Игра по правилам

Секунду Келли с сомнением взирала на него. А затем, решив, что она идиотка, усмехнулась в лицо мистеру Мэтью и тронула машину.

— Снимите мою шляпу. Если ее сдует ветром, вам придется искать ее. Он изумился:

— Я объясняюсь перед вами по крайней мере пятнадцать минут…

Келли самодовольно улыбнулась.

— Чего ради? Вы не доставите мне хлопот, ведь мой сосед — начальник полиции. Кроме того, сегодня в ночь я работаю.

— На самом деле? Вы что, прислуга? Она помотала головой, глядя на дорогу.

— Мадам из дома с плохой репутацией. Ночью у нас самая работа.

Сжимая в руке шляпку, он наградил ее еще одной усмешкой. Какое-то время они молча ехали по улицам, обсаженным деревьями. Движение стало слабее, и управление машиной теперь не требовало столько внимания. Келли дрожала от холодного ночного воздуха, но ей хотелось еще немного оттянуть развязку. Зато если она положит конец этой истории, то освободится и от притяжения загадочного мистера Мэтью.

Келли понятия не имела о том, что ей делать дальше. Пол Мэтью мог бы стать очередным мужчиной в ее жизни — отнюдь не хуже прочих. Она встречала хуже, гораздо хуже, в ту пору, когда была няней. Интуиция, никогда не подводившая Келли, подсказывала, что неожиданный попутчик — порядочный человек и бояться ей нечего.

— Кстати, — нарушил он молчание, — вы еще не представились. Полагаю, что я вправе называть вас мадам.

— Нет. Думаю, Келли — благоразумнее. Келли Берн.

— Келли, — пропел он чарующим голосом. — Какое счастье, что я встретил вас. Жаль, не могу отблагодарить в должной мере.

И прежде чем Келли успела обдумать его последнюю фразу, он взял ее за руку. Это был простой жест искренности, но она едва не потеряла контроль над автомобилем — ее словно током тряхнуло. Он коснулся ее запястья своей сильной рукой — и вдруг, неожиданно для себя самой, она нежно обхватила его пальцы. Она слушала и не слышала слов благодарности: ей не хватало дыхания.

Наконец Келли все же заставила себя отвернуться и потеряла свет его глаз в ночи. Что это со мной? — удивлялась она. Наверно, оттого, что я слишком долго была одна. Мне следовало бы выкинуть этого субъекта у ближайшего мотеля и послать его ко всем чертям.

— Где вы живете, Келли? — спросил он, всматриваясь в дорогу и тени по сторонам. Ветер раздувал его рубашку. Как бы непроизвольно, он убрал руку, и Келли поняла, что пожатие длилось слишком долго. Напрасно она сегодня слонялась по зоопарку, покупая воздушные шары и игрушечных коал, вместо того чтобы выспаться.

Она снова старательно смотрела на дорогу.

— Вебстер-Гроувз, — сказала она. — Улица Вязов.

— Вебстер? — Он оживился, вглядываясь в темноту. — Неужели? Замечательно! Дивное место… — И внезапно замолчал, будто испугавшись, как бы не сказать лишнее. Келли глянула на него и опять была сражена неожиданно мягкой улыбкой.

Они проехали колледж, потом театр, где вот уже несколько месяцев подряд давали Теннесси Уильямса, и достать билеты было невозможно.

— Да. — Она коснулась его, лишь взглядом. — Вебстер — прелесть. Настоящая Америка. Я всегда считала, что моя улица будто создана для видовых открыток.

— У вас есть дом? Она кивнула.

— Не такой большой, как другие. Зато с верандой на три стороны и живой изгородью. Мы посадили азалии и кустарник.

— После краткого колебания он все же позволил себе уточнить:

— Мы?..

Келли не торопилась с ответом. Мимо проносились тени древних вязов, давших имя улице. Келли осторожно объезжала лужайки и газоны вокруг старинных домов со светящимися окнами. Она прожила в Вебстер-Гроувз всю свою жизнь, но не уставала любоваться прекрасными старинными домами и пышной растительностью, она будто воочию видела блестящих леди и джентльменов, прибывавших сюда в экипажах летом на пикники. Весной эти малолюдные улицы наполнялись сочными красками, жужжанием насекомых, головокружительным ароматом фруктовых деревьев, кустарников, азалий и рододендронов.

