна за другой мелькали картинки: расколотый щит с рекламой детского молока, изуродованные ворота на футбольном поле, покосившийся от взрыва дом. Вертолет взревел и с силой рухнул на землю, осыпая все вокруг осколками днища. От мощного удара у Росса лязгнули челюсти, все тело пронзило болью. Несущий винт вертолета оторвало и швырнуло вниз, закрыв обозрение. Росс задвигался еще до того, как машина замерла. Задыхаясь от вони горючего, он схватил Рэнджера за плечо и, обнаружив, что он жив, возблагодарил Бога.

Немо пытался выбраться из ловушки, в которую превратилась система ремней, удерживающих его на месте во время боя. Ремни перекрутились и спутались, и он никак не мог разжать крепление, привинченное к развороченному полу. Рэнджер помог ему освободиться, и они вдвоем оттащили в сторону носилки с раненым, которые, к счастью, еще до крушения были задвинуты в грузовой отсек.

— Кеннеди! — позвал Росс, опустившись на колени около неподвижно лежащей на боку девушки. — Эй, Кеннеди! Поднимай свою задницу. Давай шевелись, черт тебя возьми! Нужно скорее выбираться!

Господи, пусть она будет жива, пусть она будет жива! Черт, он больше не мог этого выносить! Слишком часто ему приходилось переворачивать солдата и понимать, что он — или она — уже не дышит.

— Кен…

— Черт! — Девушка оттолкнула его руку и встала на ноги, не переставая ругаться. Затем мельком взглянула на Росса, и он поразился ее решительному виду. — Не тратьте время попусту, шеф. Убираемся отсюда ко всем чертям.

Четверо членов экипажа пригнулись под пробитым фюзеляжем. Противник поливал пулями санитарный крест и хвостовую балку. На пол отскакивали гильзы от автоматов АК-47.

Сопровождающий их «апачи» прорвался сквозь заградительный огонь и стал преследовать неприятеля на земле, стреляя по ярким вспышкам на склонах гор и обеспечивая столь необходимую передышку. Второму вертолету удалось спастись, и теперь он наверняка посылал на базу сигналы бедствия. Повсюду поднимались в воздух столбы черного дыма от пушечных выстрелов.

Не имея возможности эвакуироваться, экипаж решил искать какое-нибудь укрытие. Низко пригнувшись, под градом осколков они потащили носилки в ближайший дом. За облаками дыма и пыли Росс заметил неприятельского солдата, который, пригнувшись и сжимая в руках АК-47, настороженно посматривая по сторонам, приближался к этому дому с другой стороны.

— Я займусь им. — Росс локтем толкнул Немо.

Безоружный против огнестрельного оружия, Росс понимал, что у него есть всего несколько секунд, чтобы использовать элемент внезапности. Вот тут и пригодилась армейская выучка. Неслышно приблизившись к парню сзади, он стремительно нагнулся, схватил его за щиколотки и резко рванул на себя, отчего тот рухнул лицом на землю и не успел выдохнуть, как Росс мгновенно отключил его, ударив ребром ладони по глазам, по шее и в живот — именно в такой последовательности. Парень даже не понял, что с ним случилось. За пару секунд Росс связал ему кисти стяжкой для проводов, забрал автомат и втащил пленного в дом.

Там оказались осажденные американские и афганские солдаты.

— «Дастофф-91», — представил свой экипаж Рэйнджер. — К сожалению, вам придется подождать другого рейса.

Захваченный в плен солдат застонал и пошевелился.

— Ну и ну! Где это вы научились этому приему? — спросил один из американцев.

— Медэвакуаторы специально обучаются борьбе без применения оружия, — пояснил Немо, пожимая Россу руку.

В комнате звучали разговоры на английском и на пушту.

— Нам крышка, — уныло заключил один из солдат.

Как и его товарищи, он явно неделями не мылся, и на животе у него был пояс от блох; условия жизни на сторожевом посту были очень тяжелыми. Парень, лицо которого было еще юношески круглым, но глаза уже потухли, глухим усталым голосом рассказал про ожесточенный бой с неприятелем. Не в первый раз, глядя на таких вот измотанных и опустошенных ребят, Росс думал, смогут ли они когда-нибудь по-прежнему радоваться жизни.

— Давайте взглянем на раненого, — предложила Кеннеди. Видно было, что ей не терпится сделать хоть что-нибудь.

Солдат подвел ее к ряду лежащих людей — афганский подросток с айфоном в руках, который тянул какую-то заунывную мелодию, напоминающую мусульманскую молитву; солдат, со стонами сжимающий свою изорванную осколками ногу. Несколько человек были без сознания. Кеннеди проверила у них пульс и растерянно оглянулась.

— Мне нужно что-нибудь, на чем можно писать.

Росс вынул из ее сумки маркер.

— Вот здесь, — сказал он, указав на обнаженную грудь подростка.

Она смущенно помедлила, затем стала писать на коже мальчика. Снаружи снова ударили выстрелы. Минут через двадцать, показавшиеся людям целой вечностью, прибыл еще один санитарный вертолет, спустил на тросе врача и отправился искать площадку для приземления. В доме все помогали врачам осматривать раненых и отбирать из них самых тяжелых.