Голос сердца

Поморщившись, Лили повернулась к календарю, прикрепленному к стенду, и стала считать дни в столбце «пятница». До конца учебного года оставалось девять недель. Еще девять недель — и появится солнце, засияет голубое небо, и она отправится в путешествие, которого ждала столько месяцев. Поездка в Европу всегда кажется пустой и расточительной затеей для школьной учительницы из маленького городка в штате Орегон, но, возможно, именно это делало ее такой привлекательной. Каждый год Лили откладывала деньги и отправлялась туда, где никогда раньше не бывала, однако это путешествие было ее самым грандиозным планом.

Отогнав мысли о грядущем лете, она сосредоточилась на предстоящей нелегкой встрече. Лили придирчиво осмотрела комнату, как неизменно делала перед встречами с родителями своих учеников. Она не сомневалась: людям очень важно видеть, что их дети проводят день в аккуратном, чистом, уютном помещении.

На одной из стен, в центре, висела черная доска. Лили предлагали белую пластиковую, но она отказалась от нее.

Лили предпочитала писать методом Палмера: мелом по гладкой прочной поверхности. Ей нравилось ощущать руками прохладу доски, нравилось, что на ней появляются чуть влажные отпечатки ее пальцев и мгновенно испаряются, не оставляя следа. Стук мела напоминал Лили о детстве, когда только в классе она чувствовала себя в безопасности.

Школа была ее миром, ее истинным предназначением. Она не представляла себе другой жизни.

Взглянув на часы, Лили подошла к двери и открыла ее. На табличке значилось: «Мисс Робинсон — кабинет 105», а вокруг были наклеены желтые звездочки с именами и фотографиями детей.

Лили обожала детей — чужих. На один год они становились ее детьми, она учила их и заботилась о них, вкладывая в это всю душу.

Эта работа позволяла Лили говорить людям, что у нее есть дети — целых двадцать четыре. Потом приходила осень, и Лили открывала двери класса другим двадцати четырем малышам. Они давали ей все, что дала бы собственная семья — радость и смех, обиды и слезы, гордость и победы.

Она любила своих учеников с сентября по июнь, а когда учебный год заканчивался, отпускала их, возвращала семьям — на несколько килограммов тяжелее и на несколько сантиметров выше, с таблицами умножения и деления в голове, с навыками чтения, соответствовавшими стандартам или даже превышавшими их. Осенью Лили должна была сосредоточить внимание на новых учениках. И так происходило из года в год. Она получала от этого удовлетворение и — что еще важнее — чувствовала себя в безопасности.

Но иметь собственных детей — нет, это не так безопасно. Дети навсегда становятся частью тебя, поднимают на вершины счастья и повергают в пучину отчаяния. Одни люди созданы для того, чтобы иметь детей, другие — нет. Большинство тех, кто не предназначен для этого, все равно влюбляются и заводят детей. Потом любовь проходит, и все, кто оказывается на расстоянии выстрела, жестоко страдают. Это относилось и к семье Чарли Холлоуэй.

«Что я люблю больше всего» — такова была тема сегодняшнего урока чистописания. Детям давалось три минуты на то, чтобы перечислить как можно больше любимых вещей. Лили постоянно делала такие упражнения вместе со своими учениками и всегда относилась к ним серьезно. Так детям интереснее выполнять задания. Ее список, набросанный наспех, но все же аккуратно, на большом листе бумаги, прикрепленном к специальной доске, включал в себя:

Она сняла лист с доски и смяла его в шарик. Список получился слишком откровенным. Правда, он не удивит Кристел Холлоуэй. Они знали друг друга с тех пор, когда Лили была в возрасте Чарли, может, даже моложе, а Кристел — девочка-подросток, выдувавшая пузыри из жевательной резинки, — подрабатывала у них, сидя с детьми по вечерам.

«Какой долгий путь мы прошли вместе», — думала Лили. И все-таки ни с чем подобным они еще не сталкивались. Нелегко будет сообщить родителям, что их дочь не сможет перейти в четвертый класс. То, что Лили и Кристел подруги, только усложняет ситуацию. Ради блага Чарли Лили придется сказать лучшей подруге нечто весьма неприятное. Ко всему прочему, разведенные супруги Холлоуэй не переносили друг друга.

В обычной ситуации Лили была бы счастлива учить детей Кристел. Она считалась их названной теткой, и когда они появлялись на свет — сначала Камерон, потом Чарли и, наконец, Эшли, — плакала от радости возле Кристел.

Умный Камерон старался не огорчать родителей и все схватывал на лету — будь то школьные уроки или занятия гольфом, которому его учил отец, игрок-профессионал. В свои пятнадцать Камерон был лучшим гольфистом школьной команды.

С Чарли все сложилось иначе. С первого дня в школе она не желала подчиняться правилам и отлынивала от уроков. На протяжении года Лили не раз встречалась с Дереком и Кристел — всегда порознь. Они наняли дочери репетитора и утверждали, что оба следят за тем, занимается ли Чарли дома. Несмотря на их совместные усилия, прогресса заметно не было. Казалось, будто Чарли мешает какая-то таинственная преграда. Это не было связано ни со способностями девочки, ни с состоянием ее здоровья. Она просто… застряла.

Лили снова посмотрела на часы и разгладила на бедрах лиловый хлопчатобумажный свитер. Супруги Холлоуэй должны были появиться с минуты на минуту.

— Не понадобится ли тебе для этой встречи минеральная вода? — спросила Эдна, просунув голову в дверь класса.

— Спасибо. Наверное, они опаздывают из-за погоды. Эдна глянула в окно, слегка передернула плечами и плотнее закуталась в вязаную шаль. Упаковку из шести маленьких бутылочек с минеральной водой она поставила на стол.

— Честно говоря, — сказала Лили, — я немного побаиваюсь этой встречи.

Эдна рассматривала фотографию Чарли в центре желтой звездочки. Девочка походила на Пэппи Длинный Чулок: образ дополняли собранные в хвостики белокурые волосы, веснушки и отсутствие переднего зуба.

— Что если она так реагирует на развод?

— Все случилось очень быстро. Дерек и Кристел развелись только год назад, их разрыв всех очень удивил. Хотя, конечно, — добавила Лили, вспоминая свою семью, — дети наверняка замечали, что родители не ладят друг с другом.

Лили посмотрела на свое призрачное отражение в окне, и ей на память пришел тот день, когда Кристел явилась к ней с новостью о том, что они с Дереком больше не живут вместе. Это случилось три года назад. Кристел ждала третьего ребенка — живот уже был заметен, щеки ее пылали. До этого момента Лили считала, что жизнь подруги похожа на сказку. Получив титул королевы красоты штата Орегон, она вышла замуж за очень успешного человека, стала преданной женой и матерью очаровательных детей. Лили была потрясена, услышав, что их браку пришел конец.

— Они перенесли развод легче, чем можно было ожидать, учитывая обстоятельства. — Лили старалась быть справедливой по отношению к обоим родителям. Кристел хотела получить полную опеку над детьми, но Дерек подал в суд, требуя совместной опеки. В прошлом году они пришли к согласию, и с тех пор дети жили неделю у одного из родителей, затем неделю у другого, по очереди. Лето они также поделили пополам — пять недель с Кристел, пять — с Дереком.

Эдна внимательно посмотрела на Лили.

— Тебе будет нелегко говорить с ними?

— Ты знаешь, что я думаю о Дереке как о муже. В качестве бывшего мужа он куда лучше. Однако я всегда считала его хорошим отцом. Обещаю, что во время встречи постараюсь полностью сосредоточиться на Чарли.