Майкл приобрел их дом лишь за год до своей гибели. Он хотел сделать сюрприз и привел ее сюда с завязанными глазами. Она запомнила тот день: звонкую пустоту паркета, двенадцатифутовые потолки, бесчисленные окна и ощущение тишины и покоя. Они спали на полу в ту первую ночь и любили друг друга перед камином…

— Мой муж Майкл и я, — едва слышно проговорила она.

— О, я не знал, — смутился мистер Мэтью. — Он не удивится, увидев меня? Или вы солжете, сказав, что пожалели беспризорника?

Келли улыбнулась: Майкл и сам был таким же беспризорником. Она увидела, как он стоял под деревом в грозу, и привезла к себе в «Скорую помощь». Он тогда подхватил пневмонию. Как давно это было!

— Можете не беспокоиться. Я живу одна.

— Разведены?

Келли вспыхнула, но, взглянув в его лицо, не прочла в нем ничего такого, что могло бы ее задеть. Усилием воли она успокоила себя.

— Нет. Вдова. Майкл погиб два года назад…Тогда зазвонил красный телефон. Обычный случай для вечера пятницы — травма в дорожной аварии. Келли даже не узнала его, пока не увидела свадебную ленту, которую купила ему в Ирландии. Подруги сказали ей потом, что она кричала, пока ей не ввели большую дозу валиума…

Молчание Пола становилось невежливым.

— Мне очень жаль, — наконец откликнулся он. Келли зябко передернула плечами, стремясь отогнать нахлынувшие воспоминания.

— Все в порядке. Мы приехали. Вот семейное гнездо Бернов.

Фары осветили знакомые деревья и дорожку с арками, увитыми плющом. Пол первым открыл дверцу и обошел машину вокруг, чтобы помочь выйти Келли. В руках он держал ее покупки. Келли знала, что он очень высок, но не представляла себе, насколько. В ней самой не было и пяти футов, и потому Майкл казался ей надежной защитой. Но мужчина с плечами атлета и узкими бедрами, высящийся над ней, поразил ее воображение. Он улыбался, глядя сверху вниз, а у нее перед глазами была только третья пуговица его рубашки — конечно, если не задирать голову.

— Теперь мне ясно, почему вы управляете столь миниатюрной машиной, поддразнил он ее. — Вы ее что, в музее игрушек откопали?

— Не грубите, дружок, — парировала она с легкостью, ведя его к крыльцу. Деревянные ступени прогнулись от его тяжести.

— Еще одна мстительная выдумка коротышек, — заметил он, поднимаясь.

Келли впустила его в дом и зажгла свет. Старинная лампа на окне мягко осветила обстановку, отражавшую строгий вкус хозяйки. Гостиная была выдержана в приглушенных голубых и розовых тонах, чтобы оттенить пестроту восточного ковра, занявшего добрую половину паркета. Голубые с загнутыми спинками кресла стояли у высокого камина. Диван с цветочной обивкой прислонялся к стене напротив камина. С креслами и диваном гармонировали два стула в стиле принцессы Анны, которые Келли нашла на аукционе старинных вещей. А изящный журнальный столик и вазы для цветов были обязаны своим появлением Майклу. В щедро застекленном эркере высокий торшер дополняли свисающие над ним комнатные растения.

Келли поймала свое отражение в большом зеркале над камином. Рядом с мистером Мэтью она выглядела жалкой мышкой. Даже наполнив карманы своей униформы всеми необходимыми для работы вещами, она весила лишь около ста фунтов, тогда как Мэтью — по крайней мере вдвое больше. Из зеркала на нее сиротливо смотрела крохотная женщина с большими голубыми глазами и веснушками на вздернутом носике. В следующей жизни, хмуро подумала она, я буду блондинкой. И, разумеется, выше ростом.

— Нет ничего странного в том, что вам по душе этот дом, — прошептал за ее спиной Пол, заключив ее в объятия. — Здесь очень красиво.

Подобная фамильярность раздосадовала ее. Было такое ощущение, точно она пыталась вспомнить вчерашний сон и никак не могла: вернулись лишь чувства, но не образы…

— Спасибо.

Она обдала его холодом, но Пол, казалось, не обратил на это внимания. Он с любопытством обошел гостиную, полюбовался видом из окна столовой, а потом положил руку на перила лестницы, ведущей из холла на второй этаж